Но все равно у меня не было того, что ему нужно. Я даже не знал, что это такое. Об этом я ему и сказал.

– Плохо, мальчик. Это единственное, что я приму в обмен на определенную услугу. Содержимое того сейфа. То есть бывшее содержимое.

– Я ж тебе сказал, у меня его нет, и забрать я его не могу. Как насчет «Форда Капри»?

– Содержимое сейфа, мальчик. Я дам тебе время, чтобы ты раздобыл. День, к примеру.

– Это классика, Нейтан. 2,8, инжекторный. Стоящая вещь. Всего один вла…

– Я прикрою тебя, Блэйк. Ты мои условия слышал. Согласен, так что ли? Или я укажу этим легавым путь истины.

– Ладно. Я принесу тебе эту… хрень.

– Считай, что все в поряде, Блэйк. Пока что. – И он повесил трубку.

Штука с вискарем в том, что если засядешь пить, встать уже сложно. Я вот не могу. То есть если постараюсь – могу. Но это заебенно сложно. К тому же остается некое недовольство, ты будто подвешен в воздухе. На самом деле единственное место, куда я могу двинуть после вискаря, – это койка. И это единственное место, куда мне хотелось после того, как я просидел за кухонным столом два часа и обнаружил, что в бутылке ничего нет.

Но в каждом человеке, я думаю, есть что-то, что подгоняет его в такие моменты. Моя задница тянулась прямиком на нары. И ей повезет, если она попадет туда до того, как Мантоны порвут ее на британский флаг. Я мог сидеть и тупо ждать, пока это все случится. Или мог напрячься и попытаться что-то сделать.

И я знал, что надо делать.

Я пошел в гостиную, разобрался с телеком и видаком и разложился на диване. Вскоре на экране появился Рокки Бальбоа, танцующий вокруг Клаббера Лэнга, который обрушивал на него свою ярость. Рокки был слегка потрепан, и это очень хорошо описывало мое нынешнее состояние. Но он напрягся. И когда пришло время, врезал тому не по-детски. Захватил преимущество и стал самым лучшим бойцом в истории.

Он показал, как это делается всем, у кого хватало ума увидеть.

И именно это было мне нужно.

Не то чтобы «Рокки 3» навел меня на какие-то гениальные мысли. Я, честно сказать, не узнаю гениальную мысль, даже если она насрет мне в карман. Но у меня был план, что-то вроде. И я прокручивал его в башке, пока несся по городу.

Я припарковал машину в паре улиц от нужного места и прошел последние несколько ярдов. Никого вроде не было, но в этой части города так запросто не скажешь. Я уже немного рассказывал про Норберт Грин, так что вы знаете, как все обстоит в этой части города. Но вы наверняка не знаете, сколько пар глаз следят за вами из-за занавесок, пока вы идете по улице. Почти в каждом доме есть кто-то, кто торчит там целый день и, типа, стоит на стреме. В Норберт Грин все так устроено. Но у меня все шло путем.

Дело в том, что на мне был парик.

Реальный такой парик. Темные кудрявые пряди свисали на уши и на брови. И еще он прикрывал шишку на голове, тоже преимущество. У меня этот парик валялся уже лет сто. Я его нашел в каком-то доме, который грабил, и че-то он мне понравился. Тогда он был мне великоват, но я знал, что придет день, когда он будет впору. Забавно, башка у человека продолжает расти, даже когда перестает расти все остальное. Фишка тогда была такая: замаскироваться на тот случай, если кто-нибудь увидит, что я вхожу или выхожу из дома. И это сработало. Аресты за грабеж отвалились, как ногти у прокаженного. Конечно, я давным-давно его не использовал. Из грабежей я уже вырос, это как нюхать клей и пинать кошек. Только, кажется, в последнее время опять к ним вернулся.

Я позвонил в дверь и стоял ждал, поправляя темные очки и глядя на свой прикид. На мне был красный спортивный костюм с белыми полосами и черные бутсы, тоже с белыми полосками по бокам. По-любому, на себя я похож не был.

Через рифленое стекло я видел, что кто-то идет. Судя по всему, деваха. Вот ведь хрень какая. Я планировал все это, рассчитывая, что это единственный пустой дом. Я думал было слинять, но это значило нарваться на неприятности. Ну, по крайней мере это не кто-то из Мантонов. Дверь открылась.

Какое-то время я стоял и охуевал. Это была Мэнди Мантон, младшая сестренка Ли, Джесса и База. И она немного подросла с тех пор, как я видел ее в последний раз.

– Здравствуй, красотка, – сказал я, чуть изменив голос. – Я тут слегка заплутал, не подскажешь, че почем?

Пару секунд она просто смотрела на меня. Я глядел на нее сквозь темные очки, думая, знает ли она, что я сделал с ее братом. Но я знал, что она не может этого знать. Она ведь даже не знала, кто я. С этой максировкой.

– Салют, Блейк, – сказала она.

Я начал было че-то говорить, типа я – это не я, но потом решил, хуй с ним. Если уж она меня узнала, ничего не поделаешь.

– Здоров, Мэнди.

– И давно ты начал носить парик?

– Ты про это? А, ну да. Слушай, Мэнди, я тут… – Но она пошла обратно в дом, оставив дверь открытой. Я вошел и прикрыл дверь.

Как я уже говорил, я не видел ее несколько лет. Большинство народу в Мэнджеле даже не знает, что у Мантонов есть сестра. Она все время сидит дома. Ну, так мне по крайней мере говорил Ли. Это началось почти сразу после того, как я ее видел в последний раз. Ей тогда лет двенадцать было, наверное. Но выглядела она намного старше. Как будто ей шестнадцать, по крайней мере при определенном освещении, шелковистые волосы, карие глаза и упругая грудь. И сейчас она выглядела так же. Только еще круче.

– Чаю? – спросила она, наливая воду в чайник. На ней была такая обтягивающая майка, которые девахи любят носить в последнее время и на которые пацаны любят пялиться. Узкие джинсы едва доходили до бедер, оставляя открытой полоску белой кожи и пупок. Я подумал, что ей как-то странно так одеваться, она ведь все время дома торчит. Зачем расфуфыриваться, если нет пацанов, которые это оценят? Но это не мое дело.

Я смотрел на что-то другое.

– Ага. Чай – это здорово. Слушай, Мэнди…

– Ты хочешь, чтобы я молчала.

– Что?

– О том, что ты сюда приходил. Ты об этом хотел попросить, да? Только никак не мог решиться, никогда.

– Ну, наверное, нет, – ответил я, думая, к чему она клонит, но опасаясь ударяться в долгие беседы, потому что ее родственнички могли вернуться в любой момент. Я усмехнулся.

Она открыла дверь холодильника, чтобы достать молоко. Я заметил внутри кучи сырого мяса, Мантоны не жрали ничего, кроме мяса. И бобов. Потом поставила мне чашку.

– Молоко и две ложки сахара, так? – спросила она. – Если только у тебя вкус не изменился. – Она облокотилась на кухонный стол и окинула меня взглядом сверху донизу. – Парик уже можно снять.

– Слушай, Мэнди, – сказал я, не снимая парика. Я типа как спешу. Я не знал точно, к чему это я, но надо было что-то придумать. Это был мой единственный шанс. Я был в доме у Мантонов, ебаный в рот. Я не мог залезть в пасть дракону и не попытаться вырвать один из его золотых зубов. – Есть кое-что…