– Согласен. Огорчает только одно. Из знахарей и травников никого не нашлось… Ладно, разберемся как-нибудь сами. Ты, Ден, как спец-вояка, займись оружием и боеприпасами. Девчонки, как и говорили, пусть по провианту с Ноль-Пятым отработают. Я перетру условия договоров с добровольцами и подключусь к вам.

Треш стал разминать ладонями лицо, потер глаза. Усталость от моральной работы иногда казалась тяжелее физической. Лучше пару километров по пересеченке бегом, чем сидеть вот так и жилы тянуть из себя и незнакомых мужиков. Он ощутил себя работником отдела кадров, отчего сморщился и встал со стула. Захотелось подышать свежим воздухом, но только что по радио объявили штормовое предупреждение на ближайшие пару часов.

В Пади такое часто водилось – стихии со стороны «дуги» или из Пустошей с охотой наведывались в Южный форт, буйствовали непродолжительное время, но глумились нещадно. Разруха и трупы стали визитной карточкой блуждающих аномалий.

За пластиковыми окнами, укрепленными ставнями и решетками, завыло дико и протяжно, будто крысоволк маялся от запора. Буря окутала город желтой пылью и с лихостью стала долбить постройки. Чтобы через час-другой мгновенно улетучиться и оставить печальные воспоминания о жестокой действительности Пади.

Добрую половину ночи пришлось дежурить в засаде. Фифа и Злата заняли позиции на высотках, наполовину разрушенных ураганами, где выявили стрелка. Злата послужила наживкой, грамотно дефилируя перед носом замаскировавшегося снайпера, а когда он решил по-тихому снять ее, сработала Фифа. Потом он долго лежал с пробитым черепом возле ног Златы, засевшей на месте его лежки, на девятом этаже здания.

Убитый явился дополнительным доказательством подготовленной засады сектантов на группу Треша. Сам сталкер с Холодом и Грешником спрятались в домах улицы, на которой высился отель. Незаметно покинув бар через черный ход, друзья рассредоточились вдоль прилегающего проспекта и стали шерстить наиболее подозрительные места. Тихо и аккуратно. Двух «демонов» снял Холод, ловко орудуя «Рысью». Треш в паре с Грешником устранили двух других автоматчиков, а одного взяли в плен. Спеленали, намяли ему бока, потом приступили к допросу. Скоротечному и жесткому. Потому что церемониться с врагом, поджидающим с одной лишь целью, никто не желал. Но коренастый бритоголовый сектант с двумя шестерками в виде тату на затылке и в экипировке лже-«каскадовца» упорно молчал. Вскоре Холод сообщил, что взял еще одного, который оказался более сговорчив.

Молчуна-пленника, сыпавшего проклятиями, быстренько отправили в царство Сатаны, а присоединившись к Холоду, выбили из второго «демона» занимательную информацию.

Нумизмат дал распоряжение перехватить группу Треша и ликвидировать всех. По возможности свалить вину на «каскадовцев», пребывая в их форме и оставив некоторые доказательства причастности группировки к убийству. А также забрать святые артефакты и какой-то там кристалл у Треша. С его трупа. Сектанты в союзе с карателями Харда и шпионами «Всевластия» владеют частью информации по предстоящему походу сталкера, работают на опережение и готовы на все, чтобы завладеть всеми артефактами Армады. Где головные силы союзников сейчас, пленный не выдал, видимо, и не знал точно. Связь держали по рации.

Пока Треш обсуждал с Холодом новости из уст захваченного «демона» и его судьбу, Грешник неожиданно эти уста заткнул навечно. Он поднялся с корточек, вытер нож от крови и, словно прочитал заупокойную молитву, сухо промолвил:

– За моих ребят, снарягу которых эти дьяволы на себя напялили. Либо сняли с убитых, либо с тех, кто стал зомби…

Треш переглянулся с разведчиком, тот понимающе кивнул. И все трое продолжили поиск других сектантов. Но больше никого не обнаружили и сами засели в ожидании врага.

Спустя два часа группа Треша в составе полутора десятков бойцов еще затемно выдвинулся к вокзалу. Там их поджидало звено охраны Ноль-Пятого с двумя машинистами, а также шипел старенький тепловоз с тремя пассажирскими вагонами. Заняли пустующий и, коротко попрощавшись с провожающим Скоком, без лишних проволочек отбыли в путь.

Так начался рейд вновь сформированного отряда Треша в неизведанные места, которые не манили привлекательностью, а ждали со всеми своими чудовищными подарками.

* * *

На окраине города прямо на рельсах стоял человек. Машинист, предупрежденный Ноль-Пятым насчет опасности ловушек и засад, дал команду помощнику застрелить незнакомца. Но зоркий Треш успел высмотреть в нем Лабуду и отменил приказ машиниста.

– От кого хоронишься, сталкер? – спросил первым делом Треш, поднимая на борт транспорта радостного знакомого.

– Догадайся с двадцати раз, следопыт! От тех самых, что вы покоцали недавно у таверны. Теперь они шухер объявили по району, меня ищут отомстить за то, что вас предупредил.

– О как! Ладно, сталкер, потом поведаешь о своих приключениях, сейчас будем проезжать опасное местечко.

Треш отдал команду занять позиции по обе стороны вагона, Лабуда быстро поприветствовал присутствующих, несколько удивившись разношерстному контингенту и, не мешкая, устроился рядом с Самоделкиным, которого явно нужно было в бою оттеснить за спины других. Инженер не терял времени даром и пыхтел над небольшим аккумулятором к своей очередной игрушке. Сталкер периодически прятал его голову ниже вагонного окна, что-то ворчал и изредка выглядывал поверх, изучая проплывающую местность.

Окрестности не радовали глаз: слегка холмистые степи, редкий кустарник, остовы техники и пепелища бывших дач. И ни одной живой души. Ветер носил пучки трав и пыль, частые аномалии кучковались, в основном, по низинкам. Передок локомотива предусмотрительно оборудовали антианомальной приспособой в виде трала с куском кварца, величиной с бочку, на закрепленной кованой подставке. Опытные старожилы говорили, что кварц защищает от аномалий какими-то чудодейственными свойствами, впитывая смертельные выбросы стихий. Самоделкин объяснял это пьезоэлектрическими способностями диоксида кремния, отводящими негативную энергию аномалий. Треш крепче сжал свой кристалл, еще больше уверовав в силу его кварцевого материала. «Златке нужно достать такой же. А для этого, как объяснил отец, встретить Шелестова. Где же вас, “альфовцы”, носит?»

– Лабуда, ты вояк не встречал поблизости?

– Ты же их неделю назад кончил всех в союзе с бродягами Боцмана в тульских землях!

– Я не про случайно забредших туда «бетовцев», а про «Альфу». Где сейчас можно найти полковника Шелестова?

– Не ведаю. Мне вояк встречать резона нет. Думаю, и вам не стоит. А если…

Договорить Лабуда не успел, дернувшись и надавив на Самоделкина, опять высунувшего голову выше, чем надо:

– Бойся! Кочевники.

Вместе с его фразой раздались многочисленные выстрелы снаружи, пули и дробь тут же защелкали по обшивке вагона, резкими звуками нагоняя жути в сердца пассажиров. Сбоку, из соседнего плацкарта, застучал пулемет Саввы. Двуствольный МПК на триста патронов в твердых умелых руках автоматически превращался в трупокосилку, поэтому и здесь возымел должное действие. Невидимые очереди сбивали смуглых кочевников, скакавших на лошадях с намордниками-респираторами. Их футуристический видок кому-то, может, и казался комичным, но лично для Треша явился жутковатым зрелищем. Разодетые в меха, кожу и ветровки всевозможных оттенков и качества, верховые жестко падали, ломая кости себе и животным. Пули калибром семь шестьдесят два миллиметра выкашивали первый ряд самых наглых и смелых, особо не пугая их и не останавливая. За ними скакали следующие, а за теми еще разрозненный ряд степных убийц. Местные кочевники, говорят, отличались крайней жестокостью к рабам, и особенно женщинам. Пуская пленницу «по кругу», озверевшие отморозки тем самым добивались смерти бедняжки и получали неслыханное удовольствие от процедуры. Попасть к ним в заложники означало верную, изуверскую кончину.