– Энтони Форреста, – начал перечислять Клинг. – Кажется, вы сказали, что его не помните.

– Вообще не помню.

– Рендольфа Нордена.

– Ага, – кивнул Ди Паскуале.

– Бланш Леттигер.

– Бланш Леттигер, – эхом отозвался агент, – нет, ее тоже не помню.

– Сальваторе Палумбо.

– Ах, этого!

– Вы его помните? – удивился Клинг.

– Ну да, конечно, маленький итальянский иммигрант – прекрасный человек. Он, знаете ли, ходил в университет на вечерние курсы английского и однажды после курсов случайно забрел к нам на репетицию. Он оказался как нельзя кстати, нам как раз нужен был человек на эпизодическую роль – уже не помню кого. Так вот этот Сальваторе, который едва мог два слова связать по-английски, вызвался участвовать в спектакле. А по сюжету он должен играть англичанина – вот смех-то! Ходил по сцене, изображал из себя английского хулигана и говорил на кокни с чудовищным итальянским акцентом. Забавный был мужик. Значит, его убили? Печально, очень печально. Он был таким славным… – Ди Паскуале вздохнул. – Кого еще застрелили?

– Эндрю Маллигана, – ответил Берт.

– Да, про него я читал, – кивнул Ди Паскуале, – окружной прокурор. До меня как-то не дошло, что это тот самый Маллиган, который участвовал в спектакле.

– А прошлым вечером убили Руди Фенстермахера.

– Получается пять. – Ди Паскуале недоуменно посмотрел на детектива.

– Нет, шесть, – возразил Клинг.

– Давайте еще раз. – Ди Паскуале начал загибать пальцы. – Норден, так?

– Да. А еще Форрест, Леттигер…

– И тот итальянец…

– Получается четыре, – подвел промежуточный итог Берт, – плюс Маллиган и Фенстермахер. Итого шестеро.

– Да, верно, шестеро. Вы правы.

– Вы не могли бы немного рассказать о постановке?

– Мы играли на круглой сцене, – промолвил Ди Паскуале, – все были так молоды… Вот только тот итальянец был значительно старше нас… как там его звали?

– Палумбо, – подсказал Берт.

– Да, точно, Палумбо, – щелкнул пальцами Ди Паскуале. – Ему было лет тридцать пять. А все остальные, включая меня… – Агент, помолчав, вздохнул. – Эх, молодость, молодость… Знаете, эти любительские постановки… На мой взгляд, спектакль получился отстойным. Если честно, я его практически не помню. Вот только Элен Стратерс врезалась мне в память. Она играла одну из шлюх и на спектакль нарядилась, знаете, в такую блузку свободного покроя с огромным вырезом. Интересно, что с Элен стало?

– Мы пытаемся ее отыскать, – отозвался Клинг. – Может, вы знаете, она замуж не выходила? Из города не уезжала?

– Я больше ее не видел, – покачал головой Ди Паскуале. – Ни до того, как мы взялись за спектакль, ни после. А может, и видел, мельком – во время перерывов между занятиями. Знаете, «привет» – «пока»…

– А вы, мистер Ди Паскуале, значит, окончили университет Рэмси?

– Ну да. – Агент усмехнулся. – Хотя, пообщавшись со мной, так и не скажешь. Угадал?

– Ну почему же, – потупил взгляд Берт.

– Да ладно, не льстите мне, – расплылся в улыбке агент. – Я знаю, что не особенно стесняюсь в выражениях. А что вы хотите? Кинобизнес – это аквариум с пираньями. Если я начну цацкаться, меня сожрут с потрохами. – Он пожал плечами. – Слушайте, я до сих пор могу шпарить наизусть Чосера, только этот Чосер в кинобизнесе на хрен никому не нужен. Если придете в кабинет к продюсеру и начнете ему цитировать Чосера, он отправит вас в дурку в смирительной рубашке. Возвращаясь к вашему вопросу, спешу вам сообщить, что я получил диплом в июне сорок второго.

– Мистер Ди Паскуале, вы в армии служили?

– Не-а, у меня был белый билет. Травма среднего уха.

– Вы не могли бы рассказать еще что-нибудь о постановке? – попросил Берт.

– Что именно? – спросил Ди Паскуале. – Обычный студенческий спектакль. Сами отобрали актеров, сами репетировали, сами поставили. Вот весь сказ.

– А кто был режиссером?

– Факультетский куратор, забыл, как его звали… Хотя… секундочку… – Ди Паскуале поднял палец. – Вспомнил! Ричардсон! Точно, профессор Ричардсон! Как-никак прошло двадцать лет… Вы уверены?.. – начал он и, вдруг запнувшись, пожал плечами. – Понимаете, двадцать лет – срок немалый. Если убийца терпел столько времени, а потом пошел мстить, значит, он чертовски обижен на нас, и он все двадцать лет носил в себе эту ненависть.

– Скажите, сэр, а во время репетиций не было каких-нибудь ссор или конфликтов?

– Да все как обычно, – поморщился Ди Паскуале. – Сами знаете, что лицедеи за народ. Даже профессиональные актеры вызывают омерзение своим непомерным, раздутым до небес эго, а любители еще хуже. Но никаких серьезных конфликтов я не припоминаю. А уж таких ссор, что могли заронить зерна ненависти, которые прорастали двадцать лет, не было точно.

– А что скажете о профессоре Ричардсоне? – поинтересовался Берт. – Может, кто-то из актеров с ним не ладил?

– Да он бы и мухи не обидел. Умом, мягко говоря, не блистал, но человеком при этом был безобидным.

– Итак, вы не знаете, что могло толкнуть убийцу на преступление, – подытожил Клинг.

– Понятия не имею. – Ди Паскуале выдержал паузу. – Вы считаете, что этот… парень решил нас всех перестрелять?

– Мы исходим именно из этой версии, мистер Ди Паскуале.

– И что же мне делать? – растерянно спросил агент. – Вы мне предоставите охрану?

– Если пожелаете.

– Пожелаю! – с жаром произнес Ди Паскуале.

– Раз пожелаете, то предоставим, – кивнул Берт.

– Пс-с, – резко выдохнул агент сквозь сжатые зубы.

– Да, и еще, мистер Ди Паскуале, мне бы хотелось попросить вас об одном одолжении.

– Я знаю, – кивнул агент, – никуда не уезжать из города.

– Именно это я и собирался сказать, – улыбнулся Клинг.

– А чего еще от вас можно было ждать? – пожал плечами Ди Паскуале. – Вы знаете, юноша, сколько я в кинобизнесе? Представляете, сколько я сценариев прочитал, сколько фильмов пересмотрел? Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться.

– О чем догадаться? – не понял Клинг.

– Да сами подумайте, юноша. Если кто-то решил перещелкать из винтовки всех, кто играл в спектакле, этот кто-то вполне мог и сам принимать участие в постановке. Так? Так! Ладно, не вопрос, никуда я из города не уеду. Когда вы приставите ко мне охрану?

– Через полчаса к вам придет патрульный. Должен вас предупредить, мистер Ди Паскуале, что вплоть до настоящего момента убийца наносил удар без предупреждения и со значительного расстояния. Я не уверен, что наша охрана сможет…