Сара надела очки и занялась почтой Ив.

Всего прислали три счета. Просмотрев счет за электричество, Сара взяла в руки отчет об операциях с кредитной картой. В прошлом месяце Ив использовала ее всего дважды. Это были предметы женской одежды, купленные в «Харродсе».

Сара взяла третий счет. Счет за телефонные звонки. Сара быстро пробежала глазами список телефонных номеров и сумм оплаты и уже готова была отложить счет к двум остальным, когда вдруг ей в глаза бросилось слово внизу страницы: «Берлин». Междугородный звонок, сделанный две недели назад.

— Посмотри на это! — Сара схватила Ника за руку. — Последняя запись.

Ник взял в руки счет, и глаза его расширились.

— Этот звонок был сделан в день пожара!

— Помнишь, я говорила, что она пыталась в тот день дозвониться до Джеффри? Должно быть, она знала, где он остановится в Берлине…

— Но это так неосторожно… оставить такой след…

— Может, он ведет не напрямую к Джеффри. Возможно, у них был посредник. Человек, через которого они контактировали. Ив не знала, что случилось с Джеффри и где он был. Ник, наверное, Ив не хватило выдержки, поэтому она позвонила в Берлин. Интересно, что это за номер.

— Мы не можем позвонить по нему. Только не сейчас.

— Почему нет?

— Это может спугнуть посредника. Давай отложим это, пока не доберемся до Берлина. — Ник начал складывать вещи обратно в сумочку Сары. — Завтра мы вылетаем. В Дюссельдорфе можно сесть на экспресс. Я позабочусь о билетах. Думаю, при посадке нам лучше разделиться, а встретиться уже в поезде.

— Что будем делать, когда доберемся до Берлина?

— Позвоним по этому номеру и посмотрим, кто ответит. У меня есть старый друг в консульстве в Берлине, Уэс Корриган. Он может помочь нам.

— Ему можно доверять?

— Думаю, да. Мы вместе работали в Гондурасе. Он хороший человек…

— Ты сказал, что больше никому не веришь.

Ник кивнул:

— У нас нет выбора, Сара. Это риск, на который придется пойти. Я полагаюсь на дружбу…

Внезапно Ник заметил тревогу в глазах Сары. Не говоря ни слова, Ник обнял ее и повалил на подушки — слабая попытка отогнать страх, который они оба испытывали.

— Какое это ужасное чувство — быть загнанной в угол и не иметь будущего, — прошептала Сара. — Я представляю, что будет дальше, и вижу Ив.

— Ты не Ив.

— И это меня пугает. Ив знала, что делать. Она знала, как выжить. А теперь она мертва. Так каковы мои шансы?

— Если тебя это хоть немного успокоит, у тебя есть я.

Сара погладила Ника по щеке и улыбнулась.

— Да. У меня есть ты. Почему мне так повезло?

— Думаю, из-за ветряных мельниц.

— Не понимаю.

— Либерман сказал, они прозвали меня Дон Кихотом, потому что я сражался с ветряными мельницами. Забавно. Никогда не думал, что похож на такого комичного персонажа.

— Я для тебя — еще одна мельница?

— Нет. Только не ты. — Ник поцеловал Сару в волосы. — Ты для меня нечто большее.

— Тебе не обязательно оставаться со мной, Ник. Им нужна я. Ты можешь вернуться домой…

— Ш-ш-ш, Сара.

— Я пойму, если ты уедешь. Правда пойму.

— И что ты будешь делать одна? Ты ни слова не знаешь по-немецки. Твой французский… хм… слабоват. Нет. Я нужен тебе.

И вот снова. Нужен. Да, Ник был прав. Он ей нужен.

— К тому же теперь, — продолжил Ник, — я не смогу тебя оставить.

— Почему?

Ник тихо засмеялся:

— Потому что теперь я безработный бродяга. И когда все это закончится, я планирую жить за твой счет.

Сара приподнялась на локте и взглянула на Ника. Он сонно прикрыл глаза. Свет от лампочки бросал на его лицо причудливые тени.

— Ник. Дорогой мой Дон Кихот.

Сара наклонилась и запечатлела на его губах нежный поцелуй.

— Так, значит, в Берлин, — прошептала она.

— Да, — ответил Ник, прижимая Сару к себе. — В Берлин.

Рассвет, красочный и прекрасный. По рельсам едет поезд. То, что минуту назад было мокрой, темно-серой массой, в утреннем свете вдруг засияло, как золото. На платформе, где стояла Сара, пассажиры снимали дождевики и шарфы. День обещал быть теплым, насколько может быть теплым апрельский день. Школьницы, одетые в форму, бродили по платформе и, закрыв глаза, подставляли солнцу лица, словно растения — цветы. Для Бельгии зима была холодной и сырой. Страна истосковалась по весне.

Сара и Ник стояли в десяти ярдах друг от друга и обменивались лишь недолгими взглядами. Узнать Ника было невозможно. Он опирался сгорбленной спиной о столб в натянутой на глаза кепке, с сигаретой во рту и, хмурясь, смотрел на прохожих.

Издали доносился шум приближающегося поезда. Как по сигналу, со скамей поднялись люди и вышли на платформу, напротив которой остановился поезд до Антверпена. Пассажиров становилось все больше: бизнесмены в шерстяных костюмах, студенты в синих джинсах, с рюкзаками за плечами, элегантно одетые женщины, возвращающиеся домой с полными покупок сумками. Стоявшая ближе к концу очереди Сара увидела, как Ник затоптал окурок и сел в поезд. Через несколько секунд его лицо мелькнуло в окне. Они не смотрели друг на друга.

Приближалась очередь Сары. Еще несколько человек — и она будет внутри, в безопасности. И вдруг боковым зрением Сара заметила какую-то вспышку света. Страх и плохие предчувствия заставили Сару медленно повернуть голову. Солнечный свет отражался от очков с зеркальной поверхностью стекол.

Сара похолодела. Около билетной кассы стоял человек с белыми волосами. Он смотрел прямо на дверь вагона. И хотя его наполовину загораживал столб, Сара достаточно хорошо помнила его лицо, чтобы безошибочно узнать этого человека. Кровь застыла у нее в жилах. Этого же человека она видела в синем «пежо». Человек с лицом как у черепа.

И ей предстояло пройти в вагон под его взглядом.

Первым желанием Сары было убежать, затеряться в огромной толпе людей. Но любое резкое движение тут же привлечет его внимание. Отступать нельзя. Если она выйдет из очереди, то привлечет внимание этого человека. Нужно садиться в поезд и надеяться, что он ее не узнает.

Сара лихорадочно отыскала глазами окошко, где виднелось лицо Ника. Если бы она могла подать ему знак! Но окно уже осталось позади, Сара его не видела.

Пожилой мужчина в начале очереди уронил свой билет. Он медленно наклонился, чтобы поднять его.

«О господи! Пожалуйста, скорее!» — молила Сара. Чем дольше она оставалась здесь, тем дольше преследователь мог изучать ее. Пытаясь подавить панику, Сара собрала все силы, чтобы сыграть выбранную ей роль, роль больной жены-бельгийки. Опустив глаза, Сара сжала в руках свою сумочку. В груди глухо стучало сердце. Черный парик на голове сейчас был для Сары словно щитом, который защищал ее от взгляда этого человека. Возможно, парика будет достаточно. Ведь он искал женщину с рыже-каштановыми волосами. Может, он ее и не заметит.