— А если спросить тебя?

Ник пожал плечами:

— Время проходит, и на многие вещи начинаешь смотреть по-другому. Думаю, на самом деле не было там ничьей вины. Но я не могу забыть того, что она сделала.

Ник повернулся к Саре с таким выражением лица, что, казалось, его боль сейчас материализуется и Сара сможет проверить ее на ощупь.

— Мы были женаты… ох, три года. Лорен нравилось в Каире. Ей нравилось вращаться в посольских кругах. Она была женой известного дипломата. Наверное, для этого она и вышла за меня. Лорен считала, что со мной она увидит весь мир. К сожалению, моя работа предполагала переезды в такие места, которые Лорен не считала цивилизацией.

— Например, Камерун?

— Точно. Я хотел получить этот пост. И жить там нужно было всего год или два. Но Лорен отказалась ехать со мной. Потом меня направили в Лондон, и она была счастлива. Со временем, возможно, мы бы обо всем забыли. Но…

Ник замолчал. Сара почувствовала, как напряглась его рука.

— Ты не обязан мне рассказывать, если ты не хочешь, Ник.

— Люди часто говорят, что время лечит. Но иногда это не так. Лорен забеременела. Я узнал об этом уже в Лондоне. Она мне не сказала… пришел доктор из посольства и ошарашил меня этой новостью. Сообщил, что я скоро стану отцом. Я был… черт, Сара, я чуть ли не по стенам бегал от радости. Потом я пришел домой. И Лорен сказала, что сделала аборт.

Сара не находила слов, чтобы как-то облегчить боль Ника. Она лишь надеялась, что, когда он закончит свой рассказ, она обнимет его, и Нику станет легче.

— Иногда я думаю… — продолжал Ник, — я думаю, как бы он выглядел. Был бы это мальчик или девочка. Какого цвета у него были бы волосы. Я ловлю себя но том, что подсчитываю, сколько ребенку было бы сейчас лет, думаю о днях рождения, которых у него никогда не будет. Моя семья небольшая. Я хотел ребенка. Я чуть ли не умолял Лорен мне его дать. А она говорила, что это неудобно. — В недоумении Ник посмотрел на Сару. — Неудобно. Что я мог на это сказать?

— Ничего.

— Да. Ничего. Вот тогда я и осознал, что не понимаю ее. Потом мы много ссорились. Лорен улетела домой, а я… занялся работой. Она не вернулась. Через месяц я получил уведомление о разводе. Срочной доставкой. С тех пор прошло четыре года.

— Ты скучаешь по ней?

— Нет. Когда пришло уведомление, я вздохнул с облегчением. С тех пор я жил один. Так проще. Боли нет. Ничего нет. — Ник прикоснулся к щеке Сары, и на его губах появилась улыбка. — А потом ты пришла в мой кабинет. Со своими смешными очками. Когда я увидел тебя в первый раз, не уделял внимания тому, как ты выглядишь. Но потом ты сняла очки, и я увидел твои глаза. И ты мне понравилась.

— Пожалуй, я выброшу эти старые очки.

— Ни за что. Я их люблю.

Сара рассмеялась. Она была благодарна Нику за его добрые слова, за то, что он заставил ее улыбнуться. Впервые в жизни Сара почувствовала себя красивой.

В открытое окно дул легкий ветерок, принося с собой слабый запах выхлопных газов. Берлин просыпался. В номер проникали звуки движущегося транспорта: сигнальный гудок машины, рев автобуса. Ночь закончилась. Пора звонить по тому телефону.

— Сара, а ты думала, что мы будем делать, когда его найдем?

— Я не могу заглядывать так далеко.

— Ты все еще его любишь.

Сара тряхнула головой:

— Я не знаю, кого я любила. Не Саймона Дэнса. Возможно, человек, которого я любила, вообще не существовал. Он был ненастоящим.

— Но я, — прошептал Ник, — я — настоящий. И в отличие от Джеффри Фонтейна мне нечего скрывать.

«Найду ли я его здесь?»

Эта мысль возникала у Сары снова и снова, пока они ехали в автобусе по широким чистым улицам, мимо проспектов, где владельцы магазинов подметали дорогу в лучах яркого утреннего солнца.

Час назад они с Ником позвонили по номеру из счета Ив. Выяснилось, что это номер цветочного магазина. Услужливая женщина на том конце провода отвечала очень любезно. «Да, вы легко найдете наш магазин. Несколько миль к северу от Кудамма. Всего в квартале от магазина находится автобусная остановка».

Это была не самая лучшая часть города. Сара смотрела, как широкие улицы переходили в замусоренные битым стеклом переулки между кривыми старыми домами. На улице играли дети, на ступеньках крыльца с отрешенным видом сидели старики. Может, Джеффри прятался в одном из таких домов? А может, он ждал ее в подвале цветочного магазина?

Сара и Ник вышли на остановке на углу улицы. Пройдя один квартал, они нашли нужный адрес. Магазин был маленьким, с грязными окнами. На тротуаре рядом с ним стояли пластиковые вазоны, переполненные розами. Сара и Ник вошли. Над дверью звякнул медный колокольчик.

В нос ударил запах цветов. За прилавком, заваленным атласными лентами, розами и гипсофилами, стояла полная женщина лет пятидесяти. Она составляла букеты. Увидев Ника и Сару, женщина улыбнулась. На несколько секунд ее взгляд задержался на Саре, потом обратился к Нику.

— Guten Tag, — поздоровалась женщина.

— Guten Tag, — кивнул Ник.

Он не спеша прошелся по магазину, рассматривая холодильники с запотевшими стеклянными дверцами, полки с вазами, китайскими фигурками и искусственными цветами. Возле двери стоял погребальный венок в целлофановом пакете, приготовленный к доставке. Продавщица состригла с роз шипы и начала связывать стебли. Это был букет для невесты. Женщина напевала за работой, не обращая внимания на молчание Сары и Ника. Наконец, она отложила букет и встретилась взглядом с Сарой.

Сара достала фотографию Джеффри и положила ее на прилавок. Женщина взглянула на фотографию, но ничего не сказала.

Указав на фотографию, Ник спросил что-то на немецком. Женщина помотала головой.

— Джеффри Фонтейн, — сказал Ник.

Женщина никак не отреагировала.

— Саймон Дэнс.

Женщина продолжала равнодушно смотреть на Ника.

— Но вы же должны его знать! — не выдержала Сара. — Это мой муж… Мне нужно его найти!

— Сара, позволь мне…

— Он ждет меня. Если вы знаете, где он, позвоните ему. Скажите ему, что я здесь!

— Сара, она тебя не понимает.

— Ей придется понять! Ник, спроси ее об Ив. Может быть, она знает Ив.

На вопрос Ника женщина лишь пожала плечами. Она вообще ничего не знала о Джеффри. Или знала, но не говорила.

Вот к чему они пришли после всего! Исколесили пол-Европы и уперлись в тупик. В разочаровании Сара положила фотографию обратно в сумочку. Немка вернулась к оформлению букета.

— Что мы теперь будем делать? — чуть не плача, спросила Сара.