Англия?!

Джорджи была потрясена.

Когда она несколько дней назад собиралась в Джанпур, то и подумать не могла о том, чтобы оставить свою любимую Индию. Но теперь, похоже, у нее не было выбора.

Отдав Гейбриела и Дерека под надзор полковника Монтроуза, махараджа Джохар пощадил их и позволил ускользнуть. Но, строго говоря, теперь братья стали беглецами от индийского правосудия, и вскоре солдаты махараджи пойдут по их следу. Если их поймают, Джохар не сможет помочь им и будет вынужден казнить. В конце концов, ни один достойный повелитель не может изменять законы по собственной прихоти. Факты говорили за себя: Гейбриел убил наследника, Дерек помог ему, и, согласно законам Маратхи, оба должны понести наказание.

Джорджи отдала бы жизнь за братьев. Она понимала, что тоже не может остаться в Индии, потому что нажила слишком много врагов. Если ее поймают, то могут использовать в качестве приманки для поимки братьев.

Одним словом, вскоре придется взойти на борт корабля, направляющегося к землям их предков.

К несчастью, дорога до порта была длинна и трудна и большей частью проходила через владения Баджи Рао. Если маленький отряд наткнется на шайку пиндари, им конец.

Джорджи умирала от стыда и раскаяния и смертельно тосковала по Йену. Подумать только, им пришлось расстаться, ничего не выяснив. Ни о чем не договорившись. Он потребовал, чтобы они уехали, и как можно быстрее, и пообещал все уладить. По ее мнению, он уже все уладил. Спас им жизнь. Но ему еще нужно было убедить Джохара подписать договор и самому остаться в живых.

К полудню все были измучены жарой и непрестанным жужжанием безжалостно жаливших насекомых. Солнце превратило тиковую рощу, через которую змеей вилась дорога, в душную теплицу.

Джорджи надела узкие индийские штаны под английское платье для прогулок, чтобы можно было ехать верхом. На голове ее красовалась широкополая соломенная шляпа, на плечи была накинута ротонда, поскольку по вечерам возле моря было прохладно. Местность была каменистой. Ехать в дамском седле было чересчур опасно. Довершив свой наряд сапожками для верховой езды и лайковыми перчатками, она решила, что выглядит настоящим чучелом.

По дороге она размышляла о своих приключениях. Ей удалось разоблачить заговор убийц против одного из самых богатых махарадж Индии. Ее едва не насадили на копья. Она нашла мужчину своей мечты. И, возможно, погубила блестящую военную карьеру братьев и миссию Йена.

Она еще не могла осознать того, что сказал полковник Монтроуз Дереку и Гейбриелу. Честно говоря, она подслушивала…

— Но, полковник. Как насчет наших людей?

— Они будут отданы под команду других офицеров. Вам нужно радоваться, что я не требую вашей отставки!

— Сэр, этот слизняк пытался убить нашу сестру!

— Ваша сестра вообще не должна была там находиться! А теперь слушайте меня, оба! У вас в палате лордов есть влиятельные родственники, верно? Так вот, используйте их! И не спорьте со мной, мальчишки! Вы дрались с врагами едва не с самого рождения. Тащите свои задницы в Лондон и заставьте этих проклятых старперов в палате Индии и парламенте понять, что войны обходятся дорого! Если они хотят видеть победные реляции, мы должны получить обещанные денежки! Наши люди нуждаются в резвых конях, вооружении и боеприпасах! Черт возьми, мы все здесь банкроты! А вы видите, как баснословно богаты эти махараджи! Они могут позволить себе вести бесконечные бои! И даже платят французским генералам, которые обучают их солдат! От всего этого наша работа легче не становится.

— Но, сэр, мы солдаты! И не привыкли к дипломатии! — простонал Дерек. Судя по тону, он предпочел бы сидеть в индийской тюрьме.

— И не смей жаловаться, ты, безголовый негодяй! — прогремел полковник. — Никто не приказывал тебе обнажать оружие под крышей дворца махараджи! Вы сами навлекли на себя неприятности. Теперь придется уламывать ваших всесильных родичей и требовать, чтобы парламент выделил обещанные армии денежки! И плевать мне на то, что говорит этот лощеный дипломат! Убивать врагов нужно пулями, а не чертовым пустозвонством!

— Да, сэр!

Джорджи стало не по себе. Зачем она приехала в Джанпур, да еще вела себя как слепая самоуверенная дура!

Братья были в бешенстве. Ее герои — преследуемые преступники! А Йен, должно быть, считает ее чем-то вроде ходячей катастрофы.

Гейбриел молча подгонял коня. Но Дерек был не из тех, ктоскрывает свои чувства.

— Значит, теперь мы должны просить милостыню в Лондоне, — буркнул он. — Спасибо, Джорджиана, твоими усилиями мы превратились в чертовых нищих. И сколько времени это займет?

— Не знаю, — коротко ответил Гейбриел, устремив взгляд на дорогу. — Столько, сколько потребуется.

— Полагаю, ты прав. Но мы сможем это сделать, верно? Бывали ситуации и похуже, чем встреча с хитрыми и жирными бюрократами.

— Совершенно верно.

— Ладно, мы выжмем проклятое золото из парламентских кошельков, а потом вернемся сюда и все будет как обычно. Надеюсь, мы успеем к началу войны.

— Ты говоришь так, словно собираешься на бал, — фыркнула Джорджи.

— Это куда важнее любого бала, — отпарировал Дерек. Жара и напряжение словно подначивали их затеять глупую детскую перепалку. — Но разве тебе понять это, с твоей слюнявой джайнистской философией? Как мило проповедовать непротивление, когда другие делают за тебя всю работу!

— Оставь ее в покое, Дерек.

— Она уже не ребенок! Не понимаю, почему ты с ней нянчишься? Она должна видеть, насколько лицемерны подобные взгляды!

— Простите меня! — вскрикнула она.

— И что мы скажем отцу? — неумолимо продолжал Дерек. — Что нас выперли из Индии? Вряд ли это ему понравится!

— Думаю, ему не понравилось бы еще больше, позволь мы убить нашу сестру, не так ли? И, ради Бога, помолчи, — пробормотал Гейбриел. — Ты когда-нибудь заткнешься?

— Ладно!

Дерек поджал губы, коснулся шпорами боков лошади и поскакал вперед.

Джорджи взглянула на старшего брата. Тот по-прежнему смотрел куда-то вдаль.

Она опустила глаза и слегка придержала коня, позволяя Гейбриелу ее обогнать. Пусть он не так откровенен, как Дерек, но, возможно, думает то же самое. Просто не высказывает свои мысли вслух.

Согнав жирную уродливую муху с несчастной лошади, она вспомнила о Мине, пообещавшей благополучно вернуть в Калькутту ее слуг и нанятого слона. При мысли о том, что придется оставить в Индии верную няню, ей хотелось плакать. Пурнима слишком стара, а дорога чересчур опасна… Она даже не попрощалась с Лакшми. Все мысли были только о Йене. Как храбро он ворвался в гущу схватки, чтобы успокоить враждующие стороны! Он спас им жизнь, и она сомневалась, что сможет достойно отплатить ему за такое благородство.

В отличие от Дерека он и словом ее не упрекнул. Ни единого «я же говорил!».