Наоборот, он был неизменно добр, терпелив и надежен. И в глазах его светилось сочувствие.

Когда они прощались, она покаянно уткнулась лицом ему в грудь, сгорая от стыда.

— Не бойся, — прошептал он, поднимая ее подбородок теплыми пальцами, пока их взгляды не встретились. Он серьезно смотрел ей в глаза. — Увидимся в Англии, договорились?

Джорджи молча смотрела на него, умирая от желания поцеловать эти твердые губы. Но это было бы неприлично в присутствии Джохара и Мины.

Поэтому она просто кивнула.

— Вот и хорошо. А сейчас беги, детка. Выше нос! — тихо приказал он. — И прибереги для меня танец в «Олмаке»!

Он отослал ее с понимающей улыбкой и украдкой подмигнул на прощание. Но слезы выступили у нее на глазах при мысли о том, что она оставляет его одного и без союзников.

— Со мной все будет хорошо, — прошептал он. — Иди.

Он кивком показал на дверь, и в глазах его было столько нежности, что она запомнит это навсегда.

— Муж — вот что тебе требуется, — провозгласил Дерек, дождавшись, пока она поравняется с ним, и, очевидно, пылая жаждой продолжить воспитание сестры.

Она ответила предостерегающим взглядом.

— Я всего лишь желаю тебе добра, Джорджиана. Будь ты замужем, как полагается девице твоего возраста, всего этого никогда бы не случилось. Выполняла бы долг жены и матери, а не бегала бы повсюду, вытворяя все, что в голову взбредет…

— Дерек, еще одно слово, и я запихну тебе в глотку стек…

— Довольно, я сказал! Дерек, оставь ее в покое! Сейчас не время!

— А мне кажется, что сейчас самое время, учитывая, что она едва не развязала войну.

— Прекратить! — велел Гейбриел, поднимая руку. — Сделаем привал, отдохнем четверть часа и напоим лошадей.

— Нужно бы съехать с дороги, — предложил Дерек.

Гейбриел кивнул, и они, спешившись, повели животных на несколько ярдов в глубь леса, где параллельно дороге протекал кристально чистый ручей.

Пока лошади жадно пили, Джорджи подошла к старшему брату, чье мнение всегда имело огромный вес для нее.

— Как по-твоему, Гейбриел, Дерек прав? Ты тоже считаешь, что я должна выйти замуж?

Гладя коня по холке, он заговорил медленно, осторожно выбирая слова:

— Далеко не всякий мужчина подойдет тебе. Только такой, который сделает тебя счастливой. Которого ты сможешь уважать. Кому сможешь довериться. — Он помедлил бросив на нее пронизывающий взгляд. — Что ты думаешь о лорде Гриффите?

Глаза Джорджи широко раскрылись от удивления. По щекам пополз предательский румянец.

Когда она попыталась отвернуться, Гейбриел понимающе улыбнулся.

— Выкладывай.

— Гейбриел, он маркиз, — покачала головой Джорджи. — Слишком знатен для меня. И потом, после того, что случилось, он, возможно, со всех ног побежит в противоположном направлении, если вдруг я вздумаю попасться ему на глаза.

— На твоем месте я не был бы так уверен ни в том ни в другом.

— Почему ты так считаешь?

— Пусть он знатен, а ты всего лишь племянница герцога, между нашими семьями существует давняя дружба. И второе: должен сказать, что со стороны кажется, будто вы прекрасно ладите.

— Ну, этому человеку вряд ли понравится страдать, — вмешался Дерек, ослабляя подпругу. — Кому нужна жена, которая бегает повсюду, сея беду?

— Дерек! — воскликнул Гейбриел, когда по щекам Джорджи покатились слезы.

— Я не хотел! — завопил Дерек.

Нижняя губа Джорджи трогательно дрогнула.

— Нет, ты, возможно, прав. Теперь он не захочет меня, и я его не виню. О, не важно!

Она быстро отошла, чтобы скрыть от братьев свое несчастное лицо. И услышала их приглушенные голоса.

— Идиот! Что это на тебя нашло?

— Я не знал, что она расплачется…

Джорджи закрыла ладонями уши. Трудно цепляться за нежные уверения Йена, если сама она понимает, какой дурочкой выглядит в его глазах. Она была уверена, что он утешает ее только по доброте душевной.

И она действительно отчаялась. Растеряла всю свою самоуверенность. Может, пора перестать вести себя так опрометчиво, прежде чем она повторит судьбу тети Джорджианы. Погубит репутацию и причинит мужу и детям много боли. Подумать только, из-за нес братья едва не погибли! Да и ее жизнь была на волоске. Какое право она имела вмешиваться в государственные дела? Может, ей следовало сидеть на женской половине? Или по крайней мере найти себе мужа и подчиняться ему.

Прислонившись к большому старому тику, она совершенно неприлично вытерла нос рукавом, поскольку платка у нее не было. И вспомнила остриженную голову Лакшми. Долг…

Может, Дерек прав?

Она никогда прежде не считала брак долгом, хотя знала, что для других девушек это именно так. Но отец воспитывал ее по-другому и не навязывал свою волю.

— Ах, девушка, не нужно плакать.

Подняв глаза, она увидела рыжего майора Макдоналда. Тот протягивал ей носовой платок. Она с благодарностью взяла платок.

— Спасибо, Мак.

— Оставь себе. И если хочешь, чтобы я на тебе женился, только слово скажи, — пошутил он.

Она улыбнулась сквозь слезы.

И в это мгновение услышала мерзкий свист, сопровождаемый громким глухим ударом.

— Черт побери! — выругался майор, разглядывая ствол дерева над головой Джорджи. — Ложись!

— Что случилось? — начала она и снова услышала странный стук.

Подняв глаза, Джорджи увидела две стрелы, застрявшие в стволе в нескольких дюймах выше ее головы.

— К оружию, парни! — завопил майор Макдоналд, бесстрашно закрывая Джорджи своим могучим телом. — Похоже, у нас гости!

Йену наконец удалось подписать договор. Повезло еще, что Джохар уже давно подозревал махарани, хотя и долго не мог поверить, что старшая жена способна на предательство. Теперь же, благодаря вмешательству Джорджианы, правда вышлана свет.

Не будет преувеличением сказать, что англичанка спасла ему жизнь, за что он и пощадил ее братьев.

Йен направился в отведенную ему комнату, чтобы собрать вещи, размышляя о пользе прямолинейного подхода. Конечно, осмотрительность предпочтительнее, но способ Джорджи дал более быстрые результаты.

Хотя она не подчинилась его приказам, Йену пришлось с сожалением признать, что, если бы не она, подпись Джохара на договоре вскоре потеряла бы всякую силу, поскольку его попросту убили бы. Вне всякого сомнения, махарани немедленно отказалась бы от нейтралитета и объединила бы войска с Баджи Рао.

Теперь же все пойдет, как и должно быть, и Йен не мог не чувствовать некоторого удовлетворения при этой мысли.