Экспедиция бросила якорь у берегов Греции и тут же принялась грабить окрестности. Император Алексей, узнав, что разбой чинился под предводительством сына его преданного союзника, приказал вызвать его в Константинополь. Он принял его весьма пышно, осыпал дарами и возобновил с сыном тот же самый договор, что был заключен и с отцом. Когда отношения между византийцами и провансальцами вновь наладились, флот направился на Восток: естественно, генуэзцы, как обычно, зашли в гавань Св. Симеона. Танкред, правитель тех мест, тепло принял претендента на наследство, изыскивая при этом способ как-нибудь с выгодой для себя использовать эту свежую прекрасную армию. С юношеской пылкостью Бертран заявил о перешедших ему от отца правах на Антиохию, Латтакию и большую территорию, контролируемую Раймундом Тулузским во время продвижения первого крестового похода. Уклоняясь от прямого ответа на слишком прямолинейные требования, правящий князь Антиохии призвал гостя объединить усилия, чтобы изгнать византийцев из Киликии. Бертран отказался под предлогом недавно заключенного союза с василевсом. Поняв, что сын, как и отец, стал византийским агентом и что его приезд означает новое вмешательство имперской политики в дела латинского Востока, нормандец сбросил маску и велел Бертрану покинуть его государство в кратчайшие сроки. Эскадра подняла паруса и пришла в Тортосу, где Бертран сразу же взял бразды правления в свои руки. Провансальские гарнизоны, немного поколебавшись, вскоре присоединились к нему; они не могли противостоять сыну человека, которого любили и которому верно служили! Воодушевленный первым успехом, тулузец потребовал у Гильома Иордана отдать ему Мон-Пелерен. Не обращая внимания на категорический отказ графа Серданского, он начал двойную осаду: Триполи, расположенного на полуострове, и гарнизона Мон-Пелерена.

Граф Серданский обратился к Танкреду и обещал принести ему вассальную присягу в обмен на военную поддержку. Князь Антиохии прибыл со всеми рыцарями и присоединился к Гильому Иордану в районе Тортосы. Увидев грозившую ему опасность, Бертран призвал короля Иерусалимского: он требовал королевского суда, чтобы вернуть себе отцовское наследство, и объявил себя вассалом короля за это наследство. Балдуин I, честолюбивый и решительный авантюрист первого крестового похода, и не думал упускать возможность значительно увеличить сферу влияния иерусалимского трона. Поэтому он дал знать Танкреду и Гильому Иордану, что отныне Бертран и его владения находятся под его защитой. Он призвал всех участников спора на торжественное собрание возле Триполи. Король желал использовать этот момент, чтобы раз и навсегда уладить различные междоусобицы, вспыхнувшие между обосновавшимися в Сирии франкскими баронами: граф Эдесский Балдуин дю Бург упрекал Танкреда за присвоение его владений, а Бертрана раздражала политика «свершившегося факта», на которой настаивал граф Серданский.

Королевское собрание началось в июле 1109 г.: противники высказали свою точку зрения, а Балдуин разрешил их споры, приказав баронам примириться. Наследство Раймунда Сен-Жилльского было разделено на две части: северная с центром в Тортосе и Аркасе отошла Гильому Иордану, а южная вместе с Триполи (когда последний будет взят), Мон-Пелереном и Джебайлом — Бертрану.

В связи с этой проблемой, типичной для латинских колоний, мы бы хотели обратить внимание на прекрасное знание мусульманами событий, происходящих в мире франков: «Сын графа Сен-Жилльского пришел по морю из страны франков в сопровождении шестидесяти кораблей, на борту которых были франки и генуэзцы, и встал у Триполи. Между ним и графом Серданским начались распри; Танкред, сеньор Антиохии, пришел на выручку и принял сторону графа Серданского; наконец, прибыл король Балдуин, сеньор Иерусалима со своей армией, и восстановил мир. Франки со всем ополчением осадили Триполи, стали нападать и теснить горожан, придвинув свои башни к крепостным стенам. Когда жители города увидели, что они пошли на приступ, то пали духом и признали, что поражение их было неотвратимо; их силы слабели, уступая место отчаянию, ибо египетский флот, который должен был доставить провизию и подкрепление, запаздывал, припасы, привезенные им, истощились, а попутного ветра все не было, как пожелал того Всевышний, предрешающий исход всего происходящего. Франки… взяли город в тяжелой битве в понедельник 12 июля. Они разграбили все, что смогли найти, мужчин бросили в темницу, а женщин и детей увели в рабство; они забрали всю мебель, еду, книги и все, что нашли в библиотеках знатных людей… Правителю города и части воинов была сохранена жизнь, потому что до нападения они попросили пощады; как только город был взят, им даровали свободу, и несколько дней спустя они прибыли в Дамаск. Что же до горожан, судьба их была печальна: победители захватили их имущество и извлекли из тайников их сокровища; этих людей ожидали большие несчастья и мучительные пытки. Франки и генуэзцы договорились, что одна треть города отойдет генуэзцам, а две другие — графу Сен-Жилльскому; королю Балдуину отдали все, что он пожелал взять» (Ибн аль-Каланиси).

Египетский флот прибыл в Тир через восемь дней после падения Триполи; никогда еще египтяне не снаряжали подобного флота, как в этот раз для защиты и обороны Триполи: воины, корабли, военные строительные материалы, провизия — все это имелось в огромном числе; что касается продовольствия, людей и денег, их количества хватило бы на то, чтобы поддерживать город, все прибрежные крепости и местное население, подчиняющееся египетской власти, в течение года. Флот находился некоторое время возле побережья и раздавал провизию. Жители Тира, Сидона и Бейрута принимали эту помощь и жаловались на свое ненадежное положение и на неспособность противостоять нападениям франков. Но флот не мог оставаться дольше и отправился обратно к Египту, как только подул попутный ветер. Больше египтяне не станут предпринимать никаких действий против «земли Триполи», как назвали ее латиняне.

Раздел графства оставался в силе лишь несколько недель, потому что Гильом Иордан погиб в стычке меж оруженосцами. Латинские хронисты, обычно столь многословные, так осторожно рассказывают о данном эпизоде, что это наводит на мысль о подготовленном покушении. Как бы там ни было, Бертран поспешил захватить северную часть графства. На этот раз государство Триполи обрело свои территориальные границы; политически же оно зависело от Иерусалимского королевства: его экспансия была направлена на богатые земли Хомса и долину Оронта, но также и на долину Боке, с которой граф Бертран весной 1110 г. согласно договору желал получить треть урожая.

Когда наладились связи между Иерусалимом и Триполи, византийско-провансальские отношения потеряли свою актуальность: поэтому жители Империи не могли рассчитывать на военную поддержку во время кампаний против нормандского княжества Антиохии. Отношения между Триполи и Антиохией улучшились, так что Танкред на смертном ложе передаст свою молодую и прекрасную жену, принцессу Цецилию, молодому французскому аристократу, несшему службу при нормандском дворе: это был Понс Триполийский, сын Бертрана, внук Раймунда Сен-Жилльского. Страница была перевернута!