Войдя внутрь, Надежда увидела коридор, в котором толпились раздраженные жильцы, дожидаясь своей очереди на прием к паспортистке, бухгалтеру и технику-смотрителю.

Перед дверью паспортистки ссорились две очень похожие тетки – приземистые, круглолицые, удивительно похожие на мопсов, только с обесцвеченными, мелко завитыми волосами. Отличались они друг от друга головными уборами – одна была в лиловом мохеровом берете, вторая – в бордовой шляпе.

– Я тут раньше стояла! – вопила тетка в берете. – Кого хочешь можешь спросить! Я только на пять минут отошла, а так я здесь с самого утра безотлучно стояла!

– Ничего не знаю! – возражала вторая. – Когда уходишь, надо очередь свою отмечать!

– Это кто такие правила установил? – Тетка в берете оттеснила конкурентку от двери и попыталась сбить с нее шляпу.

– Это все знают! – отвечала та, не уступая.

Надежда пожала плечами и проскользнула в кабинет.

– Что у вас? – осведомилась мрачная паспортистка, смерив ее взглядом. – Если на смену паспорта, так я сразу говорю: сегодня больше не принимаю…

– Нет, – выпалила Надежда, на которую внезапно накатило вдохновение. – Я по поводу алиментов для престарелой матери!

– Чего? Каких алиментов? – опешила паспортистка.

– У вас проживает некая Маленко! – Надежда заговорила быстро и уверенно, не давая собеседнице опомниться. – Ее разыскивают по поводу алиментов, которые она с девяносто второго года не выплачивает своей матери, проживающей в поселке городского типа Новохвостово Белгородской области!

– Не выплачивает? – переспросила паспортистка, удивленно моргая. – А с виду такая приличная семья!

– Внешность обманчива! – Надежда подошла к столу и оперлась на него руками.

– А я при чем? – спохватилась паспортистка. – Чего вам конкретно от меня надо?

– Номер квартиры! Номер квартиры, где эта Маленко проживает! Чтобы я могла лично вручить ей повестку!

– Квартира семьдесят три… А кто вы такая? – В голосе паспортистки зазвучало запоздалое подозрение. – Если вы официальный представитель, предъявите документ…

– Я официальный представитель возмущенной общественности! – заявила Надежда Николаевна.

В эту секунду дверь кабинета распахнулась, и в нее вместе вкатились обе тетки – в берете и в шляпе. Правда, шляпа съехала набок, а берет вторая тетка держала вообще в руках.

– Я стояла! – завопила она с порога. – На пять минут всего и отошла, а эта теперь не пускает! А эта вот вообще без очереди проскочила! – И обе тетки гневно уставились на Надежду.

– Покиньте все мой кабинет! – воскликнула паспортистка.

– С удовольствием! – ответила Надежда.

Надежда Николаевна вошла в нужный подъезд и, с грустью убедившись, что лифт не работает, побрела по лестнице на пятый этаж.

Перед ней поднимались мужчина и женщина средних лет.

Женщина через каждый шаг приговаривала:

– А мне тут уже не нравится! Вот не нравится – и все тут!

Мужчина раздумчиво возражал:

– Ну, Нюся, надо же сначала все посмотреть. Нельзя же так сразу отметать вариант…

– А мне уже не нравится! – настаивала женщина. – Вот не нравится – и все! И лестница эта, и подъезд…

– Ну, Нюся, может, тут тоже есть свои плюсы…

Эта разговорчивая пара поднялась на пятый этаж и остановилась перед дверью с номером семьдесят три. То есть перед той самой квартирой, куда направлялась Надежда Николаевна.

Мужчина нажал на кнопку звонка и обернулся к Надежде:

– Вы тоже на просмотр?

– Умгум… – ответила Надежда уклончиво, положившись на судьбу.

Дверь открылась, и на пороге появилась крупная высокая молодая женщина с темными вьющимися волосами и румянцем во всю щеку.

«Наверное, это и есть Эля Маленко, – подумала Надежда. – Хотя… я думала, Эля моложе… этой женщине, кажется, немножко больше тридцати…»

– Мы без агента пришли, – сообщила хозяйке недовольная женщина.

– Да это ничего, – хозяйка квартиры широко улыбнулась и отступила в сторону, пропуская посетителей. – Вы посмотрите, а потом уж с агентом разберетесь… вы все вместе?

– Нет, я отдельно! – на всякий случай отмежевалась Надежда Николаевна.

– Ну вот, видите, коридор у нас широкий… – зачастила хозяйка. – Тут вот стенной шкаф… тут кладовочка… вот здесь антресоль, но ее можно разобрать, тогда будет свободнее… если бы я не переезжала, я бы непременно ее разобрала!

– А потолки у вас сколько? – неодобрительно осведомилась недовольная женщина.

– Два пятьдесят… как везде…

– У нас – два пятьдесят пять! – Женщина поджала губы и ткнула локтем своего мужа, который загляделся на румяную хозяйку. – А где у вас эти… удобства?

– Вот тут, – хозяйка открыла дверь и продемонстрировала ванную комнату, выложенную нарядным розовым кафелем. – Мне знакомый очень хорошо кафель выложил, так симпатично получилось…

– Совмещенная? – в ужасе воскликнула Нюся, окинув ванную взглядом.

– Нюсенька, ну и что? – попытался остановить ее муж. – У нас у самих совмещенная!

– При чем тут мы? – фыркнула на него жена. – Сейчас не о нас речь! А унитаз! Какой у вас ужасный унитаз! Что вы в нем делаете?

– Как – что? – удивленно переспросила хозяйка. – А вы не знаете? Но, по-моему, он чистый…

– А кухня у вас какая? – попытался Нюсин муж сменить тему.

– Вот наша кухня! – Хозяйка провела посетителей по коридору и показала маленькую уютную кухоньку с нарядными ситцевыми занавесками на окнах. Занавески были тоже розовые, с рюшечками и оборками. И вообще вся кухня была завешана розовыми прихватками и полотенчиками, передничками и рушничками.

– Маленькая какая! – прошипела недовольная женщина, покосившись на мужа.

– Ну, не такая уж маленькая, Нюся, – возразил тот. – Метров семь, наверное?

– Шесть с половиной, – охотно сообщила хозяйка.

– А комнаты какого метража?

– Пятнадцать и семнадцать. Пойдемте, я вам покажу…

Вся компания проследовала по очереди в одну комнату, видимо, гостиную, где стояли широкий раскладной диван и обеденный стол, застеленный белой вышитой скатертью, потом в другую, где по стенам висели афиши концертов и вокальных вечеров.

На некоторых из них Надежда увидела знакомое имя – Элеонора Маленко.

Возле стены стояло пианино.

– Дочка у меня певица, – сообщила хозяйка.

«Дочка? – удивленно подумала Надежда. – Значит, это не Элеонора, а ее мать! Однако сколько же ей лет?»

– Хорошие комнаты, – одобрительно проговорил мужчина.