не интересовало, почему она оказалась здесь. Сам факт, что Вонни стоит сейчас перед ним одна, безоружная, в то время как у него за спиной находятся три приятеля, да еще вооруженные ножами, очень порадовал Вурхеса.

Вонни д’Аламбер потребовалась всего одна секунда, чтобы оценить создавшуюся ситуацию и составить план дальнейших действий. Несмотря на то, что она никогда не являлась цирковой артисткой, как ее муж, Вонни прошла полный курс обучения в Академии Службы Имперской Безопасности и овладела всеми навыками самообороны без оружия против вооруженного противника и на последних испытаниях набрала 989 очков из тысячи возможных. Соотношение четыре к одному вряд ли было достаточным для того, чтобы гарантировать победу Вурхесу и его приспешникам.

Ближайший из противников ринулся на Вонни словно разъяренный бык, держа нож в вытянутой руке, что не оставляло ни малейших сомнений в его намерениях. Девушка, громко прокричав: «Але!», плавным движением заняла позицию сбоку от нападавшего, крепко схватила его вытянутую руку, а затем резко завернула ее ему за спину. Рука мужчины была напряжена и когда Вонни сгибала ее, послышался громкий хруст ломающихся костей. Бандит издал истошный вопль и, теряя сознание, выронил свой нож. Быстрым движением агент СИБ успела подхватить нож прежде, чем он пролетел половину расстояния до земли. Когда и этот бандит бездыханным рухнул на снег, Вонни была уже во всеоружии.

Следующий из противников, который находился к ней ближе других, вознамерился было использовать тот факт, что Вонни была занята его приятелем. Пока она не обращала на него внимания, он ринулся на девушку сбоку и лезвие его ножа со свистом рассекло воздух. Девушка едва успела повернуться лицом к нападавшему и это движение спасло ее от неминуемой гибели. Нож бандита был нацелен прямо в лицо Вонни и когда девушка повернулась, то лезвие прошло мимо всего в нескольких сантиметрах. Пока рука нападавшего двигалась вперед, Вонни успела поднырнуть под нее и проскользнуть за спину противника.

В первый момент она собиралась просто вонзить нож, отнятый у предыдущего бандита, в спину его товарища, но быстро сообразила, что это не даст результата. Дело в том, что каждый житель Гастонии носил длинную шубу с мехом и если не считать прямого точного удара — весьма сомнительного в такой ситуации, — лучшее, на что она могла рассчитывать, используя весьма примитивное оружие, это попробовать поразить открытые части тела. Нож мог застрять в одежде нападавшего, и, сделай тот любое движение телом, оружие выскочило бы из руки девушки.

Решив не рисковать, Вонни предпочла и далее использовать испытанную тактику рукопашного боя, нанеся локтем мощнейший удар бандиту по почкам. Тот взвыл от нестерпимой боли и инстинктивно прижал руки к больному месту, полностью раскрывшись.

Вонни как нельзя лучше использовала преимущество дарованное ей этой оплошностью, — словно танцуя’ она обогнула его и нанесла еще два сильных удара по корпусу, после чего он рухнул в снег, где и остался лежать, поскуливая от боли.

Но прежде чем этот бандит успел упасть на землю, сзади на Вонни бросился последний приспешник Вур-хеса. Скорость его движения была настолько высока, что он сбил девушку с ног и упал на нее сверху. Правда, благодаря своей исключительной реакции она успела все же развернуть в воздухе свое тело и тем самым занять лучшее положение для приземления.

Бандит поднял свой нож и уже собрался со всей силы вонзить его в горло женщины, но Вонни, быстро подняв руку, подставила предплечье, блокировав удар и изогнулась, пытаясь вывернуться из-под тела нападавшего. Внезапным резким движением она выгнулась, застав негодяя врасплох, сбросила его с себя, тут же придавила его своим телом и быстрым ударом всадила нож бандиту в основание горла, чуть выше ключицы. Бандит издал тихий булькающий звук, тело его в течение нескольких секунд дергалось в конвульсиях, после чего он окончательно затих. У Ивонны не было ни капли сострадания к этому головорезу. Ведь он хотел убить ее. А кроме того, ведь это был государственный преступник. Ивонна просто привела смертный приговор в исполнение.

Еще до того, как тело перестало вздрагивать, Ивонна сделала еще один кувырок вперед и уже была на ногах, готовая расправиться с Вурхесом. Но главарь шайки вовсе не собирался дожидаться, пока его искалечат или убьют. Увидев, что Ивонна относительно легко разделалась с пятерыми его пособниками и однажды уже испытав на себе ее силу и умение, трусливый негодяй решил, что осторожность в данной ситуации только подчеркнет его доблесть. Подонок бросился бежать, оставив на произвол судьбы и своих поверженных приятелей и девушку, за которой гналась его банда.

Вонни последовала было за ним, но зацепилась одной ногой за кусок льда и упала на колени. К тому моменту, когда она вновь была на ногах, Вурхес находился уже более чем в двадцати пяти метрах от нее. Обладая способностью бегать гораздо быстрее обычных людей, она, вероятно, могла бы легко настигнуть банпита но теперь Вонни не видела в этом особого смысла. Поселок был не таким уж и большим, рано или поздно она обязательно встретится с Вурхесом. Вот тогда-то она и покончит с ним. И Вонни направилась к девушке, которая послужила причиной всего этого переполоха.

Бедняжка так и лежала в сугробе, куда упала после удара Вурхеса, постанывая от боли и ужаса. Вонни отбросила нож в сторону и стала медленно подходить к девушке, показывая, что в руках у нее ничего нет.

— Не волнуйся, — тихо говорила она, — я не причиню тебе зла. Я только хочу помочь тебе.

Лицо девушки было совершенно незнакомо Вонни, а когда она рассмотрела ее повнимательнее, то поняла, что девушке было никак не больше тринадцати лет — слишком юный возраст для того, чтобы быть сосланной на Гастонию в качестве государственной преступницы. Вонни удивилась, как же эта девушка могла оказаться здесь? И тут поняла, что на этот вопрос существует единственный простой ответ. Эта бедняжка, так же, как и любой другой ребенок в возрасте тринадцати лет, юлжна была родиться тут.

Впервые Гастонию стали использовать для ссылки государственных преступников примерно полтораста лет назад. Многие из людей, сосланных сюда, были относительно молоды и могли иметь детей. И вполне естественно, думала Ивонна, что со временем из детей ссыльных на Гастонии должна была сформироваться особая нация коренных жителей планеты. Скажем, если бы ей и Жюлю действительно было суждено провести остаток своих дней на Гастонии, у них, без сомнения, появилось бы несколько детей, рожденных на этой планете. Эта идея кажется абсурдной только потому, что все