– Решение получено, – прогремела Джейми. – Готовность номер один.

– Майк, – позвал Нил, – про линию не забывайте.

Майк опустил взгляд к белой линии.

– Тут безопасно?

– Вы можете даже стоять на дорожке, когда Дверь откроется, если хотите. Только за черту не заходите.

Круг неподвижного воздуха в центре колец становился все ỳже и ỳже. Майк прикинул, что его диаметр фута два, не больше. Потом он сжался до восемнадцати дюймов. Затем стал меньше фута. Тихое шипение от карбонизации нарастало, но Майк не мог сказать, где его источник.

– Напряжение в норме, – сказал Олаф. – Плотность потока максимальная. Открываем Дверь. – Он нажал три кнопки, и кольца заискрили и замерцали.

Одно мгновение в мареве за устами виднелась задняя стена главного павильона, находящаяся где-то в двадцати футах за вторым кольцом, – блочная, покрытая минимум двумя слоями белой краски. Майк видел несколько труб, тянувшихся поверху вдоль потолка, и пожарный щит с огнетушителем. А потом, будто кто-то переключил канал телевизора, появилось третье кольцо, в десяти футах от которого стоял усмехающийся Боб. От его ног ко второму пандусу тянулась металлическая дорожка, стена почти в пятидесяти футах за его спиной была теперь небесно-голубой. Пространство между рыжим техником и стеной заполняли столы и оборудование. За одним из столов, следя за приборами, сидела Саша.

– Целостность поля установлена, – сказала Джейми. – Дверь открыта.

Боб помахал им из Точки Б:

– Привет!

Майк посмотрел вниз, на белые линии, и наклонился влево.

– Осторожнее, – предупредил Нил.

– Я их вижу. – Глядя мимо колец, Майк видел заднюю стену главного павильона точно на том месте, где она и должна была быть. Он посмотрел иначе, сквозь кольца из металла и керамики, и увидел находящуюся в два раза дальше стену Точки Б. – Это поразительно.

– Да, – сказал Артур.

– Эй, салага, – улыбаясь, проговорил Боб, поднял руки и размял пальцы, – теперь ты в высшей лиге. Покажи мне, на что способен.

Майк посмотрел на мяч у себя в руке.

– Нужно просто бросить его?

– Ага.

Он кинул мячик сквозь кольца. Его глаза следили, как летит мяч, ожидая увидеть колебание воздуха, указавшее на то, что тот промчался сквозь Дверь. Но Майк ничего не увидел.

Боб поймал мяч обеими руками и сказал:

– Неплохо. Попробуй теперь вот так. – Он поднял руку и бросил мяч сверху вниз.

Майк снова наблюдал, как тот летит по воздуху. Он ждал возникновения каких-то помех, сдвигов, искр – хоть чего-нибудь. Но ничего такого не случилось. Мяч отскочил от его пальцев и покатился по полу.

Артур и Боб расхохотались. Олаф ухмыльнулся. Нил поднял мячик и бросил его Майку.

– Не надо мудрить, – сказал Боб, – мы же просто кидаем мяч.

Майк снова послал мяч в кольца. Боб выхватил его из воздуха и тут же бросил обратно. Майк поймал. Это было все равно что ловить мячик, который просто метнули через комнату. Футов на десять, не больше. Майк опять кинул мяч, и тот шлепнул Боба по ладони.

– Ну вот ты и настроился на порталы, – осклабился Боб. – Для справки: каждый раз, когда мы бросаем этот мяч, он пролетает тысячу шестьсот футов. Это около пятнадцати миль в минуту, так что, когда ты делаешь подачу, мяч летит со скоростью девятьсот миль в час.

– А мировой рекорд какой? – спросил Майк.

Он попробовал одну хитрую подачу и смотрел, как Боб ее возьмет. Снова ничего.

– Зависит от того, как замеряли, – ответил Нил. – В семидесятых Нолан Райан пробил сто восемь, но большинство скажет, что сто пять Чапмана точнее, так что в настоящее время рекордсменом считается он.

– Но это только до тех пор, пока мы не вышли на публику, – и Боб швырнул мяч обратно Майку.

– У нас осталось тридцать пять секунд, – сказала из диспетчерской Джейми.

– Вас понял, – отозвался Боб, махнул Майку и сложил руки, чтобы принять последнюю подачу. Когда мяч оказался у него в ладонях, он поднял голову. – Официально заявляю, что это мой восемьдесят четвертый переход. Это значит, что половина всех кроссов, совершенных людьми на сегодняшний день, принадлежит мне. Ну, если округлить в бо́льшую сторону. Мне гарантировано место в каждом учебнике по земной истории.

– Ты идешь? – спросил Олаф. – Если нет, я бы хотел закрыть Дверь, потому что не обязан тебя слушать.

– Это в тебе опять зависть заговорила, – сказал Боб, а Майк тем временем оглянулся на Олафа. – Она действительно…

Лицо Олафа перекосилось. Нил вскрикнул. Саша тоже. И Артур. Майк повернулся обратно к кольцам, налетел на вышедшего из них человека и с удивлением отступил назад. Нога его оказалась в воздухе, наступив мимо пандуса. Он упал на задницу, скатился на пол, а фигура на дорожке шагнула вперед и нависла над ним.

Первой мыслью Майка было, что Боб закатил глаза, чтобы продемонстрировать белки. Школьники порой развлекались так в холле или в классе, иногда вдобавок издавая стоны и завывания на манер зомби. Оставаться с закаченными глазами больше чем несколько секунд сложно.

Но Майк видел радужные оболочки Боба в широко распахнутых, а не полуприкрытых веками глазах. Эти радужки были бледными и безжизненными. Левый зрачок помутнел и стал матовым. Правый же обежал комнату, наткнулся на Майка, и глаз широко раскрылся. Майк видел такой взгляд у перепуганных животных.

Кожа Боба пожелтела, напоминая стикеры с клеевым краем или старые карандаши. Рот превратился в потрескавшуюся рану. Половина носа отсутствовала, а ноздри стали дырой в центре лица. От волос остались небольшие островки рыжей щетины.

Одежда превратилась в лохмотья. Левая рука походила на узел из мышц и воспаленной плоти, как-то странно подвешенный к плечу, а ее кисть была исполосована царапинами. По желтому телу к открытым ранам вели блестящие дорожки.

Левый бок весь пропитался кровью, изодранные в клочья брюки и рубаха стали от нее почти черными. Изуродованная рука прижималась к торсу, скрывая рану. Капли крови пятнали ведущую к кольцам дорожку, просачивались сквозь стальную решетку и падали на бетон.

Боб издал низкий протяжный стон, слившийся с воплем Артура. Саша с другой стороны Двери тоже что-то кричала. Муравьишки трижды прокрутили ее слова в голове Майка, прежде чем он смог совместить звуки с техникой чтения по губам.

«Только не снова это!»

– Звоните девять-один-один, – крикнул Нил. – Кто-нибудь, позвоните девять-один-один!

Боб снова застонал. Ужасный звук разнесся по бетонному павильону. Озираясь по сторонам, Боб сделал несколько шагов вниз по платформе.