Харальд прошелся по берегу в надежде поймать рыбу больше, чем загарпунил сын ярла. Но тщательный осмотр ям и канав, которыми наводнение изрыло берег острова, ничего не дал. Между тем вода отступила, открыв Заячий остров в его обычном виде. На большом гранитном валуне виднелись грязные следы, оставленные волнами. Харальд подошел к валуну и с трудом дотянулся рукой до верхней черты, проведенной наводнением.

– Выше моего роста! – крикнул он людям, хлопотавшим над кучей окровавленных зайцев, вываленных на палубу.

– В здешних местах случаются наводнения. В основном они происходят поздней осенью.

– Вижу какую-то ограду. Что там?

– Крепость, – объяснил Рёнгвальд. – Сюда приезжают люди Ингигерд для сбора дани с ижорцев.

Любопытство погнало Харальда на небольшую возвышенность, на которой стояла крепость. Впрочем, вряд ли можно было назвать крепостью невысокий вал, частокол и несколько землянок, служивших временным приютом для сборщиков дани. Харальд забрался на вал, с которого открывался вид на Неву. Справа виднелся Телячий остров, огибая который Нева двумя рукавами устремлялась в залив. Песчаная коса еще не вышла из воды. Сейчас Харальд думал, что болота и наводнения служат хорошей защитой. Здесь надо строить не город, а неприступную крепость, подобную Йомсборгу в устье Одера. Эта крепость была оплотом йомсвикингов, военного братства, наводившего страх на все северные страны. В гавани Йомсборга могло разместиться триста шестьдесят длинных кораблей, да так, что все они находились под прикрытием укреплений. Вход в гавань перекрывала большая каменная арка с железными воротами, которые запирались изнутри. На вершине арки стояла башня, в которой были установлены катапульты. Йомсвикинги были как братья и всю добычу делили поровну. Все их страшились, и все жаждали заручиться их дружбой.

Харальд стоял на топком берегу, обуреваемый великими думами о том, не попросить ли жену конунга Ингигерд отдать ему в управление земли в устье Невы. Тогда он сгонит со всей округи ижорцев и велит им построить крепость, которую окрестит Харальдборг. Потом он пригласит на службу Храни Путешественника, сына ярла Рёнгвальда, уговорит купца Хрольва сменить весы на меч, да мало ли смелых викингов плавает по морям. Они создадут военное братство и отсюда, с пустынных берегов, будут грозить данам и шведам. Их слава скоро превзойдет славу йомсвикингов. Золото и серебро потечет потоком, потому что через эти места пролегает Восточный Путь. Крепость на Заячьем острове станет железной решеткой, преграждающей путь в Восточные Страны, богатые мехами и драгоценными тканями. Купцы из всех стран приедут в Харальдсборг, а он будет пировать с викингами столь же весело, как в Вальхалле.

– Харальд! – крикнули с корабля. – Поторопись! Мы отплываем, пока не стих ветер!

Купеческий корабль выплыл в Неву. Ветер еще был довольно свеж, и кнорр, делая повороты на широкой речной глади, медленно продвигался против течения. К вечеру ветер окончательно стих, но корабль уже добрался до речки, впадавшей в Неву. На берегу теснилось несколько хижин, поврежденных наводнением. Возле полуразрушенных хижин суетились люди, облаченные в длинные грязные рубахи.

– Кто эти люди и как называется река? – поинтересовался Харальд.

– Ижора. Так зовется это племя, река и селение, которое стоит на берегу реки. По-фински это означает «грубый» или «неприветливый».

Действительно, люди на берегу угрюмо взирали на приплывший корабль. Белесых мужеподобных ижорок можно было отличить от их мужей только по поясам, украшенным вышивкой и бисером. Сзади к поясам были подвешены раковины, привозимые, наверное, из дальних стран. Когда женщины поворачивались, чтобы развесить подмокшие пожитки на кустах, раковины сталкивались друг с дружкой и издавали сухой треск.

Хрольв отпустил старика, взятого на корабль на Телячьем острове. Старик был счастлив снова оказаться среди соплеменников. Они собрались вокруг него и завели обстоятельный и неторопливый разговор, словно речь шла о рыбной ловле, а не о пленении людей. Купец, прислушивавшийся к их речи, передал своим спутникам:

– Викинги уже побывали здесь и отплыли незадолго до наводнения. Они пытались захватить ижорцев, но те убежали. Они послали весть о появлении викингов дружинникам конунга Ярицлейва и сейчас ждут их прибытия. Викингами предводительствует человек по прозвищу Амлет.

– Говорящее прозвище, – усмехнулся Храни. – Амлет означает «безумец».

– Так и есть. Он берсерк.

Харальд сразу навострил уши. Ему никогда не доводилось видеть берсерка, но он много слышал о неистовых воинах, которые шли в бой без доспехов. Нападая на врага, берсерки кусали щиты и были словно бешеные собаки и волки, а своей силой они сравнивались с медведями и быками. Говорили, что ярость в их сердца вселял бог Один, а другие толковали, что берсерки якобы доводят себя до безумия, употребляя перед битвой «напиток троллей», сваренный из мухоморов. Так или иначе, берсерк стоил в бою десятка обычных воинов и часто обращал в бегство врага одним своим свирепым видом.

Купец заговорил с ижорцами. Харальд разобрал, что речь шла о плате за то, чтобы провести кнорр вверх по реке. Начался торг, ижорцы твердо стояли на своем. Хрольв бросил в сердцах:

– Из-за викингов, угнавших их соплеменников, они боятся и требуют платы вперед. Что за бесчестный народ эти даны! Признаться, я хотел обсчитать ижорцев при расплате, а теперь придется дать им денег без обмана.

Договорившись с ижорцами, что завтра утром они поведут корабль вверх по Неве, купец велел своим людям развести костер на берегу и заняться приготовлением осетра. Огромную рыбу выпотрошили, разрубили на куски и бросили в котел, принесенный с корабля. Рядом на двух вертелах жарились зайцы.

В ожидании ужина Харальд, которому не сиделось на месте, решил осмотреть окрестности. За хижинами ижорцев виднелась поляна с огромным валуном посредине. Харальд подошел к камню, вздымавшемуся из заболоченной почвы наподобие морской волны. Камень напомнил ему валуны, лежавшие перед въездом в отцовскую усадьбу. Он лег на поросший мхом гранит и закрыл глаза, вспоминая родные края. Внезапно раздался громкий топот. Приподнявшись, он увидел всадника на кауром коне, выехавшего на поляну. Всадник был облачен в кольчугу и шлем, в одной руке он держал щит, в другой – длинное копье. Он направил коня прямо на Харальда. Могучий жеребец поднялся на дыбы, готовясь затоптать юношу. Харальд быстро перекатился вбок и упал на землю. Подкованные копыта высекли искры из гранита, на котором он только что лежал. Жеребец яростно заржал, вскочил на камень и поднялся на дыбы, чтобы обрушить передние копыта на врага. С земли всадник на вздыбленном коне выглядел исполином, отлитым из меди. Харальд едва успел увернуться от жеребца, спрыгнувшего с камня на землю. Юноша вскочил на ноги и выхватил узорчатый меч. Всадник развернул коня и пустил его вскачь, держа перед собой копье. Теперь уже Харальд вспрыгнул на камень и ударом меча попытался перерубить древко копья. В это время на поляну выехал второй всадник, а за ним из кустов высыпали пешие люди, вооруженные рогатинами. Увидев, что силы неравны, Харальд соскочил с камня и побежал, крича что есть мочи: