Сиони опять мысленно вернулась на остров Фаулнесс – там, в пещере, в луже заколдованной крови, билось сердце Эмери. Сиони выстрелила из револьвера в грудь Лиры. Но Потрошительница с помощью черной магии извлекла пулю и молниеносно исцелилась…

Грат хранил молчание, поглядывая на Сиони, а та продолжала лихорадочно размышлять. А если сестринский дар Лиры сыграл с ней злую шутку? Вдруг она примкнула к Потрошителям именно из-за своего таланта? К примеру, Грат искушал ее, наобещав Лире золотые горы, – дескать, она будет запросто лечить любые болезни, не прибегая к достижениям современной медицины?

Может, сначала Лира стремилась обрести способность исцелять прикосновением руки или одним-единственным заклинанием?

Сиони всмотрелась в зеркало. Раньше Лира была хорошим человеком. Иначе ее не полюбил бы Эмери.

Потрошение истребило в ней свет, забрало у Лиры душу.

«Когда мы жили в Беркшире, Грат был нашим соседом…»

Грат. Сиони повернулась к нему лицом. Грат вложил зло в сердце Лиры, взращивал его, как садовник, ради осуществления своих черных замыслов. Нет, Сиони не имеет права освобождать Лиру. Эмери всегда давал ей шансы, но Лира доказала, что у нее совсем не осталось совести.

Но и оставлять на свободе Грата Сиони тоже не имеет права. Нельзя позволить ему вернуться в Лондон и продолжать губить людей и вовлекать невинные души в жуткое колдовство. Вплоть до превращения их в Потрошителей.

Сиони должна остановить Грата.

Засунув руку на дно сумки, Сиони стиснула рукоять пистонного револьвера системы Тэтем и извлекла его из-под стопки Сложенных заклинаний.

И направила дуло на Грата.

Грат хмуро уставился на оружие.

– Что ты затеяла, детка?

– Вы не Потрошитель, – спокойно произнесла Сиони, хотя ей пришлось взяться за револьвер обеими руками, чтобы он не прыгал. Она не пользовалась им с того самого дня, когда столкнулась с Лирой, а полуразрушенный сарай был не лучшим местом для концентрации и сосредоточения. – В отличие от Лиры вы не сумеете исцелить себя.

– Неужто? – осведомился Грат.

Сиони нацелилась прямо в его сердце.

Грат шагнул вперед. Сиони взвела курок.

– Тебе случалось убивать хоть кого-нибудь, крошка? – усмехнулся Осветитель.

– Случалось, – ответила Сиони, мотнув головой в сторону зеркала, в котором застыла Лира.

«Но это не смерть, а всего лишь магия, – мысленно добавила Сиони. – Если я выстрелю, то убью Грата. И превращусь в убийцу, как и он».

Впрочем, некоторая разница имелась. Сейчас дело обстояло так: либо погибает Сиони, либо Грат, значит, и выбор был невелик.

Кроме того, Сиони решила, что мгновенная смерть Осветителя будет значительно более милосердным исходом, нежели тот, который предуготовил для нее Грат.

Однако она немного опустила дуло, нацелив его на бедро Осветителя. Лучше ранить Грата. Пусть валяется здесь в беспомощном состоянии, а Уголовный департамент завершит начатое.

Но ей очень не нравилось, что револьвер в ее руках ходил ходуном.

Грата сложившаяся ситуация, похоже, нисколько не забавляла.

– Я доберусь до твоей подружки-блондиночки, как и обещал. Ее зовут Дилайла Берджет, верно?

Сиони вздрогнула и удержалась от того, чтобы не взглянуть на овальное зеркало возле двери.

Заведя руки за спину, Грат извлек из-под ремня два кинжала, сделанных из толстого матового стекла. Казалось, будто они вырезаны изо льда. Грат поднес один клинок к губам и поцеловал лезвие.

– Сперва я отрежу ей пальцы на ногах, – процедил он, переступая с ноги на ногу. – Потом пальцы на руках и уши. Вырву зубы один за другим и, конечно, не забуду про язык. А когда она не сможет кричать, я…

– Прекратите! – воскликнула Сиони. – Это – пустая болтовня! Я остановлю вас, и с Дилайлой не случится ничего плохого!

– Допустим… А как же твои наставники? – осведомился Грат. – Ты ведь о Сарадже почти ничего не знаешь, да? Он – бешеный пес, из тех, кто убивает не для еды, а ради развлечения. Он всерьез займется и твоей подружкой, и Патрисией Эйвиоски, и Эмери Тейном. Он и Дартфордскую бумажную фабрику взорвал только для того, чтобы тебя поддеть.

Сиони промолчала.

– Сарадж сорвется с цепи, – продолжал Потрошитель. – С ним не соскучишься. Кстати, я знаю, кто у него намечен по плану. Эрнест Джон Твилл, Ронда Монтгомери Твилл…

У Сиони свело руки, и она с огромным усилием держала Грата на мушке.

Осветитель назвал имена ее родителей.

Грат усмехнулся.

– Зина Энн, Маршалл Эрнест и Марго Пенелопа, – перечислял он. – Твою сестричку зовут Пенелопа, я прав?

У Сиони пересохло во рту, как в пустыне. Глаза обожгли выступившие слезы. Ладони, стискивавшие револьвер, сразу вспотели.

Ему известны имена всех моих родных. Откуда он их выведал?!

– Усекла, крошка? – сказал Грат, сделав шажок вперед. – Я придерживаю Сараджа на поводке. Если со мной что-нибудь случится, он вырвется на свободу и…

Движение Грата было настолько стремительным, что он буквально размазался по воздуху черными, телесными и светящимися полосами. Рядом с Сиони просвистел нож. Револьвер неожиданно вылетел из ее ослабевших пальцев и со стуком упал возле деревянной балки. Теперь он лежал футах в четырех позади Сиони.

Кинжал Грата воткнулся в земляной пол рядом с оружием Сиони.

У Сиони душа ушла в пятки. Она метнулась к овальному зеркалу.

– Нет! – прорычал Грат и бросился за ней.

Тяжелая поступь Осветителя оглушила Сиони и почему-то напомнила ей грохот стальных колес локомотива. Девушка взвизгнула и выхватила из сумки несколько бумажных заклинаний. Оглянулась через плечо и швырнула их в Грата, даже не проверив, что конкретно она намеревалась использовать против него.

– Дыши! – прохрипела она.

Три бумажные птички взмыли под потолок, а Взрывное заклинание без толку упало на землю.

Пташки понеслись к Грату, но он пренебрежительно отмахнулся от них.

– Дилайла! – выкрикнула Сиони, приблизившись к зеркалу. Его поверхность завибрировала, но ручища Грата впилась в локоть Сиони и отшвырнула девушку назад.

Долю секунды Сиони провела в полете. Сарай вращался у нее перед глазами, а затем она рухнула на землю, подняв тучу пыли, которая обожгла ей глаза и облепила коркой язык. Сиони закашлялась и с трудом, превозмогая протест ушибленного плеча, поднялась на ноги.

Грат вертел в руках овальное зеркало.

– Неплохо, – пробормотал он. – Рассыпься!

От легкого прикосновения Осветителя стекло разлетелось на сотни мелких осколков, градом посыпавшихся на пол. Сквозь мелодичный звон Сиони услышала голос Дилайлы: подруга испуганно звала ее по имени.