Кристиан казался хмурым, сел почему-то сзади, и в машине мы долго молчали, пока я не стала говорить о подарках, которые лежали в багажнике, я собиралась раздать детям коробки с бисквитами, заранее заказала целый ящик. И тут он посмотрел на меня с ненавистью. Я увидела это случайно, в зеркале заднего вида, он смотрел на меня лютыми синими глазами, как будто я дурно отозвалась о его матери.

– На хрена им ваши бисквиты, – сказал он, – вы, хренова Мария-Антуанетта! Я туда не поеду, меня тошнит от этого, понимаете?

– Простите, если я задела ваши чувства. – Я пыталась говорить ледяным голосом, но горло перехватило, и я закашлялась. – Не вижу ничего дурного в том, чтобы угостить альтернативно развитых детей печеньем. Они тоже любят сладкое, я полагаю.

– Дебилов угостить! – заорал он так громко, что я чуть не ударила по тормозам. – Дебилов выстроят в три ряда и заставят улыбаться красивой тете, а потом будут насиловать и лупить, их всегда насилуют и лупят, можно подумать, вам это неизвестно. А печенье сожрут воспитатели и уборщицы, весь ваш хваленый ящик!

Я снова взглянула в зеркало: он показался мне хмурым подростком, и я поняла, что схожу с ума, пытаясь говорить с ним как с равным.

– Да что с вами такое? – Я свернула на бензоколонку и припарковалась чуть поодаль. – Не хотите ехать, так оставайтесь.

Значит, ничего не получится, думала я, пытаясь дышать ровно: он так бесится, что стал говорить мне вы, он не пойдет со мной в номер, вся затея к чертям, эта проклятая книга выйдет в свет, я не смогу его остановить.

Вот он протянул руку, чтобы взять с переднего сиденья плащ. Вот он выбирается из машины, брови его сдвинуты, но на лице проступает торжество, которое ни с чем не спутаешь. Сейчас он достанет сумку из багажника и уйдет непобежденным. Я посмотрела на датчик топлива, поняла, что бензин мне не так уж и нужен, дождалась, когда Кристиан хлопнет дверцей, и мягко тронула машину с места.

Радин. Понедельник

До больницы Радин доехал на трамвае, в котором вынули стекла из окон, и его основательно продуло речным ветром. Он сошел возле моста и отправился пешком, так что в Шао Пао оказался только к пяти часам. Приходите завтра, сказала дежурная на первом этаже, но, увидев карточку детектива, пожала плечами и выдала голубой халат.

По дороге Радин купил два апельсина, не подумав, что фрукты, скорее всего, запрещены, но никто в отделении не спросил его о содержимом пакета. Добравшись до нужной палаты, он постучал, не дождался ответа и приоткрыл дверь. Гарай спал на высокой кровати под двумя одеялами, маленькая голова казалась белой, как снятое молоко. Радин положил апельсины на подоконник, сел на складной стул и потрогал спящего за плечо. Гарай пожевал губами и открыл глаза:

– Это вы, детектив? Все немца своего ищете?

– Он австриец. Надеюсь, вам уже лучше?

– Сядьте на край кровати, мне будет удобнее.

– Когда я приходил к вам на прошлой неделе, – Радин послушно пересел, – мы говорили о рисунках, которые вы хотели продать. Так вот, я хочу купить один, но с условием, что вы подождете с оплатой.

– Это шутка? – Гарай попытался привстать и поморщился от боли. – Меня пытались убить, а вы являетесь сюда, чтобы купить картинки?

– Вы уверены, что на вас покушались?

– Да, черт побери! Раз уж вы здесь, беритесь за это дело. Я мог бы найти местного сыщика, но выйду отсюда нескоро, так что сойдете и вы.

– Давайте по порядку. Расскажите о событиях воскресного вечера, если хоть что-то осталось в вашей памяти.

– Это вы про амнезию? Я ее придумал, чтобы меня оставили в покое. Помню, что пил шампанское и коктейли, помню, как вышел на крыльцо галереи и меня вывернуло прямо в розовые кусты. Пальцы немели и десны жгло, будто я наелся пири-пири. Все стали говорить, что дело в устрицах, блюдо с лебедем сразу убрали, а возле туалета выстроилась очередь. Потом я начал задыхаться и упал.

– Вы смотрели фильм Хичкока про взбесившихся птиц? Он придумал свой сюжет, когда на калифорнийский поселок свалилась стая мертвых альбатросов. Их убил нейротоксин из водорослей, который вызывает потерю памяти, тошноту и спазмы…

– Чушь собачья, – перебил его Гарай, – в тот вечер народу было так много, что я успел попробовать только фисташки! Они все были нечищеные, и железный пол был усыпан скорлупой. Когда я пробился к столу, ледяной лебедь был пуст и почти растаял.

– Вы хотите сказать, что не ели устриц?

– Я пытался объяснить это врачам и сестрам, но они тут носятся будто куропатки перед дождем. Так вы беретесь за мое дело? Денег у меня немного, но я найду способ с вами рассчитаться.

– Я хотел бы помочь, но завтра уезжаю. – Радин встал, взял с подоконника апельсин и начал его чистить. – Позвоните в частное агентство.

– Вы же работали на Варгас. – Его руки беспокойно задвигались по одеялу. – Так поработайте теперь на меня. Я готов хоть сейчас рассказать все подробности. Мне просто нужен надежный человек.

– Почему именно я?

– Потому что вы не местный. Полицию вмешивать нельзя. Доставайте свой блокнот или что там у вас. Я только передохну минут пять.

– Я готов вас выслушать, но обещать ничего не могу. – Он протянул Гараю дольку апельсина, но тот помотал головой, прикрыл глаза и тихо захрапел.

Радин доел апельсин, сунул корки в карман и собрался на выход, когда в коридоре послышались сердитые голоса. Дверь распахнулась, в палату вошли двое мужчин в синей форме. За ними ворвалась встревоженная медсестра:

– Сюда нельзя! Я сейчас врача позову!

– Нам можно, – строго сказал один из вошедших. – Поступил сигнал об отравлении, и мы обязаны все проверить. Это и есть пострадавший?

– Я никого не вызывал, – донеслось из постели.

– Я сержант Родригеш. – Полицейский наклонился над кроватью. – Вы в состоянии давать показания?

– Да нечего тут давать. Говорю же, криминала не было, просто некачественные продукты. Я и детективу пытался это объяснить!

– Кому? – Сержант огляделся и заметил стоявшего у окна Радина. – Это вы детектив? Вот мой жетон. Предъявите ваше удостоверение.

– Давайте выйдем из палаты, вы производите слишком много шума, – сказал Радин и направился к двери. Хорошо, что я сделал карточки на свое имя, думал он, прислушиваясь к шагам за спиной, а то вышел бы чистым мошенником. А так скажу, что хотел разыграть приятеля. Но неприятности будут, как пить дать.

– Я не сыщик, а писатель, у меня португальский вид на жительство. – Доставая паспорт, он выронил апельсиновую корку. – А визитки детектива я заказал ради шутки, несколько дней назад.

– Где заказали?

– В мастерской на набережной. – Радин сел на скамейку, и сержант сел рядом с ним, медленно перелистывая паспорт.

– Над кем же вы хотели подшутить?