– Что ж, похоже, Тверь, – сказал Саша и, включив фонарик, вновь открыл атлас, сосредоточено вглядываясь в рисунок. – Точно, это объездная. Можно не беспокоиться и гнать прямо по ней, она выведет нас на дорогу из города, это должен быть перекресток, и дальше прямо. Дорога будет одна, на Младгород. Потом на Пики и в Песковскую область. Видя, что Сергей устал и попеременно кладет то одну руку за голову, то другую, Саша постарался его развлечь.

– Есть такая штука, называется преемственность права. Так вот, нам, вместо того чтобы тупо копировать западные системы права, нужно просто почитать историю, потому что Младгородская боярская республика была первой республикой во всей Европе. Представь, давным-давно мы уже знали такую современную форму правления, как республика. Без всяких там реформ. Только эту республику быстренько развалили, Москва захватила. Справедливости ради нужно отметить, что если бы она этого не сделала, то боярство продало бы эти земли Литве (коррупция была уже тогда). Но все равно, мы опять вернулись к феодальному (условно) строю, который, по сути, был отменен только в конце восемнадцатого века.

Сергей не отреагировал, похоже, это было ему неинтересно.

– А знаешь, чем песковская архитектура отличается от нашей?

– Нет, – соизволил поинтересоваться Сергей.

– Это меня заинтересовало, когда я учил зодчество по истории, готовясь к экзаменам. У нас в Опольске строили плинфами пятьдесят один на пятьдесят один сантиметр. Обычные плитки из белого известняка вместо кирпича. Стены выкладывали как бы двумя тоненькими стенками, а внутрь заливали раствор. Получалась мощная стена с мягкой поверхностью известняка или еще чего-то белокаменного. Поэтому была богатая резьба, орнамент. Там же, в Пескове, просто подгоняли камень к камню. Природные булыжники, без обработки. Кстати, там в земле очень много камней. Каждый год после зимы земля выбрасывает наверх новые камни, то есть они выходят на поля из земли. По особенности архитектуры можно определить возраст храма, кстати. Если видишь плинфы, то это двенадцатый век.

Саша замолчал и, взяв мобильник, позвонил маме:

– Алло, мам. Мы Тверь проехали. Да все нормально. Ложись спать. – Потом, не расслышав ответа из-за гула печки, положив трубку, закурил. Видя, что Саша не намерен снова что-то рассказывать, Сергей спросил:

– Слушай, вот как сотрудник органов скажи, как же все исправить?

– Да универсального рецепта нет. На мой взгляд, все так прогнило, что легче создать новые госорганы, которые заменят существующие. Реформировать бесполезно, ведомственные приказы останутся, генералы тоже. Нужно заменять существующую систему другими правоохранительными органами, которые будут формироваться по-другому. В чем проблема наших госорганов?

– Не знаю.

– Что отличает всю нашу историю от историй остальных стран мира?

– Кровь?

– Нет. Крови везде хватало, даже может, у нас ее поменее было. Проблема в том, что в нашей стране все создавалось откраированно.

– Как?

– То есть в переводе: «даровано сверху». Вспомни, как отменили крепостное право. Как после революции создавались министерства, то есть комиссариаты и комиссары вместо министров. Когда я изучал историю правоохранительных органов зарубежных стран, узнал, что у них по-другому. Например, в Англии существуют констебли или как их там. Это выборная должность, как и шериф в Штатах. Он руководит местной милицией понашему. Отчитывается он за преступность перед губернатором. Была же у наших хорошая задумка сделать начальников отделов, то есть РОВД, выборными должностями, но тогда местная власть будет обладать реальной властью вооруженных людей. Сейчас вооружены лишь «гоблины» – внутренние войска-призывники, и подчиняются они федеральному центру. Что касается правоохранительной деятельности, то все это остается беззубым теоретиком. Также с забюрокраченными конторами, чтобы разогнать блатную шваль. Например, ЖКО. Вот, а чтобы не распалась федерация, существует принцип. Между прочим, международно признанный, научный и правовой – всякий имеет право вступить в Федерацию, но никто не имеет права из нее выйти. Иначе уничтожение, для чего существует федеральная гвардия. В США – национальная гвардия, вроде. Остальные проблемы внешней политики решает армия. Межрегиональную преступность уничтожает федеральная милиция. В США – ФБР. Сейчас считается правилом хорошего тона плохо отзываться об американцах (хотя испытавать негативные чувства к неопределенному кругу лиц, тоже заведомая глупость). Почему плохо, ну, хотя бы за всю ту лож, которой они кормят всех, но это единственная страна мира, которая по своему строению похожа на нас, и на их примере можно поэкспериментировать и сравнивать, а не тупо копировать их законы. Справедливости ради нужно отметить, что сейчас у нас период «замаскированной интервенции», когда америкосы и остальные (впрочем, как и всегда), пытаются всерьез нас уничтожить. Смешно подумать, империя лжи обозвала нас империей зла и все поверили. После наших 90-х мы теперь врядли поверим кому-нибудь еще хоть раз, но это так, к слову. Так вот, их штаты – те же самые области и республики, как у нас, то есть административные деления, маленькие государства со своими законодательствами, которые приведены в соответствие с федеральными стандартами. Поэтому в некоторых штатах есть смертная казнь, а в некоторых нет. У нас же просто мораторий. Конечно, даже при таком раскладе будет коррупция. Но при таком устроении будет больше шансов выжить нормальным людям.

– Ты прямо как националист.

– Да нет, вполне даже интернационален. Просто здоровое, нормальное понимание принадлежности по принципу гражданства. Это инстинкт любой нормальной нации. То есть, меня интересует благополучие и безопасность только граждан России, грубо говоря. Благополучие и права неграждан России меня абсолютно не беспокоят. Вот интересная коллизия, про бомжей. Граждане они или нет? Полезны они или бесполезны для народа? Ведь у них нет никаких обязательств ни перед кем, а значит и нет никаких прав. Когда мы, наконец, поймем, что гражданство не право, а привилегия? В Древнем Риме самой страшной карой было лишение гражданства. А у нас? У нас двойное гражданство, космополитизм одним словом, вот люди и не дорожат своей принадлежностью к государству. Впрочем, это потому, что государство не дорожит своими гражданами тоже. В Турции наших туристов опаивают и вербуют, баб – в дом терпимости, а наши даже ухом не ведут.

– А если бомж гражданин?

– То тогда ему социальная помощь, сочувствие и понимание. Хотя, если рассуждать по практике. Эти люди все равно, что упыри, тем и опасные, что грабят только самых слабых и беззащитных, которые не могут оказать сопротивления. Как правило, это дети и инвалиды, а большинство бомжей – это просто люди, которые ничего не хотят: работать, следить за собой. Им легче лежать где-нибудь в помойке и побираться, даже если у них будет возможность жить иначе. Ну а по госорганам, если уж и реформировать, то прежде чем что-либо реформировать, нужно просто заставить работать то, что есть. А для этого нужны деньги. Хотя деньгами сейчас уже ничего не исправишь, кадры ушли, а новые… Ну очень долго готовить, их не просто из института надо выпустить. Моисей евреев 40 лет по пустыне водил, наверное, чтобы люди выросли малость другие, чем были.