Донна де Фрейтас оглядывает следственную группу. Появилось несколько новых лиц. Она просто не верит своей удаче. Два убийства, и она в самом средоточии событий. Надо бы отблагодарить Элизабет. Донна определенно задолжала ей выпивку или чего бы там Элизабет больше хотелось. Шаль? Как знать, что ей придется по вкусу. Может, пистолет.

Крис открывает папку.

— Смерть Яна Вентама вызвана отравлением фентанилом. Тяжелая передозировка, яд введен в мышцу правого плеча. Сами видите, как быстро, то есть это не официально: кое-кто заплатил мне услугой за услугу, окей? А в лаборатории в наше время видят достаточно передозировок фентанила, чтобы распознать, с чем имеют дело. Пока эти сведения известны только нам, и давайте, пожалуйста, постараемся, чтобы так оставалось подольше. Ни прессе, ни друзьям, ни родственникам.

Он бросает на Донну очень-очень короткий взгляд.

— Итак, все мы стали свидетелями убийства, — говорит Элизабет. — И надо сказать, это чудесно.

В пятнадцати милях по извилистой дороге от офиса полиции происходит внеочередное заседание Клуба убийств по четвергам. Элизабет разложила полноцветные снимки трупа Яна Вентама и места преступления под всеми возможными углами. Она засняла все это на свой телефон, притворяясь, что вызывает скорую. А потом она частным образом списалась с робертсбриджским химиком, который задолжал ей услугу, когда Элизабет промолчала о раскопанном ею уголовном деле времен семидесятых.

— Если держаться более общепринятого отношения — трагично, — вставляет Ибрагим.

— Да, если нам нужна мелодрама, Ибрагим, — отмахивается Элизабет.

— Тогда первый вопрос, — вступает Рон. — Откуда тебе известно, что это убийство? На мой взгляд, похоже на сердечный приступ.

— Ты врач, Рон? — интересуется Элизабет.

— Не больше твоего, Лиз, — отвечает Рон.

Элизабет достает из папки лист бумаги.

— Ну, Рон, я уже обсуждала это с Ибрагимом, потому что у меня для него было задание, однако слушай внимательно. Причина смерти — передозировка фентанила, введенного совсем незадолго до смерти. Информация непосредственно от человека, имеющего доступ к служебной переписке экспертизы кентской полиции, но Донна пока не подтвердила, хотя я постоянно шлю ей сообщения. Доволен, Рон?

— Да, — кивает тот, — отдаю тебе должное. А что такое фентанил? Впервые слышу.

— Опиоид, Рон, как героин, — объясняет Джойс. — Используется при анестезии, для снятия боли и много чего еще. Очень эффективное средство, пациенты в восторге.

— Его можно использовать не только в медицине, — добавляет Ибрагим, — скажем, если ты наркоман.

— И секретная служба русских находит ему множество применений, — дополняет Элизабет.

Рон удовлетворенно кивает.

Ибрагим говорит:

— А поскольку он введен незадолго до смерти, мы все подозреваемся в убийстве.

Джойс хлопает в ладоши.

— Великолепно! Не знаю, как бы кто-то из нас мог раздобыть фентанил, но великолепно. — Она раскладывает венские крендельки на тарелочке в память венчания принца Эндрю с Сарой Фергюсон — много лет назад Джоанна решила, что эта картинка в ее вкусе.

Рон кивает, разглядывая снимки места преступления. Смотрит на лица проживающих, которые тянут шеи, чтобы лучше рассмотреть обмякшее тело Яна Вентама.

— Так что, его кончил кто-то из куперсчейзских? Кто-то с этих фоток?

— А мы все на них есть, — напоминает Ибрагим.

— Кроме, конечно, Элизабет, — вставляет Джойс, — она ведь снимала. Но все равно, мало-мальски приличный следователь ее тоже запишет в подозреваемые.

— Да уж, надеюсь, — соглашается Элизабет.

Ибрагим выходит к перекидной доске.

— Элизабет попросила меня произвести некоторые расчеты.

Элизабет, Джойс и Рон поудобнее усаживаются в креслах. Рон берет кренделек — к облегчению Джойс, которая теперь чувствует, что тоже имеет право. Они местного производства, но в программе Грегга Уоллеса говорили, что пекут их на такой же фабрике, как настоящие.

Ибрагим начинает.

— Кто-то из этих людей сделал Яну Вентаму инъекцию, которая убила его, по всей вероятности, не больше чем за минуту. На бицепсе обнаружили прокол. Я просил всех составить список, кого из присутствующих вы запомнили, и вы любезно исполнили просьбу, хотя никто не расположил имена по алфавиту, как я просил.

Ибрагим косится на Рона. Тот пожимает плечами.

— Честно скажу, я запутался где-то между F, G и H и на том сдался.

Ибрагим продолжает.

— Если объединить эти списки — что несложно, если умеешь обращаться с таблицами «Эксель», — мы получаем шестьдесят четыре присутствовавших на месте действия, считая и нас самих. Добавим старшего инспектора Хадсона, констебля де Фрейтас и строительного рабочего Богдана, который куда-то задевался…

— Он ушел на холм, — вставляет Элизабет.

— Спасибо, Элизабет, — отвечает Ибрагим. — Добавим водителя платформы — ее зовут Мари, тоже полячка, если вам интересно. Еще она преподает йогу, но это к делу не относится. Еще там была проживающая на вершине холма Карен Плейфейр, поскольку она собиралась обучать нас компьютерной грамотности. И конечно, отец Мэттью Макки.

— Получается семьдесят, Ибрагим, — итожит Рон, жуя второй кренделек — на страх диабету.

— А с Яном Вентамом получается семьдесят один, — объясняет Ибрагим.

— Ты что, думаешь, он подъехал, устроил трам-тарарам, а сам покончил с собой? Прекрасно, Пуаро! — удивляется Рон.

— Дело не в том, что я думаю, Рон, — говорит Ибрагим. — Это просто список. Пожалуйста, сдержи нетерпение.

— У меня только нетерпение и есть, — возражает Рон. — Это моя суперсила. Ты знаешь, меня однажды упрашивал проявить терпение Артур Скаргилл. Артур Скаргилл!

— Итак, один из этих семидесяти убил Яна Вентама. Обычно Клуб убийств по четвергам имеет дело даже с более широким кругом подозреваемых, но нельзя ли сузить его еще больше?

— Это кто-то, имевший доступ к иглам и лекарствам, — предполагает Джойс.

— Здесь у всех есть доступ, Джойс, — возражает Элизабет.

— Именно так, Элизабет, — поддерживает ее Ибрагим. — И если мне будет позволено наглядное сравнение, нам пришлось бы искать иголку в стоге из одних иголок.

Ибрагим выдерживает паузу, ожидая аплодисментов. Не дождавшись, он продолжает.

— Итак, укол занимает долю секунды, если человек имеет опыт внутримышечных инъекций, а здесь все его имеют. Но для введения препарата потребовалась бы очень близкая дистанция. Так что я вычеркнул имена тех, кто, как нам точно известно, не приближался к Яну Вентаму. Исключаются все, кто не может передвигаться без поддержки. Тут нам на руку, что многие из толпы страдают серьезным ограничением подвижности и никак не могли незаметно для нас сделать стремительный рывок.