добавила Келли, дожевывая морковку. Я засмеялась от ее тона. — Что, думаешь ничего не получится?

— Думаю, он для того и отрастил такую задницу, чтобы ее было не так просто сбросить, — я улыбнулась, испытывая сильное смущение оттого, что произношу подобные слова, да к тому же про его величество. Но за последние несколько дней манер и пиетета перед короной у меня поубавилось, а атмосфера лагеря располагала к некоторой дерзости. Собственная смелость пришлась мне по душе. К тому же я не слишком погрешила против истины — с тех пор как король Робастан занял место своего покойного отца на троне, он и правда несколько обрюзг. Сейчас уже не верилось, что с десять лет назад дамы шептались о привлекательности тогда еще принца.

Келли улыбнулась моему ответу, и её одобрение оказалось неожиданно приятным.

— Ну, — заключила она, — это ему не поможет.

Времени на практику оставалось все меньше. Ночью мне снилось, как иллюзия спадает с меня прямо посреди зала и все собравшиеся гости начинают смеяться над моей беспомощностью. Сложно было назвать это кошмаром — на деле мне грозило нечто пострашнее смеха.

Кристобаль, в отличие от меня, не переживал — во всяком случае, с виду. Ему было не впервой ввязываться в подобную авантюру. Когда мне, наконец, удалось продержать две аккуратно собранные иллюзии в течение нескольких часов, он довольно кивнул:

— Очень неплохо. Должно получиться. На сегодня закончили.

Я с облегчением отпустила магические потоки, и морок развеялся. Нужно было идти отдыхать, но уходить из шатра Кристобаля совсем не хотелось. Наедине с Арденом было уютно. Спокойно. Но поводов задержаться не осталось.

— Я тогда пойду?

— Постой. Я, конечно, рассчитываю на лучшее, но надо обсудить и другой исход. Давай-ка порепетируем, что ты будешь говорить, если нас задержат.

Снова недоверие? Я поджала губы, пытаясь скрыть обиду.

— Конечно, я всем скажу что не сделала ничего плохого. Что тебя несправедливо обвинили во всем и что каждый честный человек…

Кристобаль засмеялся и махнул рукой, требуя остановить монолог.

— Нет, нет, нет, это никуда не годится.

— Что?

— Нет никакого смысла рассказывать правду. Если план провалится, не пытайся никого выгораживать. Ври. Скажи, что я силой заставил тебя сбежать со мной. Можешь добавить, что я угрожал сделать что-нибудь ужасное с твоей сестрой, как её там…

— Вивиан.

— Вот да, с ней. Говори, что ты понятия не имеешь, зачем мне понадобилось на прием леди Теллир, и что только жуткие угрозы заставили тебя помочь мне с иллюзиями. Но ни слова про Адриана, его подставлять нельзя. В случае неудобных вопросов просто бросайся в слезы. Это не вызовет подозрений.

— Но… — я даже не знала, с чего начать протестовать. — Я не хочу подставлять тебя.

Кристобаль мягко улыбнулся:

— Вряд ли то, что ты скажешь, сможет принципиально увеличить список обвинений к моей персоне. У короны их и так хватает. Расскажешь все, как есть — только подставишь себя. Даже Вильфорду Ферроу вряд ли хватит влияния замять историю о том, как его дочь помогла государственному изменнику с побегом.

Мне нечего было на это возразить, и Арден продолжил:

— Дальше. Что ты ответишь, когда тебя будут расспрашивать о нашем укрытии?

— Что я ничего не видела и ничем не могу помочь в поисках? — на этот раз я была уже не так уверена в своей версии.

— Тоже не самый удачный ответ. Если совсем ничего не расскажешь, от тебя не отстанут. Покажи желание помочь, выдай немного информации: что-нибудь про горы, лес, — он неопределенно повел рукой вокруг себя. — Сильно в конкретику лучше, конечно, не вдаваться…

— Это я и при желании не смогу. Все еще плохо понимаю, в какой именно части Гиллиада мы находимся.

Кристобаль хохотнул:

— Вот и славно.

— Но что, если я скажу что-то лишнее? Вдруг по моему описанию они смогут найти лагерь и всех, кто здесь скрывается? — голос у меня дрогнул. Меньше всего я хотела, чтобы опасения Гилберта на мой счет оправдались.

— Нестрашно. Если мы с тобой не вернемся в установленный срок, Гилберт уведет всех отсюда.

И снова это пугающее чувство ответственности спазмом скрутило внутренности. Я закрыла глаза и покачала головой.

— Я так надеюсь, что ничего из этого не пригодится.

— Я тоже, Вета, я тоже.

Вета. Мне понравилось, как это имя звучит на его губах — тепло и мягко. В голосе Кристобаля не было так хорошо знакомой мне насмешки, и это почему-то смущало еще больше. Мне захотелось прижаться к нему, уткнуться лбом в плечо, почувствовать тяжесть его рук.

Это было глупо? Думать о всем этом и мечтать сейчас, в подобной обстановке. Отец непременно осудил бы мое поведение влюбленной идиотки, но я больше не готова была принимать на веру все, что он говорил.

Арден стоял близко, и в полумраке шатра мы были совсем одни. Я сделала небольшой шаг к Кристобалю и он почти синхронно придвинулся ко мне. Его рука коснулась моего лица, пальцы мягко прочертили линию от скулы до губ. У меня замерло дыхание. Он притянул меня к себе за подбородок и накрыл мои губы своими.

Этот поцелуй отличался от того первого, неожиданного и рваного. Первые мгновения неловкости (вдруг я делаю что-то неправильно, не так?) сменились желанием, посторонние мысли исчезли, будто и не было. Его волосы щекотали мне щеку. По всем правилам приличия я сейчас допускала совершенно немыслимую дерзость, но мне все казалось удивительно правильным. Единственно верным.

Пальцы Кристобаля путались у меня в волосах, другая рука легла на талию. Я тянулась к нему, будто пытаясь оказаться еще ближе, обняла сперва за плечи, за шею…

Кристобаль прервал поцелуй первым. Я вздрогнула, будто просыпаясь ото сна.

— Тебе пора спать, — его большой палец мягко прочертил линию на скуле. — Боюсь, на завтра у нас запланировано важное дело.

Мне потребовалось несколько непозволительно долгих секунд, чтобы вообще понять, о каком таком деле идет речь.

— Да. Конечно, — кажется, мой голос прозвучал более хрипло, чем мне хотелось бы. Какая-то глупая часть сознания твердила, что я просто сделала что-то не так, и Кристобаль теперь пытается меня отослать, но я поборола это чувство прежде, чем оно обрело форму.

Уже приподнимая полог шатра я обернулась, чувствуя, как краснеют щеки.

— Кристобаль.

— Да?

— Поцелуй — это же не обязательное условие для