Задумался на секунду Чист, и вдруг в лице изменился. Глаза круглые, кулак закусил – понял и протяжно, глухо начал подвывать сквозь зубы, качаясь в клетке, как китайский болванчик.

– С-ссс-уууукиииии…

– Нет, бродяга, мы не суки. Мы хорошие и добрые дяди на самом деле, – серьезно сказал Бонд. – Мы ведь не найдем Чиста в любой норе и не сделаем из него воющий мешок с костями перед тем, как прирезать? А хорошие и добрые дяди могут попросить Яковлева посадить Гошу в правильную тюрьму, что, конечно, не гарантирует счастья и безопасности на сто процентов, но все-таки несколько повышает шансы встретить старость. Ну же, Чист, не дури. Заканчивай играть в орлянку и становись хорошим мальчиком. У тебя выбора нет.

Бонд выдержал паузу.

– Ну, так мне погулять или ты все-таки готов с нами подружиться?

– Ладно, гады. Вояка, ты обещал, – спрятав лицо в ладонях, невнятно пробубнил сгорбившийся Чист.

– Вот и красавчик, – кивнул Бонд. – Так бы и сразу. Сколько вас тут, где стоянки, маршруты?

– Было четыре группы. Одна пропала в том году, че с ней, не в курсах. Сами поехали, дебилы, без проводников. Крысанули, падлы, кучу лучших заказных стволов и свалили. Наверно, решили завязать с Зоной и залегли на дно с товаром, суки.

– Да, с Зоной они, наверное, и правда завязали. – Бонд задумчиво провел рукой по своему HK-416. – Да и фиг с ними. Меня интересуют те, что тут остались.

– Еще группу вы завалили и проводника Кирю, – безучастно, словно о посторонних, продолжал вещать Чист. – Группа Царька к блокпосту ушла, ее Бача и Рябой ведут.

– Что за блокпост?

– Да там, на востоке… начальник тамошний давно с руки жрет, и заместитель его тоже при деле. У него и машины там, два кунга в соседнем селе, и водилы у них свои. Как отгружаем, он деньги сразу платит, и все. Куда это потом идет, я не в курсе.

– Как звать?

– Подполковник Герасимов. Кличка Коля Брянский, очень серьезный дядя. Наши с ним уже третий год работают. Склады ему тоже мы слили, и он договорился со всеми, с кем надо, нашел покупателей. Даже людей прислал, каких-то бандитов, но мы с ними сильно не пересекались. Так, мы отдельно, и они отдельно. Они поселок сделали там, за рекой и на острове, купили сталкеров, и те им тропы на базу и провесили. Потом мы с ними тех сталкеров и кончили. Там же.

– Кто в НИИАЗ засел из ваших?

– Да не в курсе я, – зыркнул Чист на лейтенанта. – Его даже не называли у нас никогда, с ним только бугры терли.

– Врешь, поди?

– На хрена мне сейчас-то врать, погонник? – окрысился Гоша. – Да я бы его первым сдал, кабы знал.

– Сколько народу у вас тут и за речкой?

– Мало, человек сорок всего. Здесь только группа Царька и наша была, остальные сейчас за Припятью, склады забугорные чистят, базу ихнюю.

– И много там еще осталось, а, Чист? – спросил я негромко.

– Не… считай, все уже вынесли. Там к середине лета уже все должны были подмести, – сквозь зубы, спрятав глаза, неохотно пробормотал Гоша. – Стволов там штук сто – сто пятьдесят натовских и наших не больше сотни осталось, наверно, да тонны три патронов. Ну и жратвы с тряпками всякими до потолка, сухпайки, доски какие-то, шины, мешки… да только на хрен оно кому сдалось, чтоб возиться с этим барахлом.

– А вывезли много?

– Да дофигища.

– Тайники, перевалочные базы и прочее есть?

Гоша замялся, зло сощурился и промолчал.

– Да ладно, Чист. Один черт оно тебе уже не пригодится. Сгорел сарай, гори и хата, а я тебе скидочку попрошу. Давай, давай, колись, не обижу, – бодро проговорил лейтенант.

– Ну, есть. В большом селе подвал в котельной. Он сухой, там и лежит запас.

Бонд достал ПМК, вывел карту, и Чист ткнул пальцем в ПГТ-1.

– Вот это да… считай, под боком научного пункта, – присвистнул Бонд. – Ловко.

– Ну дык. Че, там «ботаники» нечасто бывают, а где камеры стоят, мы в курсе, туда не суемся. А место хорошее было.

– Было?

– Ну. Недавно глючить там начало временами, в ушах пищало. И какая-то тварь издалека мелькала, мертвяк, наверно, выкопался. Ну, Бача по ней и вмазал пару раз со снайперки.

– А что за тварь-то? – спросил я с беспокойством.

– Да х-хрен ее знает, я не видел. Потом ходили туда – чуть крови накапало, а тушки нет. Свалил уродец, видно.

– Давно? – спросил я.

– Больше недели назад, но точно не скажу, – пожал плечами Гоша.

Бонд продолжал допрашивать Чиста, а я, встав, словно решив размяться, пошел на ватных ногах за вездеход. Хип не слышала, уже хорошо, и не скажу я стажеру. Да и рано панику наводить. Может, это не она под пулю попала, может, действительно эксгумат там был, разве мало их тут лазает. Надо бы до Профа дойти, вопрос выяснить насчет крови. У тех зомби, что раньше встречались, так-то крови не было, ну, такой, чтобы вытечь могла. Ну а пока привести нервы и пульс в порядок. Эх, Пенка-Пеночка, крепко надеюсь, что не по тебе эти уроды палили, мало ли по Зоне бродит тех, кто издалека на человека похож, а в голове пищать может и от аномалий, и от малого, локального Прилива. Что же ты все молчишь, почему такая мертвая тишина в зове, ни одного ответа как раз вот в эти дни, которые «больше недели». И если самое плохое случилось все-таки, то после возвращения экспедиции я тихо уйду обратно в Зону с запасом патронов. Да и Хип, я уверен, тоже захочет рассчитаться. Узнаете, подонки, что такое пара сталкеров в Зоне, причем по-настоящему злых и с большим, так сказать, стажем. И Бача этот мой, если что. Ну а пока к Профу, за консультацией.

Зотов собирал разложенные с вечера зонды, вытаскивая их из земли и тщательно вытирая каждый влажной салфеткой.

– А, Лунь! Доброе утро еще раз, да. – Проф осмотрел длинный серебристый цилиндрик с почвенной пробой, сунул его в футляр. – Надеюсь, ночь прошла спокойно. Вижу, вы хотите что-то спросить?

– Да, Проф. Интересуюсь, факт. Эксгуматы – что это в целом?

– Хороший вопрос, сталкер. Как я уже говорил, мы не знаем, но, судя по ряду наблюдений, я могу сказать, как оно выглядит и примерно – как образуется. – Зотов откашлялся и вытащил из земли очередной зонд. – Эксгумат, или трупная реставрация, возникает в случае относительно неплохой сохранности костных останков, к которым нет доступа прямых солнечных лучей, а также большого количества кислорода. К тому же необходимо, чтобы останки в процессе аномальной реставрации не были перемещены или разделены. В таких случаях процесс немедленно заканчивается и уже, скорее всего, не начнется. Как у вас с нервной системой, Лунь? А впрочем, глупый вопрос… идемте, я вам покажу одно такое существо, но вы уж не делитесь ни с Бондом, ни тем более с рядовым.

– Конечно, профессор…

– Тогда идем… можно сказать, земляные могилы являются для процессов такого плана идеальными. Темно, нет воздуха, и кости неподвижны, да… так вот, если скелет сохранился относительно хорошо и кости лежат в правильном порядке, то мы получим реставрацию первого типа. С телом, руками и ногами и даже, возможно, лицом. Кость упрочняется за счет развития особых клеток, после чего покрывается мертвыми тканями совершенно особой структуры, являющимися в некотором смысле аналогами настоящих, живых тканей. Мышечная, соединительная, даже легкие и голосовые связки. Я полагаю, что вы хорошо это услышали ночью. Кишечник тоже образуется, но он впоследствии очень быстро гниет. Нет только нервной системы, и черепная коробка или пуста, или заполнена водой. Вы готовы, Лунь?