— Ага! Я так и знала, что рано или поздно ты обязательно вспомнишь о милейшем парне Джоне Квигли, чтоб ему пусто было!

— Дорогая моя, я прекрасно знаю, как ты к нему относишься…

— Неужели? — сказала Сара, гневно раздувая ноздри. — Ну-ка, поведай мне, как я к нему отношусь?

— Сара, я не дура, я же вижу, что происходит.

— Где?

— Между вами.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Ты давно могла бы устроить свою личную жизнь, но ты же не хочешь. Вот почему у тебя никого нет и вот почему сейчас ты сидишь в няньках у этой… — она кивнула в сторону Сумо, — …псины.

— Джон мой партнер.

— Партнера можно и поменять.

— Я сама его выбрала.

— Да, и хотелось бы знать почему, — ответила Джеки.

— Ничего-то ты не понимаешь. Мы друзья, вот и все.

— Превосходно! Можешь обманывать себя и дальше. — Джеки развела руками. — Только Хелен не злыдня, какой ты ее себе представляешь. Она переживает и не хочет, чтобы тебя опять подстрелили.

— По-моему, я уже не раз говорила, но, видно, придется повторить снова. Я способна защитить себя. Я взрослая женщина.

— Слушай, давай не будем… — Джеки налила в свою кружку чай и добавила молока. Сара сделала то же самое. Тикали часы. Сумо вздохнул, лег на бок и закрыл глаза. — Белинда говорит, вы поссорились сегодня утром.

— Кто?

— Ты и мама.

Сара встала и убрала молоко в холодильник.

— Так, ерунда.

— Что случилось?

— Правда, ерунда, Джеки.

— Может, доктор Хеффернан…

— Что доктор? — резко обернулась Сара. — При чем тут доктор? Он что, найдет чудодейственное средство, которое прояснит разум нашей матери? Может, он скажет… как это… «Время, назад!» — и повернет все вспять? Или сделает ей укол, и она снова станет прежней?

Джеки пристально смотрела на сестру:

— Я просто хотела сказать: может, он проверит, те ли лекарства мама пьет. Эти вспышки случаются все чаще.

— Ничего страшного, Джеки. Она рассердилась, и только. Ей не нравится, когда здесь Белинда. Она и раньше часто сердилась, из себя выходила.

— Точно. Похоже, у нас это семейное, — заметила Джеки, подняв бровь.

Саре вдруг стало стыдно. Джеки, ее сестра, ее самый надежный союзник, сидит сейчас здесь, в кухне, потому что Сара ее об этом попросила, милая Джеки с кротким взглядом и доброй улыбкой, Джеки, которая больше их всех напоминала мать, а она, Сара, так ведет себя с ней!

Она кинулась к сестре, обняла ее за шею, уткнувшись носом в пропахшие краской и скипидаром волосы.

— Прости, Джеки, прости, пожалуйста…

— Все в порядке, Сара, — ответила Джеки, опешившая от такого бурного проявления чувств. — Все хорошо, я знаю, ты стараешься. — Сара еще крепче обняла сестру. — Вот видишь, милая, — чуть отстранилась от нее Джеки, — попросить прощения совсем не сложно! Может, все-таки помиришься с Хелен?

— Ладно, Джеки, — ответила Сара и поцеловала сестру в щеку. — Только ради тебя!

Джон спускался по задней стене, стараясь не шуметь, но стена оказалась выше, чем он предполагал, и он неуклюже приземлился на кучу из раскисшего картона, перепрелых листьев и бог знает чего еще. Воняло нестерпимо.

— Ах чтоб тебя! — выругался он, поднялся на ноги и вытер руки о стену. Испачкался он изрядно.

Он подождал, не зажжется ли где свет, но все было тихо, никто не выглянул. Пробираясь вдоль стены, он заметил хлипкую пожарную лестницу, по которой можно было бы добраться до окна Кэти, но тогда придется миновать окна квартиры, где жила старуха.

Он снова вытер руки, теперь о джинсы, пригнувшись, подобрался к нижней перекладине лестницы и осторожно проверил ее на прочность.

Металлическая опора заскрипела, и на него посыпалась ржавчина. Джон тут же метнулся в тень и спрятался за мусорным баком, спугнув целую стаю крыс, которые внимательно следили за ним, с тех пор как он свалился в их двор.

— Аууааа!.. — взвыл он высоким голосом, задев бак и тщетно стараясь удержать его, чтобы тот не упал. С оглушительным грохотом бак рухнул на забетонированную площадку. Крысы бросились врассыпную.

Наверху зажегся свет.

Отлично! Старуха услышала его — хотя, учитывая, сколько он произвел шума, было бы странно, если бы его не услышали во всех окрестных домах. Над ним открылось окно, и через секунду из него выплеснули ведро ледяной воды.

— А ну, брысь отсюда!

В миг промокнув до костей, Джон прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Расправа оказалась суровой.

Окно с грохотом захлопнулось, и все снова погрузилось в темноту.

Чуть подождав, он выбрался из своего убежища. Всего за несколько минут он успел выпачкаться в какой-то дряни и вдобавок промокнуть до нитки.

Он вытер лицо и посмотрел наверх. К окну Кэти не было другого пути, как только по пожарной лестнице, а он не успел бы и ногу поставить на ступеньку, как бдительная старуха мигом услышала бы его.

Джон пересек дворик и осторожно подергал водосточную трубу. Она была из пластика, но выглядела довольно прочной. Обхватив трубу руками, он уперся ногой в стену и подтянулся, вдруг что-то затрещало, и острая боль обожгла правое бедро.

— О-ойя-а-а! — Он упал на землю.

Надо же! Порвал свои любимые джинсы! По ноге побежала теплая липкая струйка.

— Проклятье! — прошептал он и похромал обратно к стене. Пошарив по ней, он нащупал ржавую скобу. Теперь придется делать укол от столбняка!

— Вот влип!

Прихрамывая, он вернулся к водосточной трубе и снова посмотрел вверх.

— Ладно. — Он поплевал на ладони, потер их. — Попытка номер два — очаровать.

Через десять минут всклоченный, мокрый, с пятнами крови Джон Квигли стоял у двери викторианского «особняка».

— В общем, если начистоту, никакой я не друг Кэти, просто мне очень нужно войти и осмотреть ее квартиру, — уговаривал он старуху, которая недоуменно поглядывала то на него, то на фотографию Кэти Джонс.

— Да говорю вам — нет у меня ключа.

— Мне ключ не понадобится.

— Так это вы тут гремели? — недоверчиво и в то же время злобно сверкнула она глазами-бусинками. Джон вымотался уже так, что даже врать не хотелось. Нога начала саднить. — Вы что же, залезть к ней хотели? — Он молча кивнул. — Я вот в полицию позвоню, чтоб вас забрали.

— Звоните, только Кэти вы этим не поможете, — с несчастным видом произнес Джон. — И я не стану винить вас, если вы не пустите меня.