Лис знал, что подобное мастерство вырабатывается годами. Все верно, это был настоящий маг. Маг Школы чародеев — братства самых искусных и опытных колдунов в этой части света.

Фердулф яростно вскрикнул.

— Пытаешься заставить меня замолчать? — проревел он и вдруг, не изменившись в размерах, стал казаться крупней и свирепей, чем миг назад.

Он ткнул в Кэффера двумя пальцами. Вульгарный жест, рожденный в глухих трущобах города Элабон, был не просто оскорбительным — в нем крылась громадная сила. Кэффер вдруг пошатнулся, ему, чтобы не упасть, пришлось схватиться за поручни колесницы. Мага явно ошеломило, что его волшебство не сработало в полную силу. Джерин и раньше не раз подмечал, что даже самых искусных элабонских волшебников часто подводила их самоуверенность. Они терялись, обнаруживая, что при всем их умении отнюдь не все им подвластно.

Но и Фердулф тоже казался ошеломленным. Очевидно, он ожидал, что сумеет сбить врага с ног.

— Прекратите, вы, оба! — резко приказал Джерин. — Мы находимся под щитом перемирия. Или перейдем прямо к драке? Чего там тянуть?

— Нет, — сказал Эфилнет.

Кэффер тоже слабо кивнул, показывая, что он согласен с главой посольства. Фердулф же, напротив, всем своим видом выказывал готовность продолжать состязание. Джерин строго взглянул на него. Тот упрямо насупился. Его глаза светились таким азартом, какого Лис никогда еще в них не видел. Однако он продолжал буравить строптивца взглядом. Наконец, к его облегчению, Фердулф соизволил кивнуть.

— Возвращайтесь к своему войску, — сказал Джерин послу императора. — Встретимся на поле брани.

— Я уже говорил это вашему первому эмиссару, — добавил Араджис. — Теперь мой собрат по титулу подтверждает мои слова. Если вы хотите получить эту землю, вам придется отобрать ее у нас и у сына бога.

И он широко улыбнулся Фердулфу.

Так широко, что Джерин обеспокоился. Во весь рот улыбающийся Араджис — это что-то невероятное. Если вдуматься, крайне тревожный знак.

— У нас тоже есть силы, — заявил Кэффер.

Однако в его голосе уже не было того звона, какой издает только что отчеканенная монета. После схватки с Фердулфом в сознание мага закрались сомнения. А сомнения — враг волшебства. Эта мысль вызвала на лице Лиса улыбку. Тоже широкую, хотя колдун из города Элабон, которому она была адресована, явно мог без нее обойтись.

Эфилнет Важный хлопнул своего возницу по плечу. Тот попытался развернуть упряжку на месте. И все же колесница на какой-то момент съехала с Элабонского тракта, из-под конских копыт полетели комья земли и трава. Затем животные вновь выбрались на дорогу и загремели копытами по брусчатке. В четком порядке следования остальные колесницы, сопровождавшие Эфилнета, двинулись за головной. Кэффер вскочил в свою, когда та с ним поравнялась.

Отъезжая, маг оглянулся через плечо. То ли на Джерина, то ли на Фердулфа, стоявшего рядом. Фердулф фыркнул, словно кот, гонящий прочь другого кота. Но Кэффер все продолжал смотреть на него, словно бы говоря: «Меня ты не запугаешь!», пока расстояние и плечи стоящих в других колесницах солдат не лишили его возможности играть с сыном Маврикса в гляделки.

— Будет война, — Араджис Лучник произнес это с некоторым мрачным удовлетворением. — Если имперские недоумки не понимают слов, возможно, им что-то подскажет свист летящих в них стрел и грохот наших боевых колесниц.

— Йо, будет война, — согласился Джерин и огляделся по сторонам. — Не думаю, что Эфилнет или его люди обратили внимание на моих конников. По-моему, это к лучшему. Они станут для них неприятным сюрпризом.

— Станут, — сказал Араджис, хотя в его голосе звучало скорее сомнение, чем уверенность.

— Давай-ка последуем за имперскими порученцами, держась к ним как можно ближе, — предложил Джерин. — Если южане все такие же гордецы, как и раньше, любая наша заминка внушит им, что мы испугались и способны лишь в ужасе ожидать нападения. Чем больше их дергать, тем лучше для нас.

— О да. Если бы в моем распоряжении было побольше людей или если бы не опасение, что ты нападешь на меня, вместо того чтобы ко мне присоединиться, я бы уже давно не давал им покоя, — сказал Араджис. Он обратил свой жесткий взгляд на Лиса. — А теперь перейдем к вопросу, который можно назвать интересным. Кто будет командовать?

— Вопрос и впрямь интересный, — произнес Джерин почти с той же легкостью, какую и надеялся выказать. — Что ж, тут и думать нечего: ты.

— Нечего думать?

Лучник смотрел на него во все глаза. Он уже приготовился к долгому спору.

Но Джерин повторил:

— Конечно, нечего. Во-первых, это твоя земля. Ты, в отличие от меня, хорошо знаешь здешнюю местность. Во-вторых, тебе понятно, надеюсь, что я уведу своих людей с поля боя, если ты попытаешься безосновательно их подставить. Этого должно быть достаточно, чтобы ты действовал по возможности честно.

Араджис взвесил его слова, затем кивнул, как всегда стремительно приняв решение:

— Отлично. Да будет так. Если бы ты захотел взять командование в свои руки, я бы уступил, но докучал бы тебе больше, чем ты, судя по твоим словам, собираешься докучать мне.

— Эта мысль и мне приходила на ум, — Джерин улыбнулся. — К тому же мне не хотелось без конца с тобой препираться. Жизнь и так слишком коротка. Ты прекрасный полководец, я это знаю. Сомневаюсь, что наша армия добилась бы больших успехов, если бы я стал отдавать приказания вместо тебя.

— Почему у меня такое ощущение, будто ты одержал победу, хотя на самом деле ты мне уступил? — с подозрением спросил Араджис.

— Иногда без второго нет первого, — ответил ему Джерин.

Лучник помотал головой, как человек, отгоняющий от себя невидимую, но назойливую мошкару. Победу в его понимании могли единственно обеспечить только прямая атака и натиск. Выходишь на поле брани и разбиваешь противника. Джерин кивнул про себя. Если повезет, таких побед будет немало. Во всяком случае, на это можно надеяться, подумал он.

Все больше людей Араджиса вливалось в ряды объединенного войска по мере того, как оно катило на юг по горячим следам имперского посла и его свиты. По предложению Джерина, на которое Араджис с кислым видом согласился, вновь прибывшие воины двигались во главе марша.

— Таким образом, — вкрадчиво пояснил Джерин, — если у империи в твоих владениях есть шпионы, им будет сложнее заметить моих верховых.

— Если у элабонцев есть в моих землях шпионы, я их всех распну на крестах.

Араджис говорил абсолютно серьезно.

Правда, преступников было принято распинать в основном за Хай Керс, а в северных землях с ними, как правило, расправлялись при помощи топора деревенского старосты. Однако Джерин не удивился бы, если бы для казни имперских агентов Араджис не поленился воздвигнуть кресты.

Мэрланз Сырое Мясо выслал к Араджису с Джерином человека на колеснице, чтобы сообщить им, что имперский посол проследовал мимо его войска.