– Что, стервятнички, налетели уже?

– Да ты че, мужик? Я так, интересуюсь… Твоя «машинерия», никак?

– Моя! Иди гуляй себе!

– Ну-ну, хозяин! – обиженно проворчал мужичонка, отступая к своей машине. – Там тебе послание на стекле написали! Почитай!

Он поскорее сел в свою «развалюху» и дал газу.

Провода из замка зажигания были вырваны, несколько из них наспех скручены. Алдошин несколько минут тупо глядел на эти провода, потом перевел взгляд на остальной интерьер салона. Все остальное было вроде на месте, даже магнитолу с DVD не тронули, ублюдки…

В голове у него все отчетливее зрела мысль, впервые сформировавшаяся возле раскуроченного гаража: это заказ… И он, кажется, сразу понял – чей!

Тронул пальцами провода – как их правильно соединять-то, чтоб завестись и до гаража-то хоть доехать? Хотя зачем – ворот-то нет…

Что-то в салоне было еще не на месте… Оглядевшись, он обратил внимание, что «застежки» кожуха движка с водительской стороны были расстегнуты. Взялся за ручку, дернул – и кожух легко поднялся, встал торчком.

Прямо на блоке цилиндров лежал тяжелый молоток с деревянной ручкой – его собственный молоток! А крышка блока была напрочь разбита этим самым молотком… Все: этот микроавтобус, его верная машина долго еще никуда не поедет…

Алдошин захлопнул кожух, сполз с сиденья, неизвестно для чего обошел машину. И нашел послание, написанное пальцем на запыленном заднем боковом стекле: «Смени тачку, урод!»

* * *

Алдошин толкнул дверь антикварного салона плечом, остановился посреди бутика, с угрюмой насмешкой озирая интерьер. Фигуристая продавщица-пышка с неохотой оторвалась от монитора ноутбука, с натяжкой улыбнулась:

– Здравствуйте, вам помочь? Подсказать что-то?

– Я сам пока осмотрюсь, спасибо…

Алдошин прошелся возле сверкающих витрин, и в «посудном отсеке» сразу обнаружил то, что и ожидал увидеть: его сервиз! Из «бункера»!

Не спрашивая разрешения, поднял откидной прилавок, шагнул к двери с надписью «Служебное помещение».

– Вы куда, мужчина?! – мед из голоса продавщицы куда-то подевался, в нем теперь звучали истерические нотки. – Посетителям за прилавок нельзя, мужчина! Мне что, охрану позвать?

– Я к Витьке…

– И к Виктору Леонидовичу тоже нельзя! Без предварительной договоренности! Вы договаривались?

– Я давно с ним обо всем договорился, – буркнул сквозь зубы Алдошин и рванул дверь, попутно соображая – что делать, если та окажется заперта. Не ломать же…

Дверь оказалась отпертой. А в подсобном помещении, интерьером больше напоминающем комнату отдыха большого начальства в солидных офисах, за огромным письменным столом сидел Витька Семенов. Он же Проперухин.

– А-а, это ты! – натянуто удивился он. – То-то я думаю – кто так шуметь может… Ну, проходи, коль пришел. По делу или так, в гости?

– В гости, Витя! Ты чего творишь, а? Зачем налетчиков в мой гараж послал? Машину угробили, крышку блока цилиндров расколотили… Зачем? Чтобы я в поле не выехал?! Я тебе где дорогу перешел?!

– Миша, ты не пьян? Каких налетчиков? Какой гараж?

– У тебя на стенде уже мой сервиз выставлен, Витя! Восемнадцатый век, двадцать два прибора. Китайский фарфор, сучок ты позорный! Своих обкрадывать?!

Наивным было, конечно, ожидать, что Виктор Семенов вот так, с ходу, признается в организации «налета» на гараж. Тот вежливо улыбался, все отрицал. Алдошин не сомневался: Витька специально выставил сервиз на самое видное место, знал, что Алдошин придет, и давал ему сигнал – как чревато и неразумно говорить ему «нет».

– На сервизе не написано, что он твой, Миша! – улыбаясь, втолковывал Проперухин. – Принес человек, сдал по водительским правам – паспорта с собой не было. В ментовку хочешь заяву подать? Подавай, Миша! Только тогда, друг мой, тебе ни сервиза, ни денег за его реализацию, которая может иметь место, не видать! Уйдет фарфор на экспертизу, пролежит там с полгодика. А потом кто-нибудь из нынешних экспертов-дуроломов может догадаться и в каталоге Эббнера сервиз поискать. А как сыщет его там, так и вопросы к тебе начнутся! Тебе оно надо?

– Твои предложения?

– Миша я тебе сочувствую насчет ограбления. Обидно, согласен – только я тут не при чем! А предложение мое такое: пусть фарфор пока остается у меня. Сдатчик появится – я его за жабры возьму, он ко мне и дорогу забудет! А денежки ты получишь – ну, за вычетом моих комиссионных, о’кей? Хочешь, я тебе прямо сейчас шестьдесят тысяч дам? Машинка твоя повреждена, деньги на ремонт требуются.

– А остальное из моего «бункера»? Тоже у тебя?

– Миша, о чем ты говоришь?

* * *

Абверу в Москву о происшествии пришлось докладывать: сроки выезда «на дело» были обговорены и жестко москвичом регламентированы. Не удержавшись, Алдошин сообщил и о своих сильнейших подозрениях о причастности к налету Проперухина: о его неожиданном визите в гараж, требовании взять в компаньоны и сервизе из гаражного «бункера», тут же появившемся в бутике Семенова.

– Очень похоже, – хмыкнул в трубку Абвер. – Хотя с другой стороны, антикварная лавка нашего друга на острове единственная. Куда жуликам еще нести профильную добычу? Ладно, разберемся со временем. Сколько времени тебе на ремонт авто потребуется?

– Не меньше недели – если двигатель целиком покупать и менять. Но с деньгами напряг, Владислав Николаевич!

Алдошин был уверен, что Абвер, посуливший ему целую квартиру в столице, с легкостью финансирует если не покупку новой машины для совместной работы, то уж любой дорогостоящий ремонт наверняка. И ошибся.

– Твои напряги – твои печали! – отрезал Абвер. – Выкручивайся сам. Без компаньонов только, понял?

Пришлось выкручиваться – благо Виктор Семенов, видимо, так и не оставивший надежды войти в долю многообещающего проекта под водительством Абвера – сделал Алдошину вполне благопристойное предложение, отказываться от которого было просто глупо.

Через два дня после визита Алдошина он позвонил и многозначительно пригласил подойти – глянуть кое на что. Это «кое-что» оказалось добром из гаражного «бункера».

– Звонит мне тот жулик, что сервиз принес и интересуется: не нашелся ли, мол, покупатель? Нашелся, говорю, приглашаю зайти за деньгами, – рассказывал Семенов. – Он обрадовался, спрашивает – может, еще кое-что возьмете? Неси, братан! И организовал твоему жулику встречу на высшем уровне – с привлечением службы безопасности нашего торгового центра. Короче говоря, взяли мы его в оборот, заставили написать отказ от претензий в обмен на свободу. И отпустили, до смерти радого…

Проперухин жестом фокусника сдернул со своего дивана кусок полотна, под которым оказались упакованные свертки. Упаковка была алдошинская, прямо из бункера.