Мелькнула такая мысль у парней и тут же пропала, потому что вспомнили они, какой бывает Ленская в деле.

Ленская подошла к дверям магазина и прочитала название «Свет истины».

— Символично, — сказала она себе, усмехнувшись, — давно пора истину нам осветить…

Она потянула на себя дверь, но та не подалась. Магазин оказался закрыт. Ленская взглянула на часы работы — все верно, с десяти до шести, выходной в воскресенье. Сегодня у нас будний день, еще четырех часов нету. А магазин закрыт.

Окна в магазине располагались низко, так что поверх выставленных в них религиозных книжек Ленская смогла разглядеть внутреннее помещение. Не то чтобы просторное, и стеллажей с книгами немного — видно, спрос на такую литературу небольшой. У двери стояла стойка с глянцевыми проспектами, в глубине — письменный стол. Кассового аппарата Ленская не заметила. Вообще, помещение напоминало не магазин, а, скорее, какой-то офис.

Ленская еще раз осмотрелась и заметила на окнах ролл-шторы. Странно… если бы магазин был и правда закрыт, то их бы опустили. И сигнализацию включили, хотя красть здесь явно нечего. Но порядок есть порядок.

Она постучала в дверь как могла сильно, и наконец откуда-то из глубины магазина появилась женщина и подошла к двери. Даже через стекло Ленская увидела, что женщина явно не в своей тарелке — не причесана, движения быстрые, суетливые. Волнуется, стало быть, переживает.

— Магазин закрыт! — крикнула женщина, не прикоснувшись к замку. — Мы сегодня не работаем, учет у нас!

Ленская достала удостоверение и приложила его к стеклу. Женщина прищурилась, разбирая буквы, и, странное дело, на лице ее выразилось облегчение. Она провела рукой по лицу и открыла дверь.

— Проходите уж… Только я ничего не знаю, хозяина три дня нету…

— Давайте по порядку. — Ленская оглянулась в поисках стула.

— Я документы принесу, только у меня все в компьютере…

— Пока не нужно… — Ленская нашла за стеллажами хлипкий стул и села, потому что спина болела невыносимо.

— Как это — не нужно? — вскинулась женщина. — Вы же пришли с проверкой?

— Это потом, а пока о другом.

Отвечая на вопросы Ленской, женщина рассказала, что зовут ее Кольцова Мария Петровна, что работает она в этом магазине несколько месяцев в должности товароведа, то есть отвечает за поступления и продажи. Ну, и подрабатывает уборщицей, поскольку лишние деньги никому не помешают.

Магазин маленький, работы мало. Продают они литературу христианского содержания, к православной церкви отношения не имеют, а имеют к католической. Про это в точности она не знает, поскольку не особо интересуется, ее дело — товар учитывать и бухгалтерию вести. Директор, он же хозяин, ездит в Италию, какие-то у него там дела. Магазин, конечно, не окупался бы, если бы не субсидии. Опять-таки она не знает откуда, этим директор занимается.

— А сам-то он где? И вообще, кто он такой, ваш директор? — спросила Ленская.

— Наполовину итальянец, наполовину русский, сам как-то говорил, что мать была итальянкой, но родился в России. Фамилия русская, Кузнецов.

— И где он сейчас?

— Не знаю, — женщина поникла головой, — уже три дня на работу не приходит. Я звонила — все телефоны молчат.

Рассказывая, женщина все время проводила рукой по лицу, как будто хотела убрать прилипшую невидимую паутину.

Ленская прикинула в уме — три дня назад в Эрмитаже был убит неизвестный, который прилетел из Венеции по подложному паспорту. И паспорт раздобыл ему этот самый владелец магазина. И магазин какой-то сомнительный, а хозяин и вовсе подозрительный.

— Постойте! — встрепенулась вдруг женщина. — Я невнимательно прочитала, вы ведь вовсе не проверяющие… С ним что-то случилось, да? Он в аварию попал, в больнице лежит? Он вообще жив?

И так зазвенел ее голос, что Ленская все поняла. Что-то такое между ней и хозяином было. Хотя… по ее виду и не скажешь. Обычная тетя средних лет, одета очень скромно, небрежно даже. Однако волнуется-то как. Боится работу потерять? Да какая уж тут работа. Нет, все же тут что-то личное.

— У вас с ним какие отношения были? — мягко спросила Ленская.

— Да никаких, — вздохнула ее собеседница, — точнее, обычные, служебные.

С его-то стороны, может, и никаких, а вот она на хозяина явно виды имела. И чего они все так замуж хотят?

По этому вопросу Ленская искренне недоумевала.

— Вы правы, я не насчет проверок, я по другому ведомству, — сказала она. — Насчет того, где находится ваш директор, мне пока ничего не известно. Вот подадим его в розыск, тогда и узнаем. Сначала по адресу его съездим.

— Я ездила… — женщина отвернулась, — никто не открыл. Соседка сказала — три дня уже нету…

«Точно, сбежал, когда узнал, что того убили…»

Ленская вызвала своих помощников и велела тщательно обыскать помещение.

— А вот этого человека вы никогда в магазине не видели? — Она показала товароведу снимок убитого в Эрмитаже.

С помощью фотошопа сделали так, что человек на снимке выглядел живым. А то можно до обморока людей напугать.

— Видела, — помолчав, ответила свидетельница, — приходил он сюда на прошлой неделе, примерно дня четыре назад. Привез материалы и портреты папы.

— Кого? — мимоходом удивился Николай. — Чьего папы?

— Ну, папы римского, Франциска.

Все коллеги, друзья и немногочисленные недруги знали, что интуиция майора Ленскую никогда не подводила. Так и сейчас, она встала, слегка поморщившись, и попросила показать ей упомянутые портреты римского первосвященника.

Свидетельница послушно сорвалась с места и побежала в подсобное помещение. Если она и удивилась странной просьбе, то ничем этого не показала.

Папа был изображен с непокрытой головой и оказался лыс, как колено. Краем уха слышала Ленская, что нынешний папа римский — аргентинец и является первым неевропейцем на святом престоле. Папа был загорелый, улыбающийся, с рукой, поднятой в приветствии. Однако Ленскую интересовал не сам папа.

— У вас есть линейка? — спросила она.

Свидетельница принесла обычную школьную линейку, на которой выцарапано было имя Маша.

Как уже говорилось, память у майора Ленской была феноменальной, в том числе и зрительная. Так, сейчас перед глазами у нее встала страница из альбома о творчестве Тинторетто.

«Портрет адмирала Джузеппе Морозини. Гос. Эрмитаж. Холст, масло, 45 × 67 см».

Ленская быстро измерила портрет папы. Размеры в точности совпадали с тем портретом, который был найден в машине киллерши и лежал теперь у Ленской в сейфе рядом с важными документами и табельным оружием.

— Вот, они все на месте, шесть штук, — напомнила о себе свидетельница.