– Когда он расспрашивал о ваших пращурах?

– Угу. Собственно, это было как будто интервью со мной. Я даже сперва решила, он меня собирается, – Варя усмехнулась, – в постель затащить. Как раз тогда он и предложил мне должность пресс-секретаря. Но потом разговор как-то плавно перешел на моих предков…

– А зачем они ему понадобились, не знаете? – спросил Вадим.

– Не знаю! – пожала она плечами. – И даже никаких догадок нет. Он что-то говорил, будто я ему напоминаю портрет какой-то знаменитой предсказательницы пушкинских времен. Даже спросил, нет ли у меня в роду чародеев? А я ему еще сказала, что этого быть не может.

– Почему? Мало ли как жизнь могла сложиться. Вот, например, – Савельев показал на картину. – Чем не колдунья? Взгляд у нее, скажу я вам…

– Ну-у, товарищ майор… – лукаво улыбнулась Варвара. – Она жила задолго до рождения Александра Сергеевича. К тому же моя семья приехала в Россию только в семидесятые годы.

И увидев недоуменно поднявшиеся брови Вадима, уточнила:

– Позапрошлого века, девятнадцатого. Откуда-то из Германии.

Следователь недоверчиво прищурился. Не угадывалась в Озерской кровь тевтонов. Скорее венгерская или румынская.

– Да, вот такие дела. Материал я сделала, но он «Новостям» не глянулся: сказали, надо его доработать. Сенсационности подпустить чуток. И тут Монго вдруг позвонил как раз за день до… смерти и пригласил меня утром явиться, чтобы посмотреть на нечто любопытное.

– Что?

– Он не сообщил. Сказал лишь, это связано с моими пращурами.

Вадиму внезапно почудилось, что Варя в этот момент как-то напряглась, словно случайно выдала прежде сокрытое.

– А когда он позвонил? В смысле, в котором часу?

– Часов, может, в девять вечера… или в десять, я уже не вспомню.

То есть за пару часов до убийства, отметил сыщик.

– Это имеет какое-то значение?

– Может да, а может, и нет.

«Мутная история, – подумал Вадим. – Определенно надо бы в ней разобраться».

Хотелось прояснить и еще один вопрос:

– Простите мою некомпетентность. Но что это за «Ода Семи звездам», о которой вы упоминули у Стрельцова?

– Вы знаете, кто такой Барков? – начала нерешительно она.

Майор знал. Как-то в разгар гласности и перестройки, когда стали печатать все и вся, он приобрел небольшую книжицу под названием «Девичья игрушка, сочинения Ивана Баркова». Да еще и притащил ее на работу. А когда раскрыл и пролистал пару страниц, то волосы встали дыбом. Потом целый день следил, чтобы, не дай бог, книжка не попала в руки начальству. Глядишь, уволили бы подчистую за «хранение и распространение порнографии». Таких матерных загибов, какие употреблял поэт просвещенного XVIII века, Савельеву не случалось слышать даже от закоренелых преступников, речь которых отнюдь не отличается изяществом выражений.

Выбрасывать томик не стал, пожалел потраченного червонца. Принес домой и засунул куда-то подальше в книжный шкаф.

– Ну, «Лука Мудищев» там… – проявил свою эрудицию Вадим.

– Ой, что вы! – всплеснула руками Озерская. – Да какой же это Барков?! «Лука» написан гораздо позже, уже в девятнадцатом веке. А Барков скончался в 1768 году. Кстати, тоже при невыясненных, весьма туманных обстоятельствах. Вроде бы покончил жизнь самоубийством. Причем в некоем пикантном месте – то ли в борделе, то ли в нужнике… Однако существует версия, что это было хорошо спланированное политическое убийство…

– Политическое?

– Да. Но не важно. Итак, главным сочинением Баркова является нецензурный сборник «Девичья игрушка», распространявшийся преимущественно в рукописном виде. Печатать такое не решались.

– Понятное дело.

– Тем не менее у многих почтенных отцов семейства в заветном ящике имелась копия сборника, который они читали тайком от домочадцев. Таких копий, дошедших до нас с тех времен, существует более трех десятков. Из них авторитетными, то есть написанными при жизни Баркова, считаются около пятнадцати. Произведение, озаглавленное как «Ода Семи звездам», встречается лишь в одном.

– Так вот почему Стрельцов утверждал, что эта ода – фальшивка, – догадался следователь.

– Кто знает… – загадочно молвила девушка. – Нужна текстологическая экспертиза. Главная проблема в том, что этот сборник находится в частном собрании. Да еще и за пределами России.

– А в чем там суть? Каким боком это стихотворение соотносится с интересующей нас «Книгой Семизвездья»? Только созвучьем названий?

Озерская задумалась.

И в этот момент, как в плохих фильмах, зазвонил мобильник.

– Да? – бросил майор в трубку. – Да, Стас! Что-о?! Ты там? Жди, выезжаю. И вызывай ребят!

– Что-нибудь случилось? – напряженно привстала с места Варя.

– Случилось – процедил Вадим. – Убийство свидетеля.

Глава десятая. Сатира на самохвала

Вологда, зима 1758 г.