Я пила кровавое железо, стоящее сотни лет, и ненавижу его вкус.

Солнце садится, мягко погружая в сумерки все вокруг. В сгущающейся темноте ночи разуму легче позволить блуждать. Понимаю, что мне как никогда хочется, чтобы путь был яснее, я – более могущественной, а мое прошлое – не покрыто тайной. Посылаю молитву во имя всех, кого потеряла: Роана, папы, Аммы, – чтобы по возвращении в Беллвуд нам открылся ясный и четкий путь к уничтожению Колдуньи.

Нет, не молитву – обещание.

Гляжу в напряженную спину Лиама и думаю о том, с каким удовольствием я поделилась бы с ним своими мыслями.

Впереди уже видны главные ворота Беллвуда. Возле них – Элиас.

Испытываю облегчение, увидев, что он жив-здоров. Но то, что маячит у него за спиной, заставляет мои ноги прирасти к земле: темный силуэт всадника, а позади него – группа солдат. Фигуру с ног до головы укрывает плащ, а двигается она почти с неземной грацией, из-за чего по спине пробегает холодок.

«Они здесь из-за меня», – шепчет заледеневший, тихий голосок в моей голове.

Лиам хватает меня и тащит в кусты. Это лучшее из доступных нам укрытий, если мы не хотим рисковать и показывать магию. Лежа рядом с ним, я прижимаю лицо к весенней траве, чтобы приглушить дыхание, не решаясь повернуть голову в сторону ворот, но мы и так достаточно близко, чтобы я различила голос Элиаса, и, хотя биение моего сердца отдается в ушах, кажется, я слышу в нем напряжение.

– Спасибо вам за эскорт, хотя это было необязательно. Коннемор тоже повидал немало убийц и ассасинов…

Кажется, уходит вечность на то, чтобы солдаты и странный человек на лошади – их так много, не меньше дюжины – вошли в школу. Сердцебиение не прекращается, даже когда шаги затихают. Когда мы с Лиамом пробираемся в форт Вора, на улице глубокая ночь. Элиас прямо за аркой, ждет, пока мы войдем.

Наверху Лиам начинает сразу же ходить взад-вперед. Легче сохранять спокойствие, когда я вижу его таким раздосадованным. Элиас улыбается мне, даже когда у Лиама вырывается:

– Кто этот мужчина на лошади?

– Тебе тоже привет, – улыбка Элиаса на мгновение исчезает. – Наемник Ины, принятый, чтобы найти вас, мисс Эмбер. Королева настояла на моем эскорте сюда, в Беллвуд, ведь я так жажду вернуться к занятиям.

– Они знают, что я здесь?

Элиас на мгновение замолкает.

– Не думаю. Но этот Охотник не особый любитель поговорить. Понятия не имею, какой информацией он обладает. Никто о нем ничего не знает: откуда он, почему она его выбрала. – Элиас переминается с ноги на ногу. – Каро, кажется, ему очень доверяет. Она приказала большинству солдат следить за реками и портами, позволив Охотнику рыскать внутри страны. Я думал, что это уловка, чтобы успокоить людей, но, кажется, она действительно уверена, что он тебя найдет.

По спине пробегает холодок. Какое магическое приспособление могла Ина – через Каро – передать Охотнику? Солдаты, расставленные по всей Семпере, – сами по себе угроза, но человек в плаще, от одного вида которого я замираю на месте… кто знает, на что способен он? В моем прошлом таится достаточно опасностей. При мысли о еще одном враге, рыщущем по Семпере, меня накрывает измождение.

– Есть еще кое-что, – Элиас смущенно опускает взгляд в пол. – Директор Беллвуда, Линфорт, потребовал присутствия Лиама на ужине в честь Охотника и солдат.

Я бледнею.

– Он знает, что Лиам помогает мне?

– Нет, – отмахивается Элиас. – Мастер Линфорт не смог бы скрыть такой секрет, даже если ты предложила бы ему тысячу годовых монет. Ему просто нравится показывать своего ценного Герлинга важным гостям. Не волнуйся, Джулс.

Лиам внезапно останавливается.

– Нам нужно уезжать, сейчас же.

Нет, думаю я. Несмотря на приезд Охотника, помощника Каро, форт Вора остается самым безопасным укрытием для меня с тех пор, как я сбежала из Эверлесса. К тому же воспоминания из водопада снова занимают мой разум, и на этот раз с ними приходит новое чувство: слабое пробуждение силы. Может, я и не справилась с Каро, но помню ее слова: «Твоя сила. Не бойся ее».

Я не боюсь.

Мне хочется, чтобы это оказалось правдой. Не хочу больше бояться. Но по выражению животной паники на лице Лиама понимаю, что он на это не согласится.

Поэтому вслух произношу:

– Элиас прав. Мы не можем уйти сейчас. Если ты не покажешься на ужине, это вызовет подозрения.

Меня прерывает хлопок пробки. Элиас шаловливо улыбается. Он достал бутылку вина из сумки, наливает большой бокал и передает мне. – Мы хорошо проведем время с Джулс в твое отсутствие. В конце концов, пока что нам удалось спастись от Колдуньи живыми.

– Не обращай на него внимания, Джулс, – высокопарно говорит мне Лиам, а потом уже Элиасу: – Сейчас не время для твоего черного юмора.

– Наоборот, ему всегда время, – Элиас потягивается, откидываясь назад на стуле. – Вы, семперцы, лишены чувства юмора.

– Да? – этот вызов звучит от меня. – Тогда каковы коннеморцы?

Элиас улыбается мне.

– Я рад, что вы спросили, мисс Эмбер, – отвечает он. – Для начала: мы потрясающе выглядим. Затем – мы счастливы: думаю, это исходит от отсутствия необходимости проводить зимы длиной в эпоху. И в Коннеморе, когда что-то чувствуешь, считается неправильным прятать это под маской формального общения.

Элиас бросает взгляд на Лиама.

– Не сердись. Разве ты не всегда об этом мечтал – быть здесь с… – Элиас вскидывает руку и делает неопределенный жест в мою сторону, но, когда опускает ее, Лиам молниеносно вскакивает. Краснея от ярости, я понимаю, что он хотел сказать: быть здесь, с Алхимиком.

Лиам напряженно стучит пальцами по столу.

– Я пойду на ужин, но мы уйдем, как только вернусь. Хотя бы один из нас должен отнестись к этому серьезно, – говорит он.

Его колючие слова задевают меня, но я не спорю. Как только Лиам уходит, напряжение покидает меня, и я падаю на кровать. Проще забыть слабый восторг, возникающий при мысли о Лиаме, сидящем в этой комнате с открытыми книгами на коленях и мечтающем об Алхимике – обо мне.

На улице звонят колокола школьной башни – что бывает в особых случаях, поясняет Элиас, – а потом звон растворяется в ночи. Шорох птиц в деревьях уступил место стрекоту сверчков. Я рассказываю Элиасу все о Стеф, об оружии в виде клыка, сделанном из драгоценностей и камня, с металлической змеей, обернувшейся вокруг него, и о подсказке, найденной в моем журнале, которая, как надеюсь, приведет к нему.

Элиас выслушивает меня с интересом. Его манера, очарование, скрывающее серьезное напряжение, завораживают меня. Когда я замолкаю, Элиас достает еще несколько бутылок вина и немного еды.