Девушка выпустила веревку и приземлилась, упершись пальцами в пол. Затем встала и поклонилась.

– Мои обязанности уже расписаны до конца жизни, – почтительно сказала она.

– Тогда, возможно, в следующей сложится иначе.

В глазах сестры отразились жалость и благодарность. Ааша вздрогнула. Во что она влезла? Ведь хотела лишь расспросить людей об их мире, а теперь обязана им. Ее влекли земли смертных, но люди были коварны и злобны. Девушка наклонилась, чтобы проверить пульс своего спутника, и, удовлетворившись, распрямилась и вырвала рубин прямо из стены шатра. После чего спрятала кинжал где-то в складках одежды.

– Как тебя зовут? – спросила она.

Ааша моргнула. Она и представить не могла, что гостья заговорит с ней таким тоном. Даже якши и якшини открывали рты, только чтобы извергнуть очередное требование. «Дай мне чего-нибудь чудесного. Дай мне чего-нибудь желанного». А девушка… задала вопрос. Голос ее не лучился добротой, но и злобой тоже. Ааша замялась, переводя дыхание.

– Ааша.

– А я Гаури, – представилась девушка. Затем легонько ткнула ногой мужчину на земле. – Долго он еще будет без сознания? И какие возможны последствия?

– Он проснется на рассвете. Разум его ничуть не пострадает.

Девушка вздохнула и провела ладонью по лбу.

– Ты предложила помощь, и больше всего мы нуждаемся в сведениях. Ты знаешь, как выбраться из Алаки?

Ааша и позабыла, что для людей здесь иные правила. Иномирцы могли уйти, когда захотят, но если покинуть игру раньше срока, то не получишь желание.

– Если Владыка Кубера не отпускает, то следует обратиться за дозволением к его супруге, Повелительнице Каувери.

Девушка ухмыльнулась:

– Она и слова не сказала, когда услышала, что лишь один из нас сможет покинуть Алаку, так что, полагаю, ее дозволение нам не светит.

– Тогда нужно исполнить ее желание.

Она вскинула бровь:

– Чего же хочет богиня? Еще больше богатств? Познать радости смертной жизни вроде морщин и старческих пятен?

Ааша колебалась. Набиваясь в шатер, якши и якшини любили делиться сплетнями. Она знала, что некоторые из них лучше игнорировать, но также понимала, что, отказав человеческой девушке, может навредить сестрам. Этого нельзя было допустить. К тому же… кое-что Ааша все же слышала. Сплетню, которая оставалась неизменной, даже кочуя из уст в уста, что само по себе поразительно. Иномирцы зачастую не говорили правды не из любви к обману, а потому, что скучному и зыбкому аромату истины предпочитали вкус гнилостных кривотолков на языке.

– Не чего, – осторожно исправила Ааша, – а кого. Так говорят. И он сейчас в Алаке.

– Кто?

– Змеиный король.

Когда я наконец добралась до наших покоев, то едва дышала. Причем самым трудным оказалось даже не тащить Викрама на себе, а пробираться сквозь толпу любопытных иномирцев. Парочка якшини пыталась купить мою бессознательную ношу. Другие предлагали кучу всякой всячины, вроде голоса, которым можно усмирить грозу, или платья из крокодиловой кожи. И никто не верил, когда я говорила, что Викрам того не стоит. Один ракшас вообще хлопнул меня по спине и рявкнул:

– Отличная добыча, девчонка! Начинай с позвоночника, там всегда самое сочное мясо.

Я понятия не имела, что ответить, потому просто поблагодарила за совет. И только когда волокла Викрама по лестнице, вдруг подумала, что, вероятно, надо было сказать: «Я не ем людей».

Долгий выдался денек.

Мысли скакали, натыкаясь друг на друга. С Аашей я планировала встретиться завтра в полдень, но все равно оставалось слишком много неизвестных. Она могла наболтать о Змеином короле всякой чуши или продать нас какому-нибудь безымянному врагу. И даже если мы получим зацепку, чтобы найти выход из Алаки, толк от нее будет, только если мы выживем и победим в Турнире. Я вздрогнула. Один день в Алаке, а магия уже выбила меня из колеи. Я шла в бой без шлема. Без какой-либо защиты, кроме хрупкого доверия к незнакомке и самого жуткого из всех ядов – надежды. Даже теперь я чувствовала, как она просачивается под кожу и оседает в жилах. Разрастается. Какую форму она примет? Крыльев? Как образ стремления к свободе. Или грибов? Как нечто рожденное в гнили.

Половина ключа гудела и полыхала в кармане. Распахнув двери, я скинула Викрама на пол и положила рубин на стол возле кровати. Снаружи заря оплетала небо золотом, прогоняя остатки ночного мрака. Тело от усталости почти не слушалось. Я бросила Викраму подушку и одеяло, забралась в постель и через несколько мгновений провалилась в сон.

* * *

Главная проблема проживания в комнате, полной певчих птиц, в том, что комната полна певчих птиц. Я едва успела уснуть, как уже вскочила от щебета и шелеста крыльев. Я приподнялась на локте и злобно огляделась. Стены шли волнами, свет мерцал на переливчатых зеленых перьях. Развалившийся в одном из кресел Викрам – уже одетый и как всегда безупречный – подбрасывал в воздух рубин, будто мячик. Поймав мой взгляд, он усмехнулся:

– Говорят, утренний свет раскрывает истинную природу женщины. Соболезную твоему будущему супругу.

– Слишком рано для кровопролития, – простонала я, зарываясь лицом в охапку подушек. – А еще… хорошо придумал с преображением.

– Что это? – округлил глаза Викрам. – Утренняя похвала от Ее Зверейшества? Ты под проклятием, которое делает тебя милой до полудня? Если да, то как растянуть его эффект на весь день?

Я швырнула в него подушку, но он лишь склонил голову, уклонившись от снаряда минимальными усилиями.

– Справедливости ради мы добыли ключ вместе, – все-таки признал Викрам. – Оба догадались, где искать. Хотя да, блестящая идея перевоплотиться – моя заслуга.

Я бросила в него еще одну подушку:

– Ради этого ключа я сражалась с ордой ядовитых женщин!

– Я в тот момент был слегка без сознания.

– Очень удобно.

– Я старался.

– И все же нам повезло, – хмыкнула я и рассказала ему о сделке с Аашей и о назначенной позже встрече.

В отличие от меня, Викрам общения с вишканьей не опасался и на мои тревоги лишь пожал плечами:

– Мир движется в ритме логики, даже если внешне кажется хаотичным. Вероятно, так и должно было случиться. – Он перебросил рубин из руки в руку. – В любом случае, как часть Иномирья, Ааша куда больше нас знает о структуре его власти. Встреча с ней может указать нам верное направление, и скажи, пожалуйста, почему ты продолжаешь чесаться?

– От твоего оптимизма у меня зуд, – проворчала я, направляясь в купальню. – Кстати, это я приволокла тебя в комнату, не стоит благодарностей. По пути меня настойчиво уговаривали тебя продать, еле удержалась.