Покачивая головой, он вернулся в контору за сюртуком. Его ждут любящая жена и вкусный обед.

Мерри направилась в «Ройял», ощущая какую-то неприятную неловкость после беседы с мистером Донном. Тот явно понимает, что она откуда-то достает деньги и никакое скопидомство тут ни при чем. Правда, раньше он никогда ни намеком, ни словом не давал знать о своих подозрениях и не выглядел столь мрачным. Конечно, вряд ли он сумеет угадать правду, но если поделится с кем-то своими мыслями, весь Фауи будет гудеть слухами и предположениями, которые скоро достигнут Ландрета.

С самого начала Мерри сознавала, как велика степень риска, но без адвоката не смогла бы обойтись и к тому же доверяла честному человеку, который всегда относился к ней с сочувствием. Что он подумает, когда в следующем месяце она явится с суммой, вдвое больше сегодняшней? Вероятно, стоит обождать, иначе возникнут нежелательные вопросы. Несмотря на присущее ей нетерпение, отныне она будет вдвое осторожнее.

Все еще хмурясь, она направила кобылку во двор «Ройял», спешилась и вошла в гостиницу.

— Леди Блейк! — воскликнул хозяин, низко кланяясь и удовлетворенно потирая пухлые ладони. — Его светлость ожидает вас в комнате наверху.

— Спасибо, Джед.

Она поднялась за ним по лестнице и, к собственному удивлению, оказалась в единственной гостиной, которой мог похвастаться «Ройял», где за накрытым столом в данную минуту находился лорд Ратерфорд.

— Не ожидала увидеть вас в одиночестве, сэр, — начала Мерри, бросая перчатки и шляпу на банкетку у окна. — Где мальчики?

— Роб прослышал о бродячем цирке, — улыбнулся Ратерфорд, наливая бокал шерри. — А заодно и о ярмарке. Даже Хьюго не терпелось пойти посмотреть, столько ли там чудес, как расписывают.

— В таком случае можно считать, что они пропали на весь день.

Взяв бокал, она подошла к окну и выглянула на улицу.

— Знай я заранее, дала бы Тео и Робу денег. Сами они никогда не попросят, а на ярмарке без денег делать нечего. Ее собеседник неловко откашлялся.

— Я… э… взял на себя смелость… — нерешительно начал он.

Мерри круто развернулась.

— Спасибо. Но мне следовало ожидать, что вы обо всем позаботитесь, — с неподдельной теплотой ответила она. Между ними никогда не бывало недоразумений, когда речь заходила о братьях Трелони. — Сколько я вам должна?

— Неужели вы не позволите сделать подарок моим юным друзьям?

— Нет, — твердо отказалась она, — так не принято.

— Ладно… полсоверена на каждого, и мы в расчете. Хьюго сказал, что деньги ему ни к чему.

— Это верно, — рассмеялась Мерри, вручая ему соверен, который лорд и спрятал с подобающей случаю торжественностью.

— Как ваше дело? — вежливо осведомился он. — Надеюсь, успешно?

— Да, благодарю вас, — кивнула Мерри с рассеянной улыбкой.

— Судя по вашему лицу, ответ не совсем честный, — объявил он, прислонясь к каминной доске. — Я заинтригован. Обычно вы лжете так правдоподобно, что обман почти невозможно разгадать, а здесь вы даже не потрудились притвориться. Интересно, почему?

— Возможно, сэр, потому что смысла нет, — вздохнула Мередит, пригубив шерри. — Прошу прощения, если кажусь вам немного расстроенной, но у меня есть поводы для беспокойства, и я просто не в силах выполнять светские обязанности в дополнение ко всем своим проблемам.

Лорд Ратерфорд тихо свистнул.

— Значит, я всего лишь светская обязанность? Да, должен признать, это удар в спину! Никогда меня еще не выставляли в столь нелестном свете, особенно мои же гости.

Мередит вспыхнула до корней волос.

— Извините, если показалась вам невежливой, милорд. Я не хотела.

— Лгунья, — бросил он без особого, правда, вызова.

— Мне хотелось бы, чтобы вы перестали то и дело упрекать меня во лжи, — воскликнула Мередит, вновь позабыв о правилах этикета.

— Когда не будете врать на каждом шагу, тогда я умолкну. Сами знаете, это одна из самых мерзких привычек, — возразил Ратерфорд с видом добродушного наставника, поучающего нерадивую ученицу. Губы Мередит дрогнули, словно она собиралась заплакать, и Ратерфорд в два шага пересек комнату и, встав перед ней, взял из ее руки бокал и наклонился.

— Нет, — успела выговорить она, прежде чем он поцеловал ее. — Вы не должны… — прошептала она, едва он чуть отстранился.

— Почему не должен, Мерри?

Он улыбнулся нежной, мягкой, невыносимо притягательной улыбкой, от которой реальность затянулась дымкой фантазий, а страхи показались бессмысленными. Но это было не так. Страхи не исчезли. Только отступили на несколько мгновений, а она — не глупая легкомысленная девчонка, чтобы терять голову от красивого лица, ослепительной улыбки и сверкающих глаз. Вдова на двадцать четвертом году жизни, обремененная братьями и долгами, не может позволить себе терять почву под каблуками своих поношенных башмаков.

— Лорд Ратерфорд, — начала Мерри, отступая, — я должна просить вас прекратить свои визиты в Пенденнис и воздержаться от бесед со мной наедине. Мне ни к чему ваше общество, хотя я крайне польщена вашим вниманием.

Она униженно улыбнулась, той улыбкой, которую обычно приберегала для соседей.

— И вы смеете вытворять подобное со мной! — воскликнул он, сведя брови и мгновенно превращаясь из учтивого аристократа в оскорбленного мужчину. И, схватив ее за плечи, принялся трясти. — Никогда не смей так мне улыбаться! — шипел он, не обращая внимания на ее возмущенные вопли. — Ну? Что значит весь этот вздор?

— Истинный джентльмен, милорд, не требует объяснений, когда леди заявляет, что не нуждается в его обществе, — ледяным тоном напомнила она.

— В тебе самой не слишком много качеств, присущих леди, Мерри Трелони, поэтому неудивительно, что я веду себя подобным образом.

— Вы невыносимы!

Схватив шляпу и перчатки, она направилась к двери, но Ратерфорд успел загородить ей дорогу.

— Прошу извинить меня за этот укол, Мерри, если так настаиваете. Но почему вы не желаете признать правду? То, что происходит между нами с самой первой встречи, не имеет. ничего общего с притворством или правилами приличия.

— Возможно, и так, — тихо ответила она, старательно рассматривая трещину в двери. — Но это не означает, что я откажусь от своего права выражать свои желания или требовать, чтобы с ними считались.

— Вчера я сказал, что люблю, что хочу видеть вас своей женой. Вы взяли на себя труд пояснить мне, что я ошибаюсь, что попросту забавляюсь брошенным мне вызовом и нахожу в вас лекарство от своей скуки. Спешу уведомить вас, что эти предположения оскорбительны для меня. Если вы имеете право выражать свои желания, тогда и я имею право на доверие. Не считаете, что мне лучше знать собственные чувства и чаяния?