– Ты про Асию?

– Нет, хотя упоминание о ней мне тоже удалось найти. Я имею в виду Ярангира.

– Я пытался найти сведения о нем.

Прежде чем продолжить, он приподнял бокал, словно оценивая, сколько в нем осталось янтарного чуда, и решительно, одним глотком, допил оставшееся.

– Он не был столь значительной фигурой, чтобы попасть в хроники того времени, хотя и относился к весьма влиятельному роду. Случись то вторжение немногим позже, и он бы мог возглавить второй эшелон, но на тот момент командовал одной из тысяч и выделяла его из общего числа командиров лишь элитность его команды да странная история о его неразделенной любви к черной жрице.

– Имя и чувство к убийце… не слишком ли мало для вывода, что это именно тот даймон, который нам нужен.

– Это не было основным, для того чтобы сделать вывод. Даже среди командиров тысяч лишь единицы владели мечами с заключенными в них частями их душ. Ведь это давало практически бессмертие: пока оружие не перековано, всегда есть шанс вернуть владельца в мир живых. А уж подобрать ему подходящее тело с возможностями даймонов совершенно несложно.

– Да… это весьма весомый аргумент. Как и почему этот меч оказался у драконов, мне вполне понятно, но где он был с момента начала Последней битвы и до того, как он попал в сокровищницу властителя?

– Я более чем уверен, что все это время он находился на Дариане.

– Но…

– Я тебе кое-что расскажу, и ты сам поймешь, что именно натолкнуло меня на такие мысли. Основу власти в мире даймонов составляют представители старших ветвей родов. Их ровно сто, и их родословные восходят к изначально сотворенным черным воинам. Они присягнули их первому ялтару, который хоть и входит в эту самую сотню, но, как ты понимаешь, представляет собой единоличного властителя в этом мире. Именно Первой сотней был написан тот самый Кодекс чести, который до сих пор служит для них законом.

– Твои поиски…

– Были связаны не только с возникшим тогда интересом. Когда мне стало известно, что именно кровь демонов послужила созданию этой расы, я понял, что рано или поздно мы с ними столкнемся в очередной раз, и решил, что чем больше я буду о них знать, тем легче нам будет им противостоять, когда это случится. Но за две тысячи лет мне удалось собрать лишь крупицы знаний о Дариане. И многое из того, что ты сейчас услышишь, так и осталось бы для меня неизвестным, если бы не одно очень для меня важное событие, о котором я предпочту сегодня умолчать: от этого зависит жизнь близкого мне существа. Но вернемся к Ярангиру и черной жрице. Он был первым сыном талтара старшей ветви Первой сотни и вот-вот должен был дать клятву алтара, образовав младшую ветвь рода, которую после смерти отца мог передать следующему за ним брату, а сам стать талтаром. Именно поэтому для него и был уже проведен обряд разделения души и выковано оружие, достойное стать вместилищем для ее части. Этот обряд один из семи самых значимых обрядов в жизни даймонов, и присутствие всей верхушки власти на нем едва ли не обязательно. Исключение делается лишь для будущих элитных убийц. Они проходят обряд, который для них является своеобразным признанием их мастерства в стенах монастырей, где обучаются. Так вот, во время ритуала, который проводили для Ярангира, присутствовали не только талтары всех старших ветвей, но и их дети, уже как-то себя проявившие. Была среди них и Асия, сама только недавно получившая свой одушевленный клинок. Об этом обряде неизвестно практически ничего, но кое по каким косвенным данным я могу предположить, что продолжается он несколько дней и ночей, и только при особо благоприятном расположении звезд. Есть и еще кое-что, что и послужило началом этой истории: для мужчины его проводит юная женщина, которая не только видит воина полностью обнаженным, что возможно только для членов одной семьи, но и, завершая этот обряд, делит с ним постель.

– И этой женщиной стала Асия.

– Да. Этой женщиной стала Асия. И это изменило всю его дальнейшую жизнь, потому что он полюбил черную жрицу. Вопреки обычаям Дарианы он пытался не только завоевать ее благосклонность, но и, заручившись поддержкой отца, для которого титул невесты открывал новые горизонты, просил ее руки. И получил отказ.

– От ее родителей?

– Нет, от нее самой. Черный воин не произвел на нее того впечатления, которое произвела на него она. Именно тогда он стал командиром «элиты», видно, рассчитывая своими подвигами добиться ее снисхождения, но ее сердце так и осталось для него закрытым. Ну а потом произошло вторжение, во время которого он и погиб. И вот тут начинается самое интересное: мне доподлинно известно, что его меч был передан отцу. Правда, это было сделано здесь, на Лилее, и поэтому его возвращение на Дариану остается под некоторым сомнением, но портал, на развалинах которого якобы его потом нашли, осматривался несколько раз, в том числе и моими воинами: пропустить такую игрушку они бы не смогли. Так что его появление в руках сына властителя, в чьих жилах течет древняя кровь даймонов, в то самое время, когда на Лилее активизировались мобильные группы, вполне может навести на мысль о том, что меч Ярангира находился на Дариане, а сюда попал не так давно.

– Тогда остается непонятным, почему черный воин так и остался лишь тенью внутри своего меча.

– Когда к тебе попал клинок Асии?

– После того как я стал правителем темных: он был среди подарков, которые преподнесли мне драконы.

Он удовлетворенно кивнул.

– Возможно, в этом и кроется ответ. Даже часть души Ярангира стремилась вернуть возлюбленную. А если бы ему было подарено новое тело, боюсь, он мог разрушить многие планы Вилдора в отношении нашего мира. А может, дело было в другом. И нынешний ялтар решил избежать усиления влияния бывшего экселленца армии вторжения, который и являлся отцом Ярангира. Но, как бы то ни было, меч оказался в руках Ригана, кровь даймонов откликнулась на призыв Хаоса, и сын властителя стал марионеткой в руках черного воина.

– Но как ты узнал про коммандера той мобильной группы?

– Я просто не спускал глаз с Закираля. Благодаря его положению и способностям ему не поручали ничего, что было связано с особым риском, но активно использовали для сбора данных и проверки магических разработок. Именно поэтому, в отличие от других коммандеров, он довольно часто пересекался с иными мобильными группами, ну а я тщательно следил за всеми его передвижениями, не только отслеживая его связи, но и изучая его самого.

– Надеюсь, он не скоро узнает, как ты его использовал.

– Я думаю, что он вполне мог уже это понять. А если нет – я не собираюсь делать из этого секрета: рано или поздно, своим ли умом или с чьей-либо помощью он до этого додумается, и тогда шансов на установление между нами нормальных взаимоотношений уже не останется.

– Ты намерен дать ему возможность войти в твою семью?!

– Если он выполнит мое условие, противодействовать ему в этом я не буду. Что значит Единственная для даймона, я уже сумел понять. Да и с чувствами своей дочери играть не намерен. Но мы отвлеклись от темы: коммандер той мобильной группы оказался экземпляром не менее интересным, чем сам Закираль. Тоже алтар, отпрыск одной из старших ветвей Первой сотни, тоже маг Хаоса с весьма впечатляющим потенциалом и со своим весьма своеобразным взглядом на будущее Дарианы. Жаль, что, когда я узнал о некоторых весьма интересных событиях его прошлого, его группу отозвали обратно, надеюсь, для разборок по провалу их операции с Ярангиром, а не за связь со светлой эльфийкой. И не за ту барышню, которую должен был найти по дороге к порталу твой Гадриэль.