Глядя вслед отъехавшему фургону, Кулешов облокотился на капот своей патрульной машины и закурил, поглядывая на лимузин.

Олеся крепко сжимала в объятиях Огородникова, отец поглаживал ее по волосам.

– Ну-ну, доченька, все уже позади, теперь ты из принцессы превратилась в королеву. Как все прошло?

– Как и планировалось. Сняла с окна фальшь-решетку, Егор подставил лестницу. Спустилась, запрыгнула в фургон, и все.

– Молодец.

– А эта дура самолично сожгла свою единственную собственность. Теперь она бомжиха, у нее ничего не осталось. Красивый был дом.

– Теперь ее ждет казенный дом. На долгий срок.

– Туда ей и дорога. Прожила бы хоть года два, за этот срок я успею продать все картины.

– Тебе надо торопиться, опоздаешь на рейс. Твою новую квартиру уже обставили, мэр лично вручит ключи. Вещи я переправлю позже.

– Что бы я без тебя делала?

– Я твой отец, и моя обязанность беречь свое дитя.

– Я боялась, что Ксения тебя узнает, ведь вы прожили вместе больше десяти лет.

– Ее мозги никогда не просветлеют. Я бросать ее не собирался, она сама все решила. Пришло время расплаты. Ну а теперь беги.

Они поцеловались.

– Как приеду, позвоню, – крикнула Олеся и побежала к терминалу.

Теперь Кулешов осмелился подойти к хозяину.

– Ну что? – глядя дочери вслед, спросил Огородников.

– Вербицкий взял ее по моей наводке.

– Отлично.

– На второй этаж мы подбросили труп одной шлюхи. Рост совпадает с Олесиным, и возраст тоже. По головешкам ни за что не опознают.

– Хорошо работаешь! Быть тебе начальником управления. Но не пыжься, теперь ты займешься киносъемкой, других вариантов у меня нет. Тут нужен очень надежный человек.

– Даже когда я генералом стану?

– Ты начинал десять лет назад лейтенантом, будешь снимать и генералом. Звезды на погонах роли не играют. Для деликатной работы мне нужны свои люди. Двадцать процентов с прибыли – бешеные деньги. Завтра получишь все пленки-оригиналы, теперь ты ими будешь торговать. Мэр тоже у нас в кулаке. Далеко пойдешь, майор.

* * *

Беседа продолжалась в кабинете следователя.

– Подполковник Петраков представился вам частным сыщиком? – спросил Ксению Вербицкий.

– Да. Я была им очень довольна. Он распутал бы клубок до конца.

– Его застрелили из револьвера, который вы мне отдали. Не думаю, что вам была выгодна его смерть.

– Огородников? Ведь у него я украла револьвер.

– Не сам, конечно, шестерок у него хватает. Но что делать с трупом Регины? Пулевое отверстие. Ее нашли под откосом, вместе с машиной. Голова прострелена.

«Значит, Игорь обманул, – подумала Ксения. – Старуху не замуровали в бетонной плите. А машину Регины отгоняла Олеся. Получается, они работали на пару?»

– Вы ждете от меня объяснений? – спросила она Вербицкого.

– В доме Регины полно ваших следов. Вы у нее были?

– Да. Дочь мне сказала, что там хранятся все семейные архивы, но кроме фотографий я ничего не нашла.

– Тень Ксении Чебрец пролетела над городом и исчезла. С вас получили все, что хотели. Меня духи умерших не интересуют. Есть Лилия Расторгуева, женщина с криминальным прошлым. Я искал ее и нашел. Когда будете подписывать протоколы, не забывайте, какую подпись ставить.

– Я помню. Я Лилия Расторгуева, и завтра приезжает мой муж, известный адвокат. В этом городе я проездом. Сняла себе дешевую квартиру, где две недели беспробудно пьянствовала. Все остальное – кошмарный сон. Сумерки.

– Вы меня правильно поняли.

– У меня к вам просьба, Илья Алексеевич. Проверьте прошлое Ксении Чебрец. Она наверняка была замужем, такие женщины от прохожих не рожают. Я хотела бы знать имя отца Олеси. Не за его ли спиной девочка пряталась долгие годы.

* * *

Самолет набрал высоту. Табло погасло. Рядом с Олесей сидел мужчина лет тридцати пяти, с виду очень веселый.

– Давайте знакомиться, прекрасная незнакомка. Меня зовут Денис.

– А меня Олеся.

– Хотите коньячку? У меня есть фляжка «Хеннесси».

– Я не пью, но сегодня можно. Чуть-чуть.

– Сказано – сделано. Вы возвращаетесь домой?

– Да. Домой.

– И я тоже. Значит, мы живем в одном городе. Прекрасно. Я и не знал, что у нас обитают такие красавицы.

– Я обыкновенная. Чем вы занимаетесь, Денис?

Он налил коньяк в отвинченную пробку.

– Недвижимостью, играю на бирже, веду консультации по финансовым вопросам. Суечусь, одним словом.

– Другими словами – прохвост!

Парень застыл с «рюмкой» в руке, подумал и сказал:

– Согласен, но в хорошем смысле этого слова.

– Не важно, в каком смысле. Я нуждаюсь в прохвостах.

– Может быть, я вам подойду? Кстати, я не женат. А вы чем занимаетесь?

– Я художница.

– Потрясающее сочетание: творчество, полет фантазии и бескомпромиссный расчет с точным пониманием сегодняшнего времени.

Олеся выпила коньяк.

* * *

Дверь камеры открылась, и вошел Вербицкий.

– Хочу довести до вашего сведения, Лилия Романовна. Пожар удалось локализовать вовремя, на плато есть своя пожарная команда. Слишком мощные бревна использовались при строительстве, они лишь обгорели. На втором этаже найден труп молодой женщины, но это не ваша дочь. Девушка умерла не этой ночью, а задушена дня два назад. Что касается Олеси, то она вылетела ночным рейсом в Екатеринбург.

– Как же она выбралась из горящего дома?

– Решетки на окнах не закреплены, легко снимаются. К окну приставили лестницу. Дела вашей дочери, доктора Каморного и Огородникова будут рассматриваться отдельно. К вам, Лилии Расторгуевой, эти люди не имеют никакого отношения. Это все, что я хотел сказать. А теперь я оставлю вас с мужем наедине. Надеюсь, вам есть о чем поговорить.

В камеру вошел Вадим Расторгуев. У женщины брызнули слезы из глаз, она бросилась ему на шею.

Вербицкий вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

Бронзовая табличка на двери приемной гласила: «Коммерческий директор издательства ЛОГУНОВ ВАСИЛИЙ ДМИТРИЕВИЧ».

Громов постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Женщина лет сорока в строгом костюме, с вытравленными волосами, собранными в пучок, с усердием работала на компьютере.