Потому что она норовила обнять меня за шею и поцеловать. Думаю, леди Сандра просто перебрала вина и перетанцевала. А я слишком трезв и не заинтересован.

Я в растерянности промолчала. Какое мне, в общем-то, дело?

- Архиерей отчитал меня сегодня за то, что мы… не спим вместе.

Я ляпнула это и только потом подумала, что выразилась слишком резко, но если королю это было неприятно, он и виду не подал. Впрочем, о чем это я? Король и выражение лица – понятия несовместимые. Зато в голосе иногда проскальзывали эмоции. Вот и сейчас…

- Храм Всевидящего Ока пытается залезть повсюду, даже в мою постель, - недовольно ответил король.

- Вы не сторонник этой религии? Я думала…

- Порой все не так ясно, каким кажется на первый взгляд. Храм стремится к власти. И считает возможным отчитывать короля и королеву. Это мне не нравится. Но пока не остается ничего иного, как смолчать. Храм вносит большие деньги в закупку продовольствия.

- Архиерей сказал, вы уедете на юг, - стараясь двигаться в ритме короля, сказала я. Тонкие подошвы моих туфелек не спасали от камушков на дорожке. Было неудобно.

- Да, скоро. Но сейчас мне нужно дождаться войска Альбиона. Поэтому я хочу, чтобы вы вникали в заседания королевского совета. Вам предстоит принимать решения. Но с каждым днем я все больше спокоен за вас, леди Эллен. Вы справитесь.

Ну, надо же… я даже бросила на короля удивленный взгляд. Я-то думала, я все экзамены провалила с треском. Впрочем, ему и выбирать особо не из кого.

В саду послышались шаги, мы обернулись, и Витторино не смог скрыть удивления, увидев нас вдвоем.

- Я пойду… - нерешительно сказала я.

- Останьтесь, - приказал ледяным тоном король.

Я даже поежилась, но промолчала.

- Новости о мерзавце, которого вы отпустили сегодня, - сказал лорд-канцлер, поклонившись мне и королю.

- Я оказался прав и его убили? – спросил король.

- Да. И попытались подставить корону. Мои люди проследили за убийцей убийцы и убрали тело. Это один из людей Валентина Ардо.

- Они хотели выставить нас лицемерами? – спросила я.

Король кивнул.

- Если быть точнее, то вас, леди Эллен.

- Но это не значит, что они нанимали первого негодяя для покушения, - заметила я. – Существует возможность, что они просто воспользовались ситуацией. Этот человек сильно смахивает на фанатика.

- Несомненно. Найти фанатика или сотворить оного из любого податливого материала не так-то трудно. Но вы подозреваете кого-то другого? – спросил король.

- Я не могу утверждать наверняка, но…

И я поделилась своими подозрениями про Маргариту Вандомскую.

- Это могло быть и семейство Вислы, - кивнул король. – Возможно, эти два семейства, сговорились… или черные лилии организовали покушение, а белые потом решили выставить королеву лицемеркой. Но теперь с ростом слуха, что я не посещаю вашу спальню, семейство Вислы должно успокоиться.

- Вы распустили этот слух сами?! – удивилась я.

- Конечно. Из соображений уберечь вас хотя бы от них. К тому же рано или поздно, об этом все равно бы заговорили.

Я ошарашено смотрела на короля. Таки тонкие расчеты мне были не по зубам.

- Маргарита тоже могла толкнуть вас, только пользуясь моментом, - заметил лорд-канцлер. – Так или иначе, а у нас есть несколько свидетелей, и мы можем предъявить обвинение в покушении на жизнь королевы.

- Но так мы нарушим относительное равновесие сторон, - возразила я.

- Пока прибережем этот козырь, - решил король. – Подумаем, что делать. У Ардо гораздо больше причин убить королеву, чем у Вислы. Вислы боится появления наследника. А Ардо всегда мечтал женить меня на своей дочери.

- Кстати, Оливия просто красавица. Не понимаю, почему вы не женились на ней, ваше величество, - заметила я.

Король посмотрел на меня равнодушно и ответил:

- Я вообще не собирался жениться. До вас.

И поклонившись мне, пошел прочь.

- В каком смысле не собирался? – спросила я у лорда-канцлера.

Но тот тактично промолчал.

ГЛАВА 14

В общем-то, это, конечно же, было не мое дело. И мне не стоило даже задумываться, но… Как сказал сторож Анисыч, «мы не ищем легких путей», когда вытаскивал меня из цементного раствора. Не спрашивайте, как я там оказалась. В свои пятнадцать в новом мире я порой вела себя хуже трехлетнего ребенка. Воровать яблоки из сада с мальчишками, пока Катюха стоит на стреме… Прыгать с этажа новостройки в стекловату… Пытаться объездить велосипед под гогот всей нашей в общем-то деревни… Впервые узнать, что такое фломастеры (это знание плохо отразилось на обоях в комнате девочек и на белой дворовой собаке, любимице Анисыча, которой я пыталась на рисовать разноцветные пятна)… а раскрасить платье лаком для ногтей? Я пыталась, видимо, качественно прожить еще раз свое детство, которого, если бы не проказы в компании Дика, у меня не было бы вовсе. Катюха не всегда успевала спасти меня из очередной передряги, поэтому часто приводила Анисыча. Анисыч был как тяжелая артиллерия: его грохочущий мат я слышала издалека, когда он приближался к очередному месту катастрофы.

Но самое удивительное из того времени было то, что никто меня не наказывал телесно. В день, когда я появилась в детском доме, Валерия Дмитриевна, когда увидела мою исполосованную свежими побоями отца спину, только крепко обняла меня. И всегда наказывала выговорами. Анисыч сек только мальчишек, а меня из девочек выделял и защищал от всего. Видно, у него было желание стать кому-то отцом. У меня – желание получить отцовскую любовь хоть как-то. И нас притянуло друг к другу взаимной симпатией, которую мы, конечно, тогда не осознавали.

Так вот, мое любопытство не иссякло даже после возвращения в мой мир. Во мне еще действовал заряд авантюризма и «шилопопости», как называл его Анисыч. Так что я решила разведать, о чем король беседует с мальчиком из конюшни.

И еще узнать, куда, собственно, Генрих выезжает до рассвета каждый день. Почему? Для собственной безопасности. Мне необходимо было понять, с каким человеком я имею дело. Где его слабые и сильные места, почему у него такой бесчувственный фасад, что скрывает король. Узнать как можно больше, чтобы определить его для себя. Иначе моя нервная система грозилась не выдержать нагрузки. Пребывать в напряжении постоянно было опасно для здоровья. А расслабиться не давала черствость и скрытность правителя Франкии. Мое напряжение иногда