Интервью в печатной прессе представляли меньшую сложность, но и они могли подставить астронавта. В одном интервью я объяснял репортеру, какие чувства безграничной радости и подспудного страха охватывали меня, когда я ехал к стартовой площадке перед первым полетом. Я говорил: «Зрелище залитого ксеноновыми огнями "Дискавери", осознание того, что это мой шаттл, что считаные часы отделяют меня от кульминации, от исполнения мечты всей жизни, заставляли меня плакать от радости». В газете было написано: «Астронавты плачут от страха, когда их везут к стартовой площадке». Эту статью заметил Пол Харви и прочитал ее перед огромной всеамериканской аудиторией в своем радиошоу. Я был в ярости и испытывал мучительный стыд.

Вот почему на доске объявлений Отдела астронавтов время от времени появлялись статьи, в которых подобные отвратительные цитаты были обведены кружочком, а рядом красовался комментарий разъяренного астронавта: «Я этого не говорил!»

31 августа 1979 года Крис Крафт пришел в Отдел астронавтов, чтобы сказать нам, что NASA решило убрать приставку «кандидат» из названия нашей должности. Очевидно, мы произвели достаточное впечатление на агентство, чтобы провозгласить нас астронавтами почти на год раньше, чем планировалось. Отныне мы не были асканами. Я был счастлив это услышать. Хотя я не мог считать себя астронавтом до тех пор, пока не слетаю в космос, я устал объяснять суть этого титула в поездках по поручению службы по связям с общественностью и видеть удрученные лица организаторов публичных мероприятий, когда они обнаруживали, что я еще не настоящий астронавт, которого они заказывали. На следующей вечеринке каждый из нас получил серебряный значок на лацкан, соответствующий новой должности. Эти значки имели форму символа астронавтов: падающая звезда с тремя лучами, пересекающая эллипс. Когда мы наконец полетим в космос, нам выдадут золотые значки. Точнее говоря, нам разрешат купить за $400 золотой значок астронавта. (Серебряные значки были оплачены за счет денег, выделяемых на кофе в офисе.)

Возвратившись с вечеринки, я снял свой значок, положил в ящик стола и никогда больше его не надевал. Для меня это был бессмысленный жетон типа пластиковых пилотских «крыльев», которые стюардессы вручают детишкам. Эти крылышки авиакомпании Delta Airlines не делают малыша пилотом, и точно так же серебряный значок и должность не превратили меня в астронавта. Только полет в космос мог сделать это.

До старта «Колумбии» оставалось меньше года, и это должен был быть первый пилотируемый полет NASA за шесть лет. В Управлении по вопросам безопасности и надежности полетов NASA это вызывало озабоченность. Шестилетний перерыв в пилотируемых полетах стал питательной средой для разгильдяйства и самоуспокоенности. Для решения проблемы управление решило командировать астронавтов на различные предприятия и технические службы, обеспечивающие полет шаттла, чтобы создать нужный настрой у сотрудников. Мы хотели увидеть лица людей, отвечающих за пилотируемую программу, познакомить их со смертельно опасными последствиями производственных ошибок. Во все концы США и в другие страны отправились команды астронавтов – произносить речи, пожимать руки и распространять постеры NASA о надежности и безопасности. Мы называли такие командировки визитами в пользу «вдов и сирот». Хотя мы не говорили открытым текстом «смотрите не облажайтесь, а то вы можете убить нас и сделать наших жен вдовами», именно эту мысль мы и старались передать, стоя перед ними в синих полетных костюмах.

Нас со Стивом Хаули отправили в Мадрид и на Сейшельские острова, чтобы донести эту важную мысль до подразделений NASA и ВВС США, которые работали там на станциях слежения за шаттлом. У NASA еще не было собственных спутников-ретрансляторов на орбите, и мы зависели от сети наземных станций, обеспечивающих связь с астронавтами на орбите. Другие астронавты нашей группы получили направления в Австралию, Англию, на острова Гуам и Вознесения и на другие заморские территории, входящие в эту международную систему слежения.

Отправиться на Сейшелы – все равно что умереть и попасть в рай. Эта страна представляет собой множество островов в тысяче миль к востоку от Африки, чуть южнее экватора, в вечно теплых водах Индийского океана. Белые пляжи, бирюзовый прибой, и повсюду множество скандинавок, загорающих топлесс. Ну а если этого недостаточно для искушения, то и многие местные островитянки – прекрасные охотницы на мужчин. Их любимая дичь – это американские мужчины, потому что с ними можно удрать в Страну Больших Магазинов (США). На вечеринке, устроенной командиром станции слежения, мы с Хаули узнали, насколько они могут быть настырны. Одна юная и исключительно красивая женщина подошла к нам и попросила автограф.

– Разумеется, мы будем рады подписать что-нибудь вам, – ответил я, рассчитывая, что она подаст один из снимков шаттла, которые мы предварительно раздали.

Вместо этого она задрала юбку, направила в сторону моей физиономии одну из ягодиц и попросила, чтобы я подписал ее трусики. Покопавшись в памяти, я не смог вспомнить, чтобы мы когда-либо тренировались в нанесении автографа на задницу. Я взглянул на Хаули и произнес:

– Если отказаться, может выйти международный инцидент.

Представитель Госдепартамента на островах предупреждал нас, чтобы мы не злили местных: США как раз вели непростые переговоры с правившим в тот момент пожизненным диктатором. Стив согласился:

– Наш долг по отношению к NASA – выполнить ее просьбу.

Вопрос был решен. Я поднес ручку к шелковой ткани и обнаружил, что рабочая поверхность ну очень мала. Ее крохотные ягодицы оставляли мне очень мало места. Однако астронавтам нравятся проблемы, которые нужно решить. Шрифтом столь микроскопическим, что им можно было бы скопировать Декларацию независимости на рисовом зерне, я не скупясь начертал: «Ричард Майкл Маллейн, майор ВВС США, астронавт Национального управления по аэронавтике и космосу». Я подумал, не добавить ли «в год одна тысяча девятьсот восьмидесятый от Рождества Христова» и дату, но Хаули начал демонстрировать нетерпение. Если чья-то рука и должна была лежать на этой попе – то его рука. Из нас двоих именно он был холостяком, и эту весть «кокосовый телеграф» разнес по всему острову со скоростью пассата. Наверно, эта юная дама положила на него глаз еще в тот момент, когда мы сходили по трапу самолета. Я надел наконец колпачок на свою ручку, она немедленно повернулась другой половиной попы к Стиву, и он начал свой труд. Вот какие вещи приходится делать ради своей страны! Думаю, нужно учредить особую медаль и вручать ее мужчинам, вернувшимся с Сейшел. При этом холостяки, такие как Хаули, должны получать орден «Покинувшему рай» с дубовыми листьями, лавровым венком, висюльками, кисточками и падающими звездами.

Вдобавок ко всему прочему, мы с Хаули обнаружили проводивших здесь отпуск Джона и Бо Дерек[78]. Она выделялась даже среди крепкотелых, блестящих маслом для загара аппетитных датчанок, украшавших берег. Сказать, что Бо выглядела на 10 баллов, – все равно что ничего не сказать… К сожалению, она не была топлесс и не бежала по берегу в замедленном темпе, но я, как и герой Дадли Мура, обладал активным воображением.