и так вручат, быть генералам — это счастье! Подчиненные за тебя лезут под пули, а все поощрения достаются нам, людям с лампасами, — и тут же набрал номер прокурора Шувалова: — Дмитрий Иванович, здравия желаю! Я что звоню, не терпится поделиться хорошей новостью! С тебя причитается, беги в лавку за коньком, а то тот коньяк, что тебе подарил коммерсант, мы весь выпили. К хорошей жизни быстро привыкаешь, — говорил шутливо, слушая. — Еще подарил ящик?! Завидую я тебе! Россия — щедрая душа! А мне вот никто не дарит коньяки с икрой, только ордена вручают. Давай меняться креслами! Сейчас мой заместитель как раз о награде говорил. Я и подумал, зачем мне старому офицеру ордена, попрошу у директора ФСБ взамен ящик коньяка, он для здоровья полезнее. А когда умру, ордена на подушечках все равно не увижу. А на небесах они как бы и ни к чему. То, что сейчас скажу, ящиком коньяка не откупишься. Если стоишь, сядь, а то от радости упадешь. Оказывается, на свете есть справедливость, сейчас ты можешь спать спокойно. Мои ребята оперативным путем подловили журналистку Андрееву, она скрывала от органов вещественные доказательства по убийству Константина Ильича. Преступница — это я еще мягко сказал!

Замолчал, слушая прокурора:

— Только что получил информацию, сразу же дал указание привести журналистку в управление. Подождем, что она нам расскажет, если будет упираться, отправим в следственный комитет. Ты следователя предупреди, что его поддержишь, если он примет решение ее закрыть в изолятор хотя бы на трое суток.

Слушая прокурора:

— Ей, бабе, и этих трех дней будет достаточно. Камера, она как курорт, все болезни лечит! Не забывай, что за ее спиной армия коллег журналистов. Органам безопасности от них больше всех достается. Журналисты народ особый, в их руках перо, а оно стреляет метче, чем автомат Калашникова! Андреева не убийца судьи, и не заказчик, натянуть на нее уголовную статью проблематично. Скажет, побоялась наказания или думала, что ее кто-то разыгрывает. Сейчас пользователи смартфонов, что только не присылают своим клиентам, от рекламы до порнографии. Те же банки жить не дают своими надоедливыми предложениями взять у них кредит. Звонят в день не по разу. Техника на грани фантастики! Помнишь, когда начинали службу лейтенантами, на пять кабинетов телефон с одним номером. Пока номер абонента набираешь, крутя колесо, коллеги вторят в соседних кабинетах. Весь изматеришься, — выслушав. — Торопишься звонить следователю? — Не буду мешать. Звони.

Ермаков доставил Андрееву в следственный комитет, предварительно обговорив, что ей нужно рассказать следователю на допросе, а где промолчать.

Следователь допросил журналиста. На стационарном телефоне раздался звонок, взяв трубку, выслушав абонента, сказал:

— Да, Андреева у меня в кабинете. Как положено ее допросил, аудиозапись и СМС приобщил к уголовному дела. У меня к журналисту больше нет вопросов. Нет, не под подписку, — отвечал, слушая абонента. — А за что ее арестовывать? Не вижу такой необходимости. Рядом со мной сидит начальник убойного отдела полковник Ермаков, давайте я ему передам трубку. Он проводит оперативные мероприятия по розыску преступника, а без помощи оперов нам, следователям, не раскрыть преступление. Вы же знаете, следователь лишь номинальное лицо, записываем то, что нам предоставляют оперативники. Им виднее, оставить на воле человека или закрыть, когда просят, идем им навстречу. Сейчас не тот случай… Говорите, под вашу ответственность? — нервно, кусая губу.

Ермаков кивнул следователю, мол, кто звонит. Следователь пальцем показал на потолок. Зажал ладонью трубку, прошептал:

— На проводе прокурор Шувалов, приказал на трое суток закрыть, — посмотрев на Андрееву, — или грозится всех уволить. — Дальше громко проговорил: — Под вашу ответственность, — и положил трубку. — Юрий Николаевич, извини, ничего сделать не могу, приказ должен исполнить. Татьяна Анатольевна, вы все слышали, от меня мало что зависит. В кино только показывают, что следователь процессуально-независимое лицо. Вы меня простите, я вас понимаю, еще раз простите, — взял ручку и стал оформлять протокол о ее задержании уже в качестве подозреваемого лица в совершении правонарушения.

Андрееву как прорвало:

— Закрывайте! Я им, коррупционерам, за трое суток такую статью напишу, Достоевский позавидовал бы! — бойко ответила, как будто для нее арест как легкая вечерняя прогулка по Красной площади, радости полные карманы.

Ермаков от ее слов аж опешил:

— Татьяна Анатольевна, я поеду с вами. В изоляторе попрошу дежурного вас определить в отдельную камеру. Продуктов принесу, и наведываться буду. А со статьей советую повременить, за три дня что-нибудь выясним, кто на вас зуб точит, хотя догадываюсь. Ветер дует от старшего брата, вы понимаете, кого я имею в виду, — намекнул на сотрудников ФСБ. — Сегодня встречусь с Семеновым, посоветуемся.

— Вы постарайтесь обрисовать ситуацию со мной осторожно он ведь человек непредсказуемый.

— Вот этого я и боюсь, сразу скажет, он во всем виноват, подставил вас, а это для него страшнее смерти. Щепетильно относится к вещам, где присутствует несправедливость. А тут, — искоса посмотрел на следователя, а он на него. — Ладно, как-нибудь его уговорю подождать три дня. Адвокат ей не понадобиться, так? — адресовав слова следователю.

Следователь извиняющимся голосом ответил:

— В этом случае нет! Юра, не тебе мне объяснять — журналист попала под молотки. Татьяна Анатольевна, извините, что при вас обсуждаем наши профессиональные дела. Но лучше говорить правду, — и набрал номер на телефоне: — Арестованного увидите, — приказал конвойным полицейским.

Ермаков смотрел на Андрееву:

— Сопровожу вас до изолятора. И позвоните родственникам, попытайтесь их успокоить, — вздохнув. — Такое развитие событий я не предвидел. Всю жизнь себя буду корить.

Следователь, показывая указательным пальцем в потолок, проговорил:

— Себя не кори. Там было известно, что у арестованной имелась аудиозапись. Информацию сейчас слил прокурор! Хорошо, что ты лично привез ее ко мне, а то нашлись бы желающие, обошлись бы с ней по-другому. Насовали бы полные карманы наркоты, тогда бы ей отскочить от тюрьмы шансов практически не было!

Ермаков выпрямил спину:

— А это еще бабушка надвое сказала! Вообще берега потеряли, — намекая на прокурора и сотрудников ФСБ.

Андреева позвонила родственникам.

В кабинет зашли два сотрудника полиции, молча, надели наручники на журналиста и вывели её из кабинета…

Семенов, услышав звук дверного звонка, подумал, опять евангелисты пожаловали, нет от них покоя, за день третья пара. Стало быть, во дворе встали табором. Открыв дверь, на площадке стоял сосед по подъезду Николай, держа в руках две полторашки пива.

— Александр Федорович, не обессудь, пришел в гости без приглашения. Ты грозился угостить карасём!

— У тебя что выходной или пошел в отпуск?!

— Шеф отпустил с работы пораньше. У него сегодня праздник! — говорил, светясь от радости.

Семенов проводил гостя в квартиру:

— Проходи на балкон, там у меня кабачок «Тринадцать стульев», —