Лидия попрощалась с предсказательницей и покинула ее квартиру.

Однако, выйдя из дома, она пошла неторопливой, размеренной походкой, так требовала безопасность. Извозчик ожидал через несколько улиц. Хотя темнота еще не наступила, в сумрачном свете улиц уже начали появляться любители ночной жизни. Излишняя торопливость могла привлечь внимание каких-нибудь пьяных искателей удовольствий и побудить их пуститься в погоню. Лидия, незаметно поглядывая по сторонам, заставила себя спокойно пройти по арочному переходу. Миновав портик, она свернула к рынку и направилась в сторону Джеймс-стрит.

Спустя всего несколько секунд из-за другой колонны портика появилась высокая фигура и двинулась в том же направлении.

Лидии хватило одного брошенного украдкой взгляда, чтобы понять, кто это, и двух секунд, чтобы решить изменить маршрут.

Лидия, сделав вид, что увидела кого-то, повернулась и пошла в сторону рынка.

Герцог Эйнсвуд был готов отказаться от поисков объекта затеянной им на Ковент-Гарден охоты. Если горгона Гренвилл придет сюда в это время одна, как утверждал Парвис, шанс поймать ее в силки имеется, конечно, высокий, но отнюдь не последний и не единственный. Спешить, как напомнил себя Вир, было некуда. Время не подгоняет, и он спокойно дождется подходящего момента, чтобы преподать ей задуманный урок. Однако речь идет не о какой-то пустячной забаве.

То, что Вир ищет ее, вовсе не говорит о его желании увидеть мисс Гренвилл именно сегодня. Он отнюдь не соскучился по ее нелепым приставаниям и провокационным выходкам. Не так уж ему и хочется услышать ее голос, увидеть ее разгневанное красивое лицо и высокую стройную фигуру с такими соблазнительными, будто придуманными самим дьяволом изгибами, и…

Мысль оборвалась, Вир резко остановился на полном ходу и застыл на месте. Его внимание привлекла показавшаяся из-за колонны девчонка, видимо, не слишком строгого поведения, если судить по колыханию бедер и то и дело сверкающим щиколоткам. Не дойдя немного до Джеймс-стрит, она свернула в сторону и пошла по Ковент-Гарден, похоже, высматривая подходящую компанию. Налетевший в это время легкий ночной бриз приподнял ее радужно разноцветную шаль, обнажив аппетитные налитые груди.

В течение нескольких долгих секунд застывший на месте Вир ошарашенно смотрел на незнакомку, задаваясь вопросом, не напился ли он до такой степени, что его начали обманывать глаза. Однако этим вечером у него не нашлось времени выпить хотя бы рюмку, а глаза были в полном порядке.

Означать это могло только одно: дефилирующая по Ковент-Гарден девчонка была не кто иная, как леди Гренвилл собственной персоной.

Вир окончательно осознал это, когда она исчезла из виду. Он начал лихорадочно метаться, расталкивая кучки мужчин и женщин, стоящие на восточной стороне рыночной площади. Гренвилл мелькнула где-то сбоку, затем исчезла, потом он вновь увидел ее идущей по тротуару у кофейни Карпентера. И вдруг тюрбан – его путеводный маячок – исчез окончательно.

Решив, что Гренвилл свернула в проход между домами, Вир рванулся туда, но, случайно взглянув налево, замедлил бег.

Его внимание привлекли две женские фигуры: совсем юная продавщица цветов с искривленной горбом спиной, сидящая на полугнилой перевернутой корзине, и, судя по виду, цыганка, которая, наклонившись, разглядывала ее ладонь.

Вир тихонько подошел ближе. Женщины, увлеченные разговором, похоже, этого не заметили.

– Мое будущее криво и уродливо, не так ли? – услышал он слова цветочницы. – Как я сама. Скрюченная и горбатая. Я слышала, что в Шотландии есть врач, который может мне помочь. Но это так далеко, а нанять карету ужасно дорого. Да и все доктора с непонятными названиями берут кучу денег. Вчера вечером один господин сказал, что даст мне гинею, если я пойду с ним в номера, что на Пизе. Я ответила «нет», а теперь думаю, что сглупила. Он обещал прийти сегодня. Но лучше бы не пришел, потому что хорошей быть легче, если тебе не предлагают деньги за разврат. А гинея – это так много.

Вир не хотел отвлекаться на размышления о мерзавце, пытавшемся соблазнить беззащитную калеку. На это у него сейчас просто не было времени. Надо было срочно выработать тактику дальнейших действий.

В памяти всплыл образ леди Мелодрамы, играющей в «Голубой сове» его самого в пьяном виде.

– Всего гинею? – промямлил он заплетающимся языком. – За такую красавицу?

Два симпатичных испуганных лица, одно накрашенное, другое бледное, одновременно повернулись к нему.

С дурашливым видом, покачиваясь, Вир продолжил:

– Да лопни мои кишки, я бы дал, – он достал кошелек, – двадцать только за то, чтобы полюбоваться на такой цветочек. Прямо сейчас. – Вир поклонился и неуклюже сунул кошелек в руку цветочницы. – Давай-ка мне свои букетики. Они бедняжки совсем скукожились, разве не видишь? На твоем фоне они выглядят как поникшие вдовы. Неудивительно, что их не покупают.

Мисс Цыганская Королева Гренвилл распрямилась во весь рост. Маленькая цветочница одной рукой продолжала держаться за свою полугнилую корзину, другой прижимала к животу кошелек. Ее широко раскрытые серые глаза, не отрываясь, смотрели на Вира.

– Иди-ка лучше домой, – посоветовал он ей, – пока кто-нибудь не захотел избавить тебя от прибыли. – Продолжая притворяться пьяным, уже явно преувеличенно, он помог калеке встать и подал костыль. Мисс Размалеванная Шлюха Гренвилл помогла совершенно обескураженной девушке понадежнее запрятать кошелек в складках одежды. – Завтра пойдешь в больницу, в отделение мистера Хэя. Он очень хороший врач. – Вир назвал адрес, затем выудил из жилетки помятую визитную карточку. – Дай ему это и скажи, что я прошу за тебя.

Цветочница, заикаясь, пробормотала слова благодарности и спешно поковыляла прочь. Вир смотрел на ее удаляющуюся спину, пока она, свернув за угол рынка, не исчезла из виду, затем перевел взгляд на объект своей охоты, но…

Правильнее было сказать, на то место, где он видел этот объект в последний раз. Лидии рядом не было.

Вир лихорадочно завертел головой, осматривая рыночную площадь. Пестрый тюрбан мелькал среди собиравшихся в кучки бездельников, удаляясь в северном направлении.

Через несколько мгновений Вир уже обогнал идущую по Рассел-стрит лжецыганку. Остановившись, он повернулся к ней лицом и, вспомнив о цветах, которые продолжал держать в руках, протянул ей всю охапку.

– Прекрасное – прекрасной, – произнес Вир при этом цитату из «Гамлета».

Лидия, пожав плечами, взяла помятые цветы, буркнула «Прощайте» и пошла дальше.

– Ты неправильно поняла, – сказал последовавший за ней Вир. – Это было только начало.

– Возможно, и было, – ответила Лидия. – Но сюжет заканчивается именно репликой: «Прощайте», когда королева Гертруда разбрасывает цветы. – Подкрепляя слова действиями, она принялась бросать цветы на землю.

– Ах да. Ты же актриса, – вспомнил Вир.