Хескоу открыл дверь, пригласил их войти.

— Все готово, — он повел их наверх, к большому сундуку. Отомкнул замок, откинул крышку.

Внутри лежали аккуратно перевязанные пачки денег и кожаная сумка размером с небольшой чемодан. Братья пролистали пачки, убедились, что в них исключительно сотенные и нет подделок.

Пересчитали купюры только в одной пачке. Умножили на сто, потом на число пачек и сложили их в кожаную сумку. Закончив, повернулись к Хескоу. Тот улыбался.

— Выпьете кофе? Может, хотите отлить или что-нибудь еще?

— Спасибо, — ответил Стейс. — Ты ничего не должен нам передать? Все тихо?

— Абсолютно, — ответил Хескоу. — Тишина и покой. Только не сорите деньгами.

— Это наша заначка на старость, — ответил Фрэнки, и братья рассмеялись.

— Как насчет его друзей? — спросил Стейс.

— У мертвых друзей нет.

— А дети? — спросил Фрэнки. — Они не поднимали шума?

— Их воспитали в других традициях. Они — не сицилийцы. Успешно делают карьеру. Верят в закон. Им повезло, что они не попали в число подозреваемых.

Близнецы вновь рассмеялись, Хескоу добродушно улыбнулся.

— И все-таки странно, — покачал головой Стейс. — Такой большой человек, и так мало шума.

— Да, прошел год, и никто даже не дернулся, — согласился Хескоу.

Братья выпили кофе, пожали руку Хескоу.

— Счастливого вам пути, — сказал тот. — Может, я вам вскорости позвоню.

— Обязательно позвони, — усмехнулся в ответ Фрэнки.

Вернувшись на Манхэттен, братья переложили деньги в банковскую ячейку, вернее, в две. Тратить деньги попусту они не привыкли. Потом поехали в отель и оттуда позвонили Рози.

Она удивилась и обрадовалась тому, что они позвонили так скоро. Без труда уговорила их приехать к ней на квартиру с тем, чтобы вечером показать им Нью-Йорк. Они приехали, выпили по паре-тройке стаканчиков, а потом отправились обедать и в театр.

Рози повела их в «Le Cirque», по ее словам, лучший ресторан Нью-Йорка. Готовили там действительно бесподобно, а когда по просьбе Фрэнки ему принесли тарелку спагетти, хотя в меню это блюдо не значилось, он признал, что такой вкуснятины есть ему еще не доводилось. У близнецов просто не укладывалось в голове, что в модном ресторане могут подавать еду, которая так им понравилась. Они также заметили почтение, которое метрдотель выказывал Рози, и это произвело на них должное впечатление. Братья пребывали в отличном настроении, а Рози с жадностью слушала истории, которые они рассказывали. Выглядела она в этот вечер потрясающе.

Впервые они видели ее в вечернем туалете, а не в тенниске и шортах.

За кофе братья вручили Рози свой подарок.

Они купили его у «Тиффани» и положили в коробочку из темно-красного бархата. Стоил подарок пять тысяч, простенькая золотая цепочка с украшенным бриллиантами медальоном из белой платины.

— От меня и Стейса, — сказал Фрэнки. — Мы скинулись.

Рози от изумления лишилась дара речи. Глаза ее заблестели от слез. Она надела цепочку, медальон оказался между ее грудей. Потом перегнулась через стол и поцеловала их обоих. На их губах после поцелуя остался вкус меда.

Братья как-то сказали Рози, что никогда не видели бродвейского мюзикла, и она повела их на «Les Miserables»,[7]пообещав что мюзикл им обязательно понравится. Так и вышло, за некоторыми исключениями. Позже, когда они вернулись к ней на квартиру, Фрэнки сказал:

— Я не верю, что он не убил этого копа, Жавера, когда ему представился шанс это сделать.

— Это же мюзикл, — напомнил Стейс. — Мюзиклы не следуют здравому смыслу, как фильмы.

У них другая задача.

Но Рози оспорила его слова:

— Эта сцена показывает, что Жан Вальжан действительно стал хорошим человеком. Это история об искуплении вины. История человека, который грешит, ворует, но потом примиряется с обществом.

Тут не выдержал и Стейс:

— Подожди, подожди. Этот парень начинал вором. Такие не меняются до самой смерти. Правда, Фрэнки?

Глаза Рози сверкнули.

— Да что вы двое знаете о таких, как Вальжан? — Братья притихли. А Рози продолжила с милой улыбкой:

— Так кто остается сегодня? — Не дождавшись ответа, добавила:

— Трое в одной постели — это не по мне. Вам придется встать в очередь.

— С кем бы ты хотела остаться? — спросил Фрэнки.

— А вот этого не надо, — фыркнула Рози. — Иначе у нас будет классический треугольник. Как в кино. Мне это ни к чему. — Вновь на ее губах заиграла улыбка. — Я люблю вас обоих.

— Я иду домой, — заявил Фрэнки. Он хотел показать Рози, что не поддается ее чарам.

Рози проводила Фрэнки до двери, поцеловала на прощание и прошептала: «Следующей ночью тебя будет ждать сюрприз».

Они провели вместе шесть дней. Днем Рози работала над диссертацией, но вечером была в их полном распоряжении. Как-то раз близнецы повели ее в «Мэдисон-сквер-гарден», где местные «Никербокеры» «„Нью-йоркские никербокеры“ — старейшая команда страны (образована в 1845 г.), входит в Атлантическое отделение Восточной конференции НБА.» принимали «Лейкерс». Рози вновь приятно поразила их, тонко улавливая все нюансы игры. Потом они посидели в модной закусочной, где Рози и сказала им, что завтра, за день до Рождества, должна уехать на неделю. Братья, естественно, решили, что она хочет провести рождественские каникулы со своей семьей, но тут заметили, впервые со времени их знакомства, что Рози чем-то опечалена.

— Нет, Рождество я хочу провести одна, в доме, который принадлежит моей семье. Нет у меня времени на все эти празднества. Я лучше позанимаюсь, подумаю о своей жизни.

— Отмени эту поездку и проведи Рождество с нами, — предложил Фрэнки. — Мы сдадим билеты и полетим в Лос-Анджелес несколькими днями позже.

— Не могу, — покачала головой Рози. — Мне надо заниматься, а лучшего места не найти.

— Всю неделю просидишь там одна? — спросил Стейс.

Рози тяжело вздохнула:

— А что делать?

— Слушай, а может, мы поедем с тобой на несколько дней? — спросил Фрэнки. — И уедем после Рождества.

Рози просияла.