— Да, днем…

— Вот и отлично.

— Варежка! — загремел Семен Романович. — Дай тебя обнять, чертова кукла! Сокровище мое! — Он бесцеремонно оттеснил итальянского режиссера, который, впрочем, тут же оказался в объятиях Пирогова.

— Варюшка, ты была неподражаема, — обняла Варю Надежда Михайловна.

— Ой, тетя Надя, я так соскучилась…

— А Стас просто сбежал, — шепнула ей Надежда Михайловна.

— Ну, он не первый раз от меня сбегает… — усмехнулась Варя.

— Знаешь, это был с твоей стороны настоящий теракт…

— Почему? — засмеялась довольная Варя.

— Метила в одного, а пострадавших чуть ли не ползала…

— Варвара, позвольте вас поздравить… — К ней пробился Пирогов, крепко держа за руку бледную от злости Марьяну.

— Почему все меня поздравляют? Я ведь премии не получила… — засмеялась Варя.

— Вы еще получите все премии, какие есть… Почему вы до сих пор не записали альбом? Мы же говорили об этом…

— Ну, Иван Константинович, я не тороплюсь… Привет, Марьяша!

— Привет, — сквозь зубы процедила та и взглянула на сестру с такой ненавистью, что Варе стало не по себе.

— Анюта! Анюта! — вбежала в кухню Марина Георгиевна.

— Что стряслось, Мариша?

— Стас получил премию!

— Да? Поздравляю! Он звонил?

— Да! Сказал, что никак не ожидал… Послушай, Аня, давай попробуем в Интернете найти эту церемонию, вдруг увидим…

— Конечно, сейчас, я и сама собиралась посмотреть, там же Варька ведущая… Скажу Никитке, пусть поищет.

— Может, они на радостях помирятся, а?

— Хотелось бы, Мариша.

Никита и в самом деле нашел в Интернете подробную запись, скачал на диск, чтобы пожилые дамы могли посмотреть все на большом экране.

— Мама там такая красивая… Но она только первое отделение ведет, а приз вашему Стасу дают во втором, и еще мама там поет!

— Спасибо, Никитушка! — обняла мальчика Марина Георгиевна.

Ему очень нравилось это «Никитушка» и сама Марина Георгиевна тоже. Она столько интересного знала, так занятно рассказывала всякие истории…

Обе дамы буквально впились в экран.

— Какая красивая пара! — воскликнула Анна Никитична, когда появились Варя и Дима. — А платье какое… Вот не думала, что Варьке пойдет этот цвет…

— Как она органично держится, а ведь раньше ей не приходилось вести что-то подобное, — подхватила Марина Георгиевна, задетая словом «пара» по отношению к Варе и Диме.

— Знаешь, Мариша, я вообще не понимаю, как она здесь жила… — задумчиво проговорила Анна Никитична. — Вероятно, мучилась несказанно…

— Я думала об этом, и знаешь, что надумала?

— Ну?

— Мне кажется, она в какой-то момент сказала себе — не вышло у меня с актерством, так я тут буду играть, вот сейчас у меня роль образцовой немецкой служащей… Роль в длиннющем сериале…

Анна Никитична озадаченно посмотрела на подругу.

— Может, ты и права… А я, дура, когда она встретилась с Шилевичем, еще надеялась, что из этого ничего не получится… Я же не знала, что она такая талантливая. А вот скажи, ты сразу поняла, что Стас талантлив?

— Знаешь, Анюта, я другая, и сын у меня всего один, мне всегда казалось, что он самый лучший, самый талантливый, у меня и сомнений никогда не было… — смущенно улыбнулась Марина Георгиевна.

Когда началось второе отделение, женщины впились в экран.

— Знаешь, если бы я не знала заранее, что он получит премию, я бы сейчас умерла от волнения.

— Да, я бы тоже волновалась за Стаса… Ох, до чего он элегантный!

— Да! Он обожает дорогие вещи, сам себе все покупает. У него вообще очень хороший вкус!

Но вот объявили Варин номер. Анна Никитична напряглась.

Когда Варя закончила и раздался гром аплодисментов, дамы переглянулись в некотором ошалении.

— Что это было, Мариш?

— Это было гениально, Анечка! И еще — это взорвалась очень мощная секс-бомба!

— Я даже не могла вообразить, что моя дочь способна на такое… Откуда этот голос? С ума сойти! Но знаешь, мне показалось, она пела для Стаса…

— Да, но назло ему…

— Может быть… А давай еще разок послушаем?

— Давай!

— Алло! Это Денис?

— Нет, это Вениамин!

— Простите, а Дениса нет?

— Он сейчас занят. Может быть, ему что-то передать?

— Нет, я позвоню ему на мобильный.

Вениамин узнал голос Марьяны Пироговой. У него была отличная память на голоса. Интересно, что ей еще понадобилось?

— Денис?

— Да, мадам. Слушаю вас.

— Вы сейчас следите за Лакшиной?

— Нет. Лакшина улетела в Италию. У нас возможности лететь за ней не было.

— Хорошо, хорошо! Я вообще прошу вас прекратить слежку.

— Вообще?

— Да. Спасибо, я все узнала, что хотела, и дальше это не имеет смысла.

— Отлично!

— Я вам что-то должна?

— Нет-нет, мы в расчете.

— В таком случае всего наилучшего.

Сразу после Марьяны Денису позвонил Beниамин.

— Шеф, привет! Тебя искала эта лярва…

— Нашла уже!

— Что хотела?

— Прекратить слежку! Слава богу, гора с плеч! Еду в офис, буду минут через десять.

— Шеф, мне это не нравится! — встретил его Вениамин.

— Что тебе не нравится?

— Почему она вдруг прекратила слежку?

— Надоело ей, видать, впустую такие бабки тратить!

— А я так не думаю… Я тут кое-что сопоставил…

— Что именно?

— Ты ведь слинял с той тусовки еще до конца, верно?

— А ты почем знаешь?

— А я там тоже был. И, в отличие от тебя, не просто млел от несравненной Варечки, а работал.

— Я тебя не видел.

— А кого ты там вообще видел? У тебя глаза, по-моему, вообще в штаны спрятались.

— В какие штаны?

— В свои. Надо было приглядывать за дружком, чтоб наружу не вырвался.

— Ты охренел?

— Я нет, хотя она пела совершенно охренительно. Я, конечно, все оценил, но еще и заметил, как наша работодательница себя вела. Муженек ее тоже здорово воспламенился, а она просто озверела. В какой-то момент выхватила телефон и помчалась в сортир, звонить. И звонок, я тебя скажу, был ну очень подозрительный.