(Лула расцвела от добрых слов), Алиса вдруг обнаружила, что Виктора нигде нет. Поэтому спокойно сказала белобрысенькой:

— Лула, я тебе сейчас зажгу печурку согреть воду, а потом пойду вокруг дома — посмотреть, что есть ещё полезного здесь для нас.

Печурка с утра была наполнена сухими ветками, так что заполыхала сразу, и белобрысенькая принялась наполнять водой кастрюлю, заранее поставленную на плиту. Убедившись, что на кухне не потребуется её помощи, Алиса поспешила выйти из дома.

Виктора нашла на заднем дворе — там, где стена дома была чёрной от сажи. И застала брата за странной то ли игрой, то ли развлечением: он поставил на принесённый сюда старый стул со сломанной спинкой несколько предметов — и пытался сбить их целенаправленно пущенным в них огнём. Услышав шаги, Виктор резко обернулся, а потом неохотно опустил руки, дожидаясь, пока сестра подойдёт.

— Объяснишь? — предложила Алиса.

— Судя по словам всех, кто видел мой огонь, я маг огня, — медленно, словно сам прицениваясь к собственным словам, сказал Виктор. — Но единственный приём, который я знаю, — это… ну, скажем, выстрелы из пальца. Значит, этот единственный приём я должен разработать так, чтобы… — он пожал плечами, ища нужное слово для объяснения. — В общем, я хочу научиться усиливать огненную стрелу — или сужать её.

— Последнее не поняла.

— Ну… стрелять той же стрелой, что обычно, но тоньше, — развёл руками брат. — Но при этом сила огня будет той же.

— Не поняла, в чём разница, — помотала головой Алиса.

— Ну, смотри… Обычно стреляем — просто поджигаем. А если тоненькая стрела, но с той же силой — мне кажется, она должна пробивать мишень. Смотри! Видишь — деревянная дощечка поставлена? Вот обычная стрела.

И Виктор прицелился указательным пальцем — и плохо видная в дневном свете, полупрозрачная жёлтая стрела ударила в дощечку, опрокинув её в траву.

— Это первое, — сказал брат, а потом дошёл до стула и поставил дощечку так, чтобы она стояла вертикально, с опорой. — Это второе.

Он даже прищурился от старания. Алиса следила внимательно — и ахнула, когда узкий огненный луч ударил в мишень: та свалилась, как и в первый раз, но даже в её падении было видно, что почти в центре что-то появилось.

Теперь добежали до неё оба, и Виктор поднял дощечку, повертел в руках, а потом продемонстрировал сестре. Алиса покачала головой: да, в центре, дымясь, зияла махонькая, но настоящая дырка.

— Что даёт второе? — серьёзно спросила она. — Кроме дырки?

— Вторая стрела не растягивается надолго, как первая, а потому её не видно. В смысле — не видно, откуда её запускают. Она как настоящая стрела — слетает с пальца за раз, не оставляет следа. Пригодится.

Алиса вновь посмотрела очень внимательно. Что-то ей не очень понравился взгляд брата. Был он каким-то очень сосредоточенным. Как будто Виктор что-то придумал и собирается проделать это нечто, не говоря о том не только сестре, но и вообще никому.

— Вить, ты же понимаешь, что я теперь с тебя глаз не спущу, — ледяным тоном сказала она. — Я же поняла, что ты собираешься сделать что-то… опасное. Так что… Или ничего не сделаешь. Или сделаешь задуманное вместе со мной, чтобы я не психовала. Колись, что задумал.

Оглянувшись на чёрную стену, брат уселся, прислонившись к ней. Алиса устроилась рядом. Помолчав и явно собравшись с мыслями, Виктор сказал:

— Помнишь, я сказал — у нас вроде как есть оружие, а вроде как его нет? А ведь это проверить — легче лёгкого. В смысле — проверить, оружие ли та чёрная соль. И даже без магического взгляда. — И взглянул испытующе на сестру. — Лиска, не бойся. Я уже всё обдумал. Ничего страшного. Честно.

— Рассказывай.

— Мы отнесли дохлых измигунов к склепу. Надо снова туда сходить. Одного измигуна оттащить подальше от склепа и от остальных трупов. И посыпать чёрную соль вокруг него. Вот прямо-таки заключить его в круг из соли. А ближе к закату подобраться ближе к склепу и посмотреть, накинутся ли эти твари на него. Если не накинутся — соль работает, и мы можем, например, рассыпать её вокруг дома.

— А если они за нами побегут? — начала искать дыры в его предложении Алиса. — Мы ведь бежать по ночному лесу не сумеем — без огня. А уж по огню они нас точно догонят. И что тогда?

— А мы на всякий случай ещё соли с собой возьмём, — пожал плечами Виктор. — Если что — отстреливаться ею начнём.

— Это как?

— Да просто рассыплем! — рассердился брат. — Бросать на них будем!

— Не видя — куда?.. — задумчиво сказала Алиса. — Ладно, надо обдумать ещё раз эту идею. Честно — она мне нравится, но вот последние шаги как-то не продуманы.

И вот тут Виктор заметно растерялся. Он взглянул на сестру как-то очень уж обескураженно. А потом осторожно спросил:

— Лиска, а ты серьёзно, что вместе хочешь?

— Серьёзно, — решительно сказала она. — Сам посуди. Теперь, когда я знаю, куда ты и с чем собрался, я психану ночью так, что… Ладно, пойду возьму горсточку той соли и скажу Луле, что мы за грибами — тут, неподалёку. А сами быстренько туда, к склепу, сбегаем, оттащим одну тушу и… посолим её.

Брат невольно рассмеялся.

Дорогу оба знали. Как только Алиса добыла чёрную соль, они зашагали к склепу, уже другими глазами присматриваясь к дороге.

— Начинается от этого дуба, — бормотал Виктор. — Смотри-ка, трава уже поднялась. А ведь они тут такую полосу устроили — чуть не дорогу. Так, а теперь вон те кустарники тоже надо запомнить.

Они, то один, то другая, проговаривали вслух все приметы будущей ночной дороги туда и обратно, и Алиса всё думала: а захочет ли брат пойти в темноте сюда же, в лес? Несмотря на приметы — в ночи лес будет совсем иным. А дорога ими мало пройдена туда и обратно.

Выглянули из кустов, когда до склепа оставалось совсем чуть-чуть, и посовещались, где лучше оставить одну из туш. И тут Алису и осенило:

— Вить, а зачем нам ночью сюда приходить?! Нарываться на этих гадиков?! В тёмном лесу плутать?! Мы оставим им тушу с солью вокруг неё, а завтра утром придём и проверим, что тут и как! Давай, а?

— Ну, так, конечно, лучше, но… — засомневался Виктор.

И тогда Алиса нашла нужный аргумент.

— Вить, ты подумай. Если они быстро сожрут своих, они ведь к нам побегут. Помнишь, как быстро они лазили по дому? А если бегают ещё быстрей? И они видят. А мы — нет! Если домой не