Что еще может быть в игре? Допустим, команда владеет мячом, а один из ее игроков нарушает правила, скажем, позволяет себе нецензурную брань в сторону партнера или соперника. В этом случае арбитр может остановить игру только после того, как мяч выйдет из игры или завершится эпизод, и применить дисциплинарные санкции к тому футболисту, который вел себя неспортивно, вплоть до удаления с поля. Но отнять мяч по ходу атаки, сорвать ее он не имеет права. Эти ситуации бывают крайне редко, но все равно к ним надо быть готовым.

И последнее. Не могу не коснуться инцидента, произошедшего в матче 43-го тура чемпионата России 2011/12 года – «Зенит» – «Спартак» 6 мая 2012 года на «Петровском». Согласно Правилу 12 футболист удаляется с поля с показом прямой красной карточки, если он (игрок) совершит любое из следующих семи нарушений… в том числе… оскорбительные, обидные или нецензурные выражения. Так вот в том матче произошло следующее. Нападающий спартаковцев Эменике забивает мяч в ворота «Зенита» и на радостях бежит к сектору трибуны стадиона «Петровский», где расположились болельщики москвичей, и по ходу совершает похлопывание кистью правой руки по предплечью левой руки. В этот момент к нему устремляется главный арбитр встречи В. Казьменко и с нескрываемым удовольствием предъявляет Эменике прямую красную карточку. Это потом уже после матча любители футбола и журналисты вспомнили о том, что точно такой же жест, похлопывание, продемонстрировал в одной из игр Лиги чемпионов Это’О, выступавший тогда за «Барселону». Конечно, В. Казьменко не мог и не обязан знать историю футбола, но, согласитесь, для того, чтобы разглядеть (!) в действиях Эменике «состав преступления» – грубейшее нарушение Правила 12 с показом прямой красной карточки – надо было не только очень сильно захотеть, но и очень сильно постараться. По существу, выражаясь юридическим языком, человеку вынесли смертный приговор по надуманным признакам преступления.

Не мое, наверное, дело, здесь и сейчас проводить некое расследование по этому инциденту – для этого в структуре РФС существует масса департаментов и комитетов, но мое личное мнение, основанное на опыте моих старших коллег и истории отечественного футбола, а также на собственном практическом опыте, позволяет сделать следующий вывод. Когда-то Николай Петрович Старостин сказал: «Потеряно может быть все, кроме чести». Так вот, мое мнение будет суровым, ибо Честь – это очень высокая нравственная категория. Поэтому В. Казьменко надо было без объяснения причин и обстоятельств отстранить от судейства футбольных матчей, проводимых под эгидой РФС (премьер-лиги, ФНЛ, второй дивизион) с несколько, может быть, обтекаемой, но зато емкой формулировкой – «по недоверию».

…А потом наступила эпоха становления российского футбола, его новейшая история, или, как модно стало впоследствии говорить, «лихие девяностые». В футбол пришли, интеллигентно выражаясь, авторитеты, которые, по существу, содержали команды. Футбол стал, конечно, с криминальным душком, но, без них, возможно, все рухнуло бы, так как удержаться на одном бюджете было нереально.

Вначале 90-х я столкнулся с еще одной необычной ситуацией. Приезжаю в Раменское судить матч «Сатурн» – «Кубань». Хозяев тогда тренировал Владимир Шевчук, а помогали ему Владимир Муханов и Марк Исаевич Тунис. Игра закончилась, раменчане выиграли. Я со своей бригадой ухожу в павильончик, домик там такой под судейскую был отведен, переодеваюсь, и вдруг заходит, кажется, администратор клуба и так издалека начинает: «Спасибо ребята, все было замечательно, мы одержали важную победу», – и так ненароком как бы передает по конвертику моим помощникам, инспектору и мне. Я говорю: «Да нет, это вам спасибо за теплый прием, а вот этого не надо». – «Как, – удивляется он, – все же берут?» – «Ну все, это все, а я к ним не отношусь. Вот если будет тяжело, приду, попрошу. Поможете – скажу спасибо, откажете – в обиде не буду». И он несколько сконфуженный уходит. Через некоторое время, когда все уже вышли, и я остался один заполнять протокол, входит очень авторитетный человек, подчеркиваю, очень авторитетный и так по-дружески говорит мне: «Сергей, ты ставишь нас в какое-то неловкое положение. Вся система же на этом стоит». – «Да, – отвечаю, – знаю, но я человек не системный. Поэтому вы, ради бога, не обижайтесь. Это все останется между нами, я никому и ничего не скажу. Это ваше внутреннее дело. Если будет сложно, я, с вашего позволения, обращусь». На этом мы расстались. На следующий день раздается звонок. Звонит Марк Исаевич Тунис, у меня с ним сложились хорошие отношения еще со времен «Памира», и буквально кричит в трубку: «Серенький, ты что же натворил? Ты представить себе не можешь, как ты поднялся в глазах авторитетных людей, они все у меня допытывались, откуда, мол, этот чудак взялся?» Я говорю: «Марк Исаевич, а это плохо или как?» – «Нет, Серёнь, ты что, я рад, я тебе говорю, ты молодец. Серега, я всегда был в тебе уверен, я знал, что ты там это все». – «Ну, спасибо, тебе, спасибо». И вот прошло еще какое-то время. «Сатурн» уже вышел в высшую лигу, и я приехал в Раменское на игру как руководитель судейского корпуса, просто посмотреть матч и вновь встречаю этого авторитетного человека. Мы поздоровались. Он уже никакого отношения к команде не имел и спрашивает меня: «Как дела?» Я отвечаю: «Спасибо, нормально». Тогда он говорит: «Сереж, поверь мне, ничего ты не сделаешь… – И высказывает такую хорошую, я бы сказал, даже где-то философскую мысль: – Понимаешь, они, твои коллеги, все выходят на поле с такими рюкзачками за плечами. В этих рюкзачках у них долги, долговые расписки и тому подобное, понимаешь. И это переходит из сезона в сезон – там им должны, тут они задолжали, тому обязаны, этому тоже. И вот они с этими мешками выходят на поле судить. Но у них не футбол на первом плане, а решение проблемы, как долг погасить или как получить премию». Это невероятно, но он высказал самую суть нашей судейской действительности.

Вспомнил же я об этом, когда, будучи уже руководителем судейского корпуса, предложил уйти от комиссии назначения. Ликвидировать ее как класс, как учил великий Ленин, и воспользоваться преимуществами – нанотехнологий. То есть ввести компьютерное назначение, когда в базе данных будет только календарь и список арбитров, рекомендованных и утвержденных для обслуживания матчей чемпионата страны. И что же вы думаете? Ко мне стали приезжать ходоки из разных клубов – был даже один главный тренер, великий, по нашим меркам, конечно, работал с национальной сборной, а на тот момент руководил клубом первого дивизиона. И он-то в приватной беседе раскрыл мне всю суть происходящего. Сначала попросил помочь, мол, наша команда решает такие большие задачи, надо пособить. Я отвечаю: «Ну, допустим, я вам помогу. Завтра еще кто-нибудь придет и тоже попросит, а у меня с ним такие же хорошие отношения как с вами, что делать?»

А надо сказать, что у меня действительно были хорошие отношения практически со всем тренерским корпусом, поскольку до своего назначения на этот пост я по просьбе Вячеслава Ивановича Колоскова организовал лицензирование тренеров-профессионалов по программе УЕФА. Лицензирование проходило на базе Академии инфизкульта, что на Сиреневом бульваре. За короткий срок, с 1996 по 1998 год, мы успели пролицензировать тренеров всех лиг – от высшей до второй по категориям «А», «В» и «С». «Pro» тогда еще не было. И благодаря этому получили возможность вступить в тренерскую хартию ведущих футбольных держав о взаимном признании профессиональных лицензий, полученных в том числе и в нашей стране.