петли ковались вручную, вмятины на металле придавали им еще больше своеобразия.

Не устояв, я провела пальцем по одной из петель и тихо зашипела от боли.

— Мы попросили местных жителей помочь с железом, — сказал Дрейк. — Оно напоминает о том, что мы не бессмертны и не идеальны. По словам Руби, проблема, которая привела фейри к нынешнему упадку, — избыток гордости.

— Да ну? — пробормотала я.

На Унимаке нигде не встречалось железо, а если и встречалось, то в кожухе из пластика или какого-нибудь другого материала — как пистолет Дрейка, — чтобы фейри ненароком не прикоснулись к металлу. А здесь я повсюду видела железо и в глубине души была впечатлена. Ладно, не только в глубине души.

Смелый шаг. Рискованный.

— Что ж, — сказал Дрейк. — Может быть, Руби прав. А может быть, нет. Я знаю только, что для каждого события есть причина. Должно же быть объяснение тому, почему Андерхилл рухнул, верно?

Ага, и это объяснение стояло прямо перед ним.

— Согласна, — тихо ответила я, снова уставившись на железо вокруг и думая о том, как оно жжется при малейшем прикосновении.

Гордость и железо. И то и другое сокрушает фейри, я это слишком хорошо знала.

14

— Я здесь гостья, помнишь? — сказала я, подбрасывая и ловя ключи от машины.

Дрейк шагал рядом со мной обратно к внедорожнику; по крайней мере, я направлялась именно туда.

Приятель, похоже, думал, что мне следует вернуться в дом. Но я рассуждала так: скоро встанет солнце. Значит, будет светло. Стало быть, я должна добраться до входа в Андерхилл, пожелает он проводить меня туда или нет.

— Рубезаль хотел бы тебя сопровождать, — повторил Дрейк.

— А я хотела бы вишнево-свекольную щекотку, — ответила я.

Он проглотил все, что собирался сказать.

— Хм?

Я слегка улыбнулась.

— Мы обсуждаем желания, не так ли? А еще я хотела бы чай латте, если уж на то пошло. Со сливками, без дерьмового обезжиренного молока.

Дрейк возвел глаза к небу, уголок его рта приподнялся в полуулыбке, которая… заинтересовала меня. Нельзя было отрицать, что Дрейк красив, и, казалось, он может задержаться в моей жизни на некоторое время. Он ненавидел Тысячелистника, что свидетельствовало о наличии здравого смысла… Конечно, время сейчас было самое неподходящее, чтобы кем-нибудь заинтересоваться, поэтому я отбросила эти мысли и открыла дверь внедорожника.

Дрейк быстро ее закрыл, положив правую руку на холодный металл. Переведя взгляд с его руки на заросшее щетиной лицо, я приподняла бровь.

— Таким образом ты даешь понять, что в действительности я пленница, а разговоры про гостью — всего лишь уловка?

Что-то блеснуло в его глазах, губы дрогнули.

— Ты не пленница, если только сама не захочешь поиграть в эту игру, Каллик.

Что ж, у него нет недостатка в доверии.

— Перестань загораживать мне дорогу и останься здесь — или перестань загораживать мне дорогу и поезжай со мной. Тебе решать, — сказала я.

Минувшей ночью я выпытала у него, где находился вход в Андерхилл. С небольшой помощью. Уж не знаю, смогла ли Цинт захватить пару бутылок домашнего пива огра или не смогла, сумела я подлить пиво в напиток Дрейка или нет. Я об этом не расскажу, а Цинт все еще спала после выпитого… Я подлила ей немного пива — пусть спит, пока я буду заниматься расследованием.

Дрейк застонал и принял мое второе предложение. Задев меня, он обошел машину, чтобы сесть на пассажирское сиденье.

— Я рада, что мы смогли договориться, — скромно сказала я, тоже забравшись в машину.

Он разъяренно зыркнул, но почти сразу грустно рассмеялся.

— Из-за тебя у меня будут неприятности, ясно как божий день.

Угу.

— А если ты не хочешь, чтобы я начала размышлять о том, что Рубезаль меня подставил, а ты на самом деле мой охранник, лучше приступи к объяснениям, — сказала я, развернулась между двумя деревьями, крутанула руль и двинулась обратно тем же путем, каким мы приехали прошлой ночью.

Машина подпрыгивала на ухабистой дороге. Я была ближе ко входу, чем вчера, и изо всех сил старалась не барабанить пальцами по рулю от нетерпения.

Уже совсем рядом! И это несколько приглушало предостерегающий голос, шептавший в моей голове, что я слишком быстро и слишком близко сошлась с изгоями.

Рубезаль явно не врал, он и вправду собирался потом проводить меня ко входу. Отправившись туда самостоятельно, я чувствовала, что устанавливаю между нами четкую границу. Он не был моим проводником или защитником, хотя я верила, что он и вправду опекает фейри-изгоев. Мы с ним не заключали никаких соглашений, кроме соглашения о моем магическом обучении.

Дрейк, как и накануне, развалился на пассажирском сиденье, расставив ноги и потирая ладонью лицо. Да, похмелье после огрского пива было что надо.

— Послушай, ты же знаешь, что мне поручили помочь тебе обустроиться, а значит, я за тебя отвечаю, — сказал Дрейк. — Руби, может, и добродушный, но он не любит, когда халтурят. Поэтому вплоть до других распоряжений я истолковываю его поручение так: я должен следовать за тобой до входа в Андерхилл. Не то чтобы тебе понадобилась моя защита, — добавил он. — У тебя достаточно оружия, чтобы ты сама могла о себе позаботиться.

В его голосе слышалась горечь. Наверняка он подумал о будущем, которое украл у него Тысячелистник.

— Иногда приятно иметь рядом подмогу, — кивнула я. — Ну, знаешь, если врагов будет сто против одного.

— А если их будет всего девяносто девять?

Со мной так редко флиртовали, что я чуть было не пропустила игривую нотку в его голосе. По правде говоря, не стань я свидетельницей буквально сотен игривых реплик, адресованных Гиацинте, возможно, я и не заметила бы, куда гнет Дрейк. Что ж, у него получалось довольно мило.

Я оглядела его с ног до головы.

— Если врагов будет девяносто девять, не трудись вмешиваться. Нет смысла обоим трудиться до седьмого пота.

Он рассмеялся теплым грудным смехом.

— Да, смысла нет, если только мы сами того не захотим.

Он имеет в виду потный секс? По-моему, да. И я удивилась, насколько соблазнительным мне показалось предложение.

— Прежде чем мы попотеем, расскажи немного о себе.

Дрейк взглянул на меня, в его зеленых глазах засветился живой интерес.

Что? Он не ожидал, что я соглашусь? Я все еще не была уверена в своем согласии, но, по правде говоря, не могла припомнить, когда в последний раз мне так нравилось флиртовать.

В ранней юности я была зациклена на Фаолане, а после того, как ошиблась в Тысячелистнике, закрылась от всего, что могло помешать