тренировкам. Может, не так уж плохо будет слегка развлечься.

— Поверни налево, — сказал Дрейк и, когда я послушалась, продолжал: — Да тут особо нечего рассказывать. Ты уже знаешь, что я тренировался. А когда случилось то, что случилось, я не мог вернуться во фракцию Луизианы, поэтому сбежал сюда, одноруким. Руби приютил меня как Бродягу. Честно говоря, я горжусь тем, что я один из них. Здесь простая жизнь — и мирная. Мы помогаем друг другу и работаем вместе, держась особняком. Может, это не то, к чему я стремился, но теперь у меня нет другого пути.

Понимал ли он, насколько привлекательна для меня такая незамысловатая жизнь? Я никогда не стремилась к чему-то большему, чем постоянная крыша над головой. Его путь казался идеальным. Кроме несправедливой потери руки, конечно.

— Ты никогда не скучаешь по своему двору?

Он пожал плечом.

— Здесь меньше всякой ерунды. И фейри тут лучше. Мы слишком заняты выживанием, чтобы играть в дурацкие игры.

На границе ночи и дня небо стало темно-серым. Глядя на редкие деревья, я размышляла над словами Дрейка. Двор был полон суеты, было много возни — я имею в виду, оба двора, — но не все участники этих придворных танцев были жестокими. Хотя я могла порицать позерство некоторых высокопоставленных фейри, я не думала, что они неисправимы. Конечно, Адэр — совсем другая история.

Я вдруг выпалила запомнившиеся слова надзирательницы приюта:

— Власть имеет тенденцию развращать, а абсолютная власть развращает абсолютно. Сильные мира сего почти всегда довольно дрянная публика.

Дрейк бросил на меня взгляд.

— Глубокая мысль.

— Такова уж я, у меня есть глубокие слои. — Я улыбнулась, хотя слова про власть продолжали звучать у меня в голове.

— А как насчет тебя, Алли? — тихо спросил Дрейк. — Расскажи о себе.

— Мы уже перешли на дружеские имена?

— Ты возражаешь?

Я поджала губы.

— Я дам тебе знать, когда буду готова.

— Ты уже даешь знать. А теперь съезжай с дороги. Оставим машину и пройдем остаток пути пешком — если ты не хочешь, чтобы другие увидели, чем ты занимаешься.

Я напряглась, стараясь не выдать своей тревоги.

— С чего ты решил, что не хочу?

Он искоса взглянул на меня.

— Просто ты так держишься. Подозрительно, взвинченно и загадочно.

Я фыркнула и остановила внедорожник там, где его не увидят с дороги.

— Неужто?

— Я не говорил, что это плохо. Большинство новичков некоторое время так себя ведут. У Треугольника не самая лучшая репутация, а фейри, которые тут появляются, ну… обычно они попадают сюда поневоле.

— Что верно, то верно. Говорят, здесь пропадает несусветное количество людей. Это правда?

Дрейк нахмурился.

— Это изолированные места — и враждебные даже для тех, кто здесь вырос. Погода здесь непредсказуема, и полно существ, в схватке с которыми людям не победить. Люди не всегда умны, а даже если умны, природа все равно может их погубить.

Идя вслед за Дрейком к деревьям, сгорбившись из-за пронизывающего холода, который пробирался сквозь слои одежды, я обдумывала эти слова.

— Думаешь, все пропавшие люди стали жертвами природы? Я слышала, в человеческом мире списывают все на второй Бермудский треугольник.

Дрейк вздохнул.

— Они и дальше будут так говорить. Всегда ищут оправдание собственной глупости.

Ого.

— Ты не фанат людей?

Дрейк, оглянувшись, слегка покраснел.

— Прости. Во мне говорит горечь. Я не всегда хотел здесь жить, помнишь? Нелегко оказаться запертым в каком-то одном уголке мира. Я… некоторое время не очень хорошо с этим справлялся. А теперь, когда Андерхилла больше нет, легко вернуться к старым привычкам.

— Конечно, понимаю. Наверное, еще тяжелее чувствовать себя в ловушке, если знаешь, что больше не можешь сбежать в царство фейри.

Хотя Андерхилл мог быть не только благом, но и смертью, все же он оставался царством всех фейри. Включая изгоев.

Дрейк продолжил идти, ссутулив напряженные плечи, съежившись от холода. Прошла секунда, прежде чем он ответил:

— Наверное, так оно и есть.

Я изучала его спину.

«Что ж, ладно».

— Так какие новости о входе?

— Этот район кишел посланцами двух дворов, оценивающими ситуацию. Все они искали ответы.

Значит, шансы на то, что я найду что-нибудь новое, минимальны.

— А как по-твоему, что случилось с Андерхиллом?

Дрейк замедлил шаг, и вскоре мы уже сидели рядом в гуще деревьев, окружающих поляну. Большую часть травы на ней запорошил черный пепел.

Вот где все произошло.

Дрейк повернулся ко мне, и в холодном утреннем свете я увидела, как он сглотнул.

— Это вопрос к Рубезалю.

— Почему?

— Потому что он решит, когда ты будешь достойна нашего доверия.

«Дерьмо».

Похоже, Рубезаль что-то знал. Означает ли это, что я все-таки не имею отношения к исчезновению Андерхилла?

Дрейк мотнул головой в сторону поляны.

— Но все случилось вон там. Несколько дней назад земля затряслась так сильно, что даже в доме ощущались толчки. Когда мы прибыли сюда, стало ясно, что вход в Андерхилл исчез. Теперь проем твердый, как лед. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Я дважды преодолевала вход. Любой человек, который прошел бы по этому месту, не заметил бы ничего особенного — просто твердая, поросшая травой земля, — но для фейри пересечь поляну было все равно что войти в океан.

Тем, у кого имелась магия, приходилось пробираться вброд, пока они не погружались с головой, а потом мир переворачивался вверх тормашками, слегка трясло — и вуаля! — мы оказывались в своем родном царстве. Вход был местом, где собирались воедино магические нити Земли и связывались с такими же нитями Андерхилла. Наверное, благодаря тому, что в одном и том же месте была такая концентрация силы, ослаблялись естественные барьеры между двумя мирами.

Я осмотрелась и внимательно прислушалась — не следит ли за мной кто-нибудь. Фаолан мог прятаться прямо посреди пепла, оставшегося на месте входа. Возможно, отказаться от сопровождения Рубезаля было не самой лучшей идеей, но что теперь толку сожалеть.

— Оставайся здесь.

Не дожидаясь ответа Дрейка, я двинулась вперед.

Надо делать все по порядку…

Я уже знала, что будет, но не могла не проверить это на себе и шагнула туда, где раньше находился вход.

Дрейк идеально описал, во что это превратилось. «Твердая, как лед». Похоже на обычную землю, что на Аляске означало мерзлую землю.

Я начала осматривать поляну участок за участком, высматривая что-нибудь необычное, — и ничего странного не увидела. Нельзя сказать, что это меня удивило: группы расследователей должны были забрать все сто`ящее. Вот только некоторые улики невозможно спрятать или уничтожить. Магия всегда оставляет следы.

Выйдя на середину поляны, я закрыла глаза, развела руки в стороны