такое. После травм у людей проявляются чудесные навыки. Вон, в соседнем колхозе. В бабку молния ударила. Так она после этого лечить людей стала. Прикосновением. Моя мамка ездила. Тоже лечилась.

Смелов все равно скептически хмыкнул. А вот Бурный кивнул.

— Я тоже такое слышал. Мой батя на фронте, говорят, чудеса творил. И тоже не очень сначала умел. А потом…

— Ты же говорил, что детдомовский, — не совсем тактично напомнил Рома. — Какой такой батя?

Бурный уткнулся в жареную картошку.

— У меня от него остались воспоминания. Архив с газетными выписками, ордена, медали. А вот его самого я не видел. Не помню.

Мы замолчали. Сочувствую парню. Сам такой.

— Тук-тук! — послышалось со двора. Женский голос. Вот елы-палы, это же Настя. — Можно к тебе?

Я выскочил из дома. Настя стояла у калитки. Успела переодеться. В белое платье. Облегающее стройную фигуру. На голове венок их полевых цветов. Чудо как хороша.

— А ты чего это? — она кивнула на окно, где виднелись любопытствующие рожи приятелей. — Не один?

Я кивнул.

— Друзья приехали из города. Ужинаем. Присоединяйся, если хочешь.

Настя подумала. Улыбнулась. В двадцать первом веке такое приглашение отдавало двусмысленностью. А тут она согласилась.

— А почему бы и нет? Только, можно я позову подружек?

Я обрадовался.

— Так это еще лучше. Давай, веди их. Украсите наше общество.

Настя кивнула и ушла. Я вернулся в дом. Сообщение о приходе девушек парни встретили с энтузиазмом. Да, вообще-то, предложение посидеть двусмысленно в любое время.

— Симпатичная у тебя подруга, — заметил чуть покрасневший Савва. — Она неподалеку живет? А ты время зря не терял!

Я не стал объяснять, что моя настоящая подруга в Москве. Чего уж тут, оправдываться, что ли?

Вскоре пришли девушки. Настя привела двух подруг. Тоже симпатичные. Такие же простые, как и она сама. Смешливые и искренние.

Савва сбегал к соседям и притащил гитару. Потом они играли со Смеловым по очереди. Пели песни.

Мы посидели до позднего вечера. Все проголодались и не хотели вставать из-за стола. Разговоры о моем таланте прекратились. Что меня вполне устраивало.

Когда стемнело, мы отправились провожать девушек. Никаких разговоров о том, чтобы остаться. Не то время сейчас.

Мы с Настей пошли по темной улице. Парни с ее подругами ушли вперед. Шутили и смеялись. А мы шли по дорожке.

Фонари горели редко. Большая часть дороги погружена во тьму. Мы шли и болтали о всякой всячине. И постепенно замедлили шаг. Тем более, что Насте идти совсем недалеко.

Свернули к ее дому. Окна темные, все спят.

— Ну вот, мы и пришли, — сказала Настя. — Бабушка уже спит.

Я кивнул. Хотел сказать до свидания. Но не успел.

Настя потянулась ко мне. Чмокнула в щечку. И вдруг схватила за шею и поцеловала в губы.

Глава 15. Второй день

Это было неожиданно. Но очень приятно, черт подери.

Мы стояли в полумраке и целовались. Губы у Насти сладкие, а тело под платьем податливое на ласку. И невероятно желанное.

Надо учитывать, что я совсем молодой. Отнюдь не монах. И Настя очень симпатичная девушка. Поэтому мне трудно сопротивляться соблазну.

Наконец, мы оторвались друг от друга. Настя показала на небольшую скамеечку возле забора. Совсем, как в деревне. Доска и два полена вместо опор.

— Давай посидим.

Вот проклятье. Девушка слишком хороша, чтобы я мог уйти. Вот так, просто. Мы уселись на скамейку.

Хотя я знал, к чему могут привести ночные посиделки. Здесь, у забора. И Настя прекрасно знала.

— Нас не будут искать? — спросила девушка.

Она чуть отстранилась. Села на краешке скамейки. Так даже лучше. Потому что мне себя трудно контролировать.

Темно. Сзади забор из колышков с треугольными навершиями. Сразу за забором растет дерево с пышной кроной. Сейчас листва надежно укрыла нас сверху. С дороги нас почти не видно.

— Они слишком увлечены друг другом, — усмехнулся я. Голос у меня хриплый. Горло пересохло. — Ближайшие полчаса мы свободны.

Действительно, наши друзья и подруги совсем забыли про нас. Ушли далеко. Не слышно и не видно.

Я оглянулся по сторонам. Жаль, нет воды. Пить хочется.

— Это хорошо, — чуть помолчав, сказала Настя. Она потерла плечики. — Как зябко. Тебе не холодно?

Прозрачный намек на то, что я сижу слишком далеко. И на то, что я тупоголовый баран.

Но это не совсем так. У меня ведь есть девушка. И я пока что не знаю, как сказать это Насте. Не хочется обижать девушку. Она ведь не поверит. Подумает, что просто не понравилась мне.

С другой стороны, какого черта? Почему я не могу позволить себе немного развлечься?

Я придвинулся к девушке. Приобнял за талию. Привлек к себе.

— Как мне может быть холодно? Когда ты рядом со мной?

Она охотно прильнула ко мне. Приблизила лицо. В темноте я лишь угадываю ее черты. Это точно Настя, а не Юля?

— Ну, иди сюда, — прошептала девушка. — Каратист ты мой. Что ты сидишь там?

А, ладно. Искушение слишком велико. Я привлек Настю к себе. Поцеловал, Одной рукой обнял за талию, другой обхватил голову за ушком.

Девушка целовалась с закрытыми глазами. Меня всегда интересовало, о чем они думают в такой момент. Наверное, полностью отдаются эмоциям. Текущему мгновению. Наслаждаются ими.

А я так не могу. Почему-то, помимо Юли, в голову лезли мысли о завтрашнем турнире. Я должен сегодня лечь пораньше. Чтобы выспаться и отдохнуть. Один из моих тренеров говорил, что сон…

Юля, то есть, тьфу… Настя оторвалась от меня. Посмотрела в глаза.

— С тобой все в порядке? У меня такое чувство, будто ты витаешь где-то далеко. В облаках.

Вот чертовщина. У девушек сверхъестественная интуиция. Она сразу почувствовала мой настрой. Как будто прочитала мысли.

В то же время, длинные волосы у нее закинуты назад. За спину. Белое платье держится на плечах на бретельках. Настя оперлась о скамейку рукой. Плечико опустилось и одна бретелька соскользнула с плеча.

Теперь она сидела передо мной с восхитительно обнаженным плечом. Если дернуть платье вниз, то я освобожу ее грудь. Такую упругую на ощупь.

Эти мысли снова воспламеняют меня.

— Рядом с тобой невозможно не витать в облаках.

Я опять поцеловал ее. Пару секунд Настя удивленно и настороженно смотрела на меня. Потом снова прикрыла глаза. Отдалась моменту.

Теперь я отбросил