Иногда хочется и отдохнуть. Мозг ведь тоже любит полениться. А то ведь и до забастовки недалеко. Заклинят у гения колесики и шестеренки, и все – прощай, наука, здравствуй, психушка! И чтобы мозг его мог отдохнуть, гению на помощь и приходят детективчики или любовные романчики.

Читает он их себе и горя не знает. Радуется даже! Ведь никаких заумных выводов! Никакого скрытого смысла. Все четко, ясно и просто. Вот герой, вот его приключения, вот счастливый конец. Прелесть! И чего стесняться?!

Но Мариша отвлеклась от своих трезвых мыслей и вовремя призвала себя к порядку. Как она может критиковать Светку? Уж в таком обществе она вращается. Слушать там нужно классическую музыку, а никак не попсу. Читать Бодлера, а никак не Полякову. Носить строгий костюм темных тонов и боже упаси джинсы со стразами на попе. Ну и так далее.

– Да, Ирина Сидоровна, – произнесла Света, приложив трубку к уху, и Мариша насторожилась.

Уж не гражданская ли жена Светкиного папочки звонит? Так оно и оказалось. Она самая.

– Светлана, я знаю, что мы никогда не были с тобой особенно близки. Но в связи с трагедией, которая произошла с близким нам обеим человеком, я считаю, нам с тобой необходимо встретиться.

Так и сказала! Слово в слово! Как будто бы у нее не любимый мужчина умер, а произошел небольшой скандал на ученом совете. Даже не скандал, а слегка накалилась обстановка. И чтобы ее разрядить, нужно встретиться и обсудить.

– Хорошо, Ирина Сидоровна, – точно таким же ровным и прохладным тоном произнесла Света. – Я как раз сейчас в городе и на машине. Скажите, куда мне подъехать?

Оказалось, что Ирина Сидоровна взяла на работе отгул. Как она выразилась, в связи с чрезвычайными обстоятельствами. И ждала она Свету у себя дома.

– Вы пойдете со мной? – спросила девушка у подруг, когда Инна доставила ее к дому Ирины Сидоровны.

– А ты хочешь?

– Если честно, то да. К тому же вы хотели поговорить с ней? Ведь так?

Ирина Сидоровна жила в маленькой, очень просто обставленной квартирке. И вроде бы не бедно тут было, но так сухо и скучно, что хоть плачь. Стены оклеены светлыми обоями под ткань. На них висят литографии в простеньких рамках. Акварели. И несколько графических работ. Вполне возможно, что работы дорогие. Но тона уж больно скучные – серые, коричневые и черные.

Мебель тоже очень строгая. Никаких завитушек или позолоты. Цветок на окне только один – огромный толстый кактус в прозрачной вазе. Необычно, но все равно как-то сухо.

– Хоть бы цветных стеклышек в кактус набросала. Или бабочку прицепила.

И сама Ирина Сидоровна была сухой, худощавой дамой с сухой, покрытой мелкими морщинками кожей. Воспитана она была безупречно. И даже глазом не моргнула, когда Света явилась к ней без предупреждения не одна.

– О, я вижу, что ты с подругами, – произнесла Ирина Сидоровна все тем же своим ровным невыразительным голосом.

И не понять было, сердится она или одобряет.

– Проходи, Светлана. И вы, девочки, тоже. Снимите обувь и помойте руки.

Немного обескураженные ее просьбой девушки руки послушно вымыли, теснясь в крохотной ванной у маленькой раковины. Потом прошли в комнату, где их уже поджидала Ирина Сидоровна. Никакого угощения им предложено не было. Так что оставалось только гадать, зачем было мыть руки? Или Ирина Сидоровна придерживалась позиции хозяйки из старого анекдота? Если вы, дорогие гости, руки мыли с мылом, то чай вам полагается без сахара.

Но шутки шутками, а разговор между тем пошел серьезный.

– Светлана, ты уже взрослая девушка, и я считаю, что должна быть с тобой откровенна, – произнесла Ирина Сидоровна. – Мы с твоим отцом долгое время были вместе.

– Я знаю.

– Он говорил тебе про меня?

– Да.

Подругам показалось, что по холодному высокомерному лицу Ирины Сидоровны промелькнула тень удовольствия. Но то ли она была, то ли нет – понять толком не удалось. Через мгновение лицо Ирины Сидоровны снова превратилось в привычную непроницаемую и лишь чуточку брезгливую маску.

– В связи с этим я хочу поставить тебя в известность, что твой отец написал завещание. И оно находится у меня.

Ага! Кажется, уже стало теплей!

– Но папа написал уже одно завещание прошлой весной, когда ложился на операцию, – заметила Света, слегка недоумевая.

– Помню. Там он упомянул обо мне лишь вскользь.

– И что?

– А за прошедшее время мы с твоим отцом стали куда ближе. И он счел необходимым составить новое завещание.

– И что там?

– В нем твой отец, хочу особо подчеркнуть этот факт, самолично распорядился, что половина его имущества переходит ко мне.

– К вам? – удивилась Света. – И какая же это половина?

– Меньшая. Городская квартира твоего отца. Загородный дом, где случилась эта трагедия, можешь оставить себе.

Света задохнулась. То ли от возмущения, то ли от чего другого. Но Ирина Сидоровна держалась невозмутимо, словно колонна. И лишь повторила:

– Твой отец так хотел.

– Но городская квартира стоит как минимум в два раза дороже загородного дома. И сейчас мы ее сдаем. Я сама живу в очень скромных условиях, потому что папино лечение съедало так много денег, что содержать городскую квартиру нам было не по карману. Понимаете?

– Мне это прекрасно известно. И я считаю, что ты, как молодая инициативная женщина, не должна жить на доходы от сдачи квартиры. Это не совсем этично.

– А вам этично ее отбирать? Мою квартиру, где я родилась? Где выросла и где умерла моя мама?

В порыве негодования Света даже забыла про свое хорошее воспитание и безупречные манеры. Но Ирина Сидоровна осталась невозмутимой, лишь кончики ее ноздрей чуть дрогнули.

– Я вовсе не собираюсь обобрать сироту. Я лишь хочу тебе напомнить, что отец отдал это распоряжение сам. Лично! И в конце концов, квартира – это его частная собственность. Он мог распорядиться ею по своему усмотрению.

Некоторое время Света молчала. А потом холодно произнесла:

– Могу я взглянуть на это завещание?

– Разумеется. Я покажу тебе копию. Извини, но подлинник я тебе доверить не могу.

Однако эта Ирина Сидоровна хорошо подготовилась. Бедного Виктора Сергеевича еще в землю зарыть не успели, а она уже делит его добро. Не очень-то красивая ситуация. И красивые слова, которые тщательно подбирает Ирина Сидоровна, тут не помогут. Сколько какашку ни крась, розой она все равно не станет.

Света внимательно изучила копию нового завещания своего отца.

– Да, тут подпись моего отца. Но почему он обратился к незнакомому нотариусу? Все наши дела всегда вел дядя Гога.