Она не смогла сдержать смеха:

– Отец явно горит желанием предоставить нам время для полноценной беседы.

– Он ясно дал это понять. – Жан-Пьер прошел к боковому выходу и указал на дверь. – Мои братья прислали мне лимузин. Он на стоянке принимающей стороны. Если хочешь, можем посидеть там.

– Ладно. С Сезаром моя мать, так что я за него не беспокоюсь. – Следуя за Жан-Пьером по запутанным коридорам, она радовалась, что он прекрасно знаком с планировкой стадиона. Она не могла дождаться, когда они сядут рядом и посмотрят друг другу в глаза. И она наконец-то поймет, что творится в его голове. – Надеюсь, отец не давил на тебя…

– Ни на йоту. Вообще-то он мне очень помог, дав самый лучший совет в жизни.

– Мой отец? – Татьяна попыталась подстроиться под его широкий шаг.

Водитель забрал у Жан-Пьера сумку и приподнял кепку, приветствуя Татьяну. Пока он укладывал багаж, Жан-Пьер открыл дверцу машины. Они забрались в салон и заперлись изнутри. Потом Жан-Пьер, воспользовавшись пультом, поднял разделительный экран.

Рядом с бутылкой шампанского в ведерке со льдом стояла ваза с белыми розами. Парочка уютно устроилась на черном кожаном диванчике, водитель тем временем завел мотор. Татьяна понятия не имела, куда они едут, но ей было все равно. Она видела только Жан-Пьера.

– Твой отец удивил меня. Он ни слова не сказал, когда я вернулся в Нью-Йорк, но в пятницу накинулся на меня с требованием рассказать, что между нами происходит, потому что на всех тренировках я думал о чем угодно, только не об игре.

– Я ничего не сказала родителям по приезде. Я была слишком расстроена, чтобы обсуждать то, что с нами произошло. Они уважают мое личное пространство.

– Я рассказал ему о том, как все испортил. Как не разобрался в своих чувствах, потому что был занят тем, что обдумывал ситуацию.

– Ты любитель проанализировать все на свете. – Она припомнила его математически выверенные этикетки для вина и буквы, идеально выписанные через безупречно равные промежутки.

– Да уж, грешен. А он сказал, что нет смысла искать любовь в голове. Ее ищут в сердце.

Татьяна онемела от неожиданности.

– Отец не мог такого сказать!

– Прибавь к этим словам ушат ругательств, вылитых на мою голову, и ты получишь полную картинку.

Она упала на Жан-Пьера, когда лимузин совершил крутой поворот, выезжая с подземной парковки. Ощущение исходящей от него силы породило в ней желание свернуться калачиком и не двигаться. Она нехотя выпрямилась и спокойно посмотрела ему в глаза:

– Вот это я как раз могу вообразить. – Она не собиралась снова спрашивать его о любви. Ей и одного раза с лихвой хватило.

– Но к тому времени я уже и так знал, что безумно люблю тебя. Когда ты покинула ранчо, у меня было такое чувство, что ты вырвала из моей груди сердце и увезла его с собой.

А ей казалось, что она оставила свое сердце на острове.

Но она продолжала упорно молчать. И ждать.

Он взял ее за плечи и развернул к себе:

– Мне плохо без тебя. Я люблю тебя и абсолютно уверен в том, что моя любовь никогда не умрет. – Он нежно погладил ее, скользя ладонями по шелковистому свитеру «Гладиаторов», который она надела на матч. – Твой отец прав, ты заслуживаешь того, чтобы узнать о моих чувствах к тебе.

Если фраза «Я тебя люблю» не ударила ей стрелой прямо в сердце, последняя часть его выступления довершила начатое. Он не ждал ничего от нее взамен. Он просто хотел, чтобы она знала.

Слезы навернулись ей на глаза, горло сжалось от невыразимых эмоций.

– Я тоже тебя люблю, – едва слышно прохрипела она. – Очень сильно.

Он заключил ее в свои объятия.

Он так крепко, с таким жаром обнимал ее, что она поняла, как сильно он по ней скучал. Как ему было плохо без нее. Она полюбила его давным-давно, и, сколько бы он ни рассуждал о том, что стал абсолютно другим человеком, она видела в своей новой любви ту прежнюю, юношескую страсть.

– Давай больше никогда не будем разлучаться. – Она откинулась назад, чтобы посмотреть на него, и заметила, что они давно покинули стадион и мчатся по трассе, ведущей на озеро Пончартрейн.

– Я все отдам за то, чтобы ввести тебя в свой дом. – Он погладил большим пальцем ее щеку, потом приподнял ее лицо за подбородок. – Навсегда.

И когда он коснулся ее губ своими губами и посадил ее к себе на колени, она обвила его шею руками. Завтра – вполне подходящий день для свадьбы. А сегодня, невзирая ни на какие скандалы, она поедет домой к Жан-Пьеру Рейно, единственному мужчине, который когда-либо владел ее сердцем.