– Милорд, бежим! Леди Луиза обрела тело!

К чести призрака, он все сразу понял и предложил выйти в сад через веранду. Со стола давно убрали, слуги на кухне, так что никто и не заметит исчезновения хозяйки дома в такой час.

Выбраться из дома оказалось гораздо проще, чем дождаться в переулке молодого виконта. Оливия обмирала от страха, что в доме вдруг загорится свет, и слуги ринутся искать ее. А может, леди Луиза в своем новом теле отправится искать соперницу, чтобы убить? Когда в переулок почти бесшумно въехала коляска, девушка чуть не упала в обморок! Оказалось, что столичный красавец в черном дорожном костюме выглядит совершенно обыкновенно. А бесшумность экипажу придают хорошо смазанные колеса и плотные суконные «чулки» на ногах коней.

Подхватив саквояж и усадив девушку, Леон сразу заметил, что она бледна и трясется, как осиновый лист, но времени на разговоры не было. Пришлось сначала выехать за пределы города и лишь потом остановиться на ближайшем «пятачке» у колодца, чтобы расспросить миссис Олмидж.

Узнав обо всем, виконт испытал огромное искушение повернуть назад, поднять шум, только кто ему поверит? Амулет, подтверждающий полномочия у него был, но вечером беспокоить уважаемого главу города или полицмейстера ему не позволят, а к утру гробовщик скорее всего будет или безумен, или мертв.

Еще во время первого рассказа Оливии инспектор засомневался в истинности внезапно вспыхнувших у гробовщика чувств. Зато припомнил одну травку, которой пользовались дамы столичного полусвета, правда, это снадобье нужно было подсыпать, и, вероятно, первую дозу мистеру Олмиджу подсыпал «антиквар», а вот потом Луиза отлично справлялась сама.

Пауза помогла упорядочить мысли. Леон вынул книжечку-артефакт и коротко доложил все лорду Мербиусу. Старик вероятно задержался на службе, увиливая от череды летних мероприятий, потому что ответ пришел почти мгновенно:

– Срочно забирай регалии, девчонку и мчись в столицу. В Бейтиме разберутся без тебя, – дальше шла осторожная приписка мелким почерком: – Вскрыли новый заговор.

Виконт удалил все записи, вернулся к экипажу и сообщил миссис Олмидж о том, что они с максимальной скоростью едут в Лидс – городок, в котором были скрыты регалии.

– Оттуда поедем в столицу. Вас желают видеть в королевской канцелярии двора.

– Зачем? – изумилась Оливия, делая глоток из предложенной фляжки.

– Говорящие с призраками – большая редкость. Вероятно, вам предложат работать на Корону, – сухо ответил виконт.

Он сел на козлы и направил коней на королевский тракт. Самая быстрая и удобная дорога, главное, чтобы девушка перенесла эту поездку с присущими ей достоинством и выдержкой.

Поездка в коляске шагом по дорожке парка – удовольствие. А вот ночью по неровной проселочной дороге – это испытание. Уже через час Оливия готова была рыдать: несмотря на ременную петлю, в которую она вцепилась, девушку мотало по экипажу, подбрасывало на колдобинах, посыпало пылью и мелким щебнем.

Когда виконт заметил трактир и свернул к нему, предлагая заночевать и заранее извиняясь за скромность условий, супруга гробовщика была готова спать на топчане, только бы прилечь на неподвижную поверхность.

Дом для путешественников оказался скромным: обычная деревенская постройка с клетушками-номерами, в которые едва влезал топчан с соломенным матрасом. Оливии было все равно. Она еле дождалась момента, когда виконт заплатил за две отдельных комнаты, таз с водой и поздний ужин. Потом мужчина собрался проверить лошадей, но задержался на минуту, советуя умыться, поесть и ложиться спать:

– Завтра придется ехать такими дорогами большую часть дня, сударыня.

– Почему? – вопрос больше напоминал стон.

– Будет лучше, если нас не заметят на королевском тракте. У вашего призрака, занявшего тело, слишком много знакомых среди грабителей, воров и убийц.

Миссис Олмидж кивнула и принялась осторожно стягивать перчатки, намекая на то, что мужчине пора уйти из ее комнаты. Леон жест оценил и поспешил убраться. А вот его призрачный предок остался. Пришлось и ему намекнуть, что девушкам иногда нужно побыть в одиночестве. Рассыпавшись в извинениях, дух просочился сквозь дверь, обещая вернуться через свечу.

Лив успела снять перчатки, шляпку, расстегнуть дорожный жакет и пожалеть, что у нее нет смены для пропыленной одежды. Впрочем, все это можно было вычистить и проветрить, только есть ли здесь опытные горничные? Едва миссис Олмидж подумала об этом, как в двери постучали. На короткое приглашение войти в каморку протиснулась крупная рябая девка в мятом чепце и несвежем фартуке. Она принесла поднос, кувшин и полотенце, сообщив, что «лохань и ночной горшок под кроватью».

– Мне необходимо проветрить и вычистить одежду, – осторожно сказала Оливия, опасаясь, что ее единственный костюм может непоправимо пострадать от крепких красных рук этой женщины.

– Медяк доплатите, старую Мирту пришлю, она у ледей работала, такое все умеет и знает.

Лив с облегчением сунула медяк и велела служанке зайти через свечу. Ей до дрожания рук хотелось смыть дорожную пыль и расчесать волосы.

Конечно, кувшин теплой воды и полотенце – это не ванная в особняке Олмиджей. Миг сожаления растаял, стоило припомнить дикие глаза Луизы и умильный взгляд гробовщика. Нет уж, лучше тряская дорога и скромные условия, но в безопасности!

После купания девушка натянула чистую сорочку, накинула на плечи шаль и собралась поужинать. Не успела она оценить то, что стояло на подносе, как в двери снова постучали. На сей раз появилась старушка, сухая, опрятная в чистом сером платье:

– Добрый вечер, леди, Турна сказала, что вам нужно почистить одежду.

– Да, мой костюм в пыли, а сорочку и блузку нужно прополоскать, чтобы не осталось разводов…

– Все сделаю, не волнуйтесь! – заверила служанка, подхватывая аккуратную стопку одежды, – Может, вам что-то подшить нужно? Волосы уложить?

– Спасибо, – слабо улыбнулась Оливия, – все цело, а вот с волосами… Да, помощь потребуется, совсем сбились.

– Тогда я загляну через свечу, – решила старушка и ушла.

Есть хотелось все сильнее, но из всего, что стояло на подносе, девушка смогла разжевать только сыр и огурец. Хлеб был черствым, похлебка остыла, подернулась неприятным жирком, а кусок пирога подозрительно пах.

Поставив поднос на пол, Оливия вынула из саквояжа гребень, чтобы распутать волосы, но тут вернулась старая горничная. Она принесла костюм, сказала, что белье и блузка высохнут к утру, а пока она готова помочь с прической. Девушка молча протянула старухе гребень, чтобы не закричать, потому что следом за опрятной служанкой в дверь просочились призраки! Они чуяли ту, что могла их услышать, а может, видели, как рыжую голову в толпе светлых и черных. Не важно, как духи ощущали «слышащую», они шли к ней со своими незавершенными делами, и отказать им, находясь в незащищенной комнате в одной сорочке, девушка не могла.