Ужинали они быстро и молча. В душном летнем воздухе чувствовался скорый приход грозы, и многие путешественники с тревогой поглядывали на небо, вслух опасаясь того, что из-за дождя придется менять планы. Оливия быстро наелась и просто смотрела в открытое окно зала, не пытаясь развеять томность вечера болтовней. Леон, которому требовалось продумать дальнейший путь и стратегию, был благодарен ей за это. Он чертил вилкой на салфетке примерный маршрут и спрашивал у официанта, нельзя ли поблизости прикупить более удобный экипаж.

Вдруг девушка встрепенулась, схватила чашку с чаем так, что побелели пальцы, а через минуту наклонилась к виконту и шепотом произнесла:

– Милорд, ваш предок сообщил, что во двор въехали солдаты в черной форме. Спрашивают вас.

– Тайная служба, – выдохнул виконт, соображая, что у них есть всего несколько минут. – В столице заговор. Видимо о вас еще не знают. Нам нужно бежать. Но сначала зайдем в мой номер!

– Минуту! – Оливия щедрой рукой высыпала на свою тарелку содержимое хлебной корзинки и шепотом попросила: – Задержите их! Обещаю, я отошлю ваши просьбы! – хлеб на глазах начал темнеть и сохнуть.

Быстро встали, оставив крупную монету, покинули зал. Бегом по коридору. Леон нырнул в свою комнату, схватил саквояж с галстуками, безжалостно вытряхнул их на кровать, сунул взамен деньги, чистую рубашку и пару кинжалов. Оливия с такой же скоростью схватила свою сумку и шаль.

Выбирались через окно. Амулет личины был один, поэтому шли рядом, прижавшись друг к другу, изображая толстяка. Стараясь не привлекать внимания, выскользнули через боковую калитку для слуг, пробежали несколько крестьянских домов, свернули туда, где горел огонь и звенел молот. Опыт военного подсказывал инспектору, что у кузнеца можно разжиться двуколкой и лошадью.

Так оно и оказалось. Солидная сумма в золоте, плюс привет от покойной бабушки, весьма вредной, но домовитой старушки, сделали свое дело. Взяв в руки поводья и хлыст, Леон, извиняясь, взглянул на Оливию:

– Прошу меня простить, миссис Олмидж, нам придется ехать всю ночь.

– Я понимаю, милорд, давайте поспешим, хочется, чтобы все это закончилось как можно быстрее!

Гроза догнала их около полуночи. Ледяной ветер налетел в один момент, встрепал гриву понурой кобылки, бросил в лицо пригоршню пыли. Где-то близко громыхнул гром, сверкнула стрела молнии, а потом по земле тяжелыми каплями застучал дождь.

Ехать дальше стало опасно. Леон соскочил с двуколки, схватил лошадь под уздцы и медленно пошел вперед, старательно оглядываясь в поисках какого-нибудь укрытия. Новенький сарай, сверкнул светлым очищенным деревом, привлекая внимание мужчины.

Оказалось, они добрались до какой-то деревушки, на окраине которой строился дом для молодой семьи. Сам сруб поднялся невысоко, а вот просторный амбар для будущего урожая был уже готов, хотя еще не имел дверей. Остановив коня, Леон помог продрогшей Оливии спуститься и дойти до укрытия.

– Переждем здесь до утра. Постарайтесь устроиться удобнее, я пока распрягу лошадь и спрячу двуколку за срубом.

Когда мужчина вошел в сарай, Оливия уже сняла шляпку, собрала в дальний угол найденную тут солому, накрыла ее пустыми мешками и вполне комфортно устроилась, оставив достаточно места для спутника.

– Моя матушка любит говорить, что настоящая женщина может из ничего сделать шляпку, бутерброд и уют, я вижу, вам удалось все! – восторженно пошутил Леон, когда девушка вручила ему пару печений и кусочек сыра.

– Моя дурная привычка, – повинилась Оливия, – я часто забираю остатки с витрины в булочной, чтобы угостить духов или нищих. Когда горничная пришла помочь мне, я попросила ее принести что-нибудь перекусить и по привычке сложила остатки в сумочку.

– Ваша привычка позволит нам не пропасть этой ночью! – уверил девушку Леон. – Однако мы промокли и замерзли, думаю моя дурная привычка поможет нам согреться, – с этими словами мужчина извлек из саквояжа фляжку с бренди.

Сыр, печенье и бренди помогли согреться. Вскоре Лив начала зевать и задремала, плотно укутавшись в шаль. Леон сидел рядом, прислонившись головой к стене и невольно любовался трогательным зрелищем, которое представляет собой спящая юная женщина. Его рука будто сама собой поползла к маленькой кисти и ласково погладила бледную кожу с тонким переплетением вен.

– Кхе-кхе, вот ведь борзый щенок! – вдруг раздался рядом недовольный голос.

Леон вскинулся, выпуская руку девушки, вслушиваясь в тишину. Обломок щепки приподнялся и начал царапать на земляном полу:

– Если возьмешь ее за руку, я смогу с тобой поговорить.

– Кто вы? – стараясь ровно дышать, негромко сказал виконт.

– Лорд Джордж Лайонел Маунтин, виконт Вайберг, твой прадед!

Вздрогнув, Леон помедлил, но все же взял в свои ладони узкую девичью кисть.

– Наконец-то! – знакомый ворчливый голос прозвучал совсем рядом. – Я и не знал, что ты меня услышишь, если возьмешь девочку за руку.

– Я не раз прикасался к миссис Олмидж, но ни разу не слышал духов, – медленно выразил свои сомнения инспектор.

– Возможно, сон ослабляет границы души, – голос призрачного деда звучал весьма легкомысленно. – Я хотел предупредить тебя, внучок, чтобы ты не тянул руки в сторону этой девочки!

– Почему? – удивился Леон. Не то, чтобы ему хотелось завести любовницу из простолюдинок, но никто бы не удивился.

– Она добрая душа и не должна страдать, – голос деда не был старческим, но звучали в нем какие-то несвойственные живым нотки. – Поверь, я видел в жизни много людей и судеб. Для душ, задержавшихся в этом мире, «слышащая» – шанс искупить грехи, сказать последнее «прости» или раскрыть преступление. Копаясь в изнанке этого мира, светлые сердца быстро грубеют. Не делай этой девочке больно, Леон!

Леон поморщился.

– Могу пообещать не причинять вреда лично, но ты же знаешь, что все «слышащие» работают на Корону. Его Величество может сам решить судьбу своей подданной.

– С этим я разберусь, – знакомо фыркнул дед, – ты сам руками не лезь.

– Обещаю, – усмехнулся виконт.

Едва рассвело, мужчина вывел лошадь, почистил пучком соломы, запряг в двуколку и шагом направил к дороге. Ночь, проведенная в сарае, оставила свои следы: влажная мятая одежда, соломинки в волосах, утомленные лица. Все можно поправить хорошим отдыхом, завтраком и хлопотами горничной, но до следующего трактира нужно было еще добраться.

Леон правил конем и размышлял над длительным разговором со своим предком. Они многое обсудили: и смерть отца и матушку, и сестер, и службу. Виконт просил деда объяснить ему, где лежат регалии, чтобы не тащить миссис Олмидж с собой, но старик уперся и заявил, что им двоим сейчас лучше быть подальше от столицы. Поскольку лорд Мербиус до сих пор не прислал ни строчки, инспектор склонен был согласиться с этим выводом.