кооператива, динамитную шашку и карту мира. (Оставив вчера Оуну на крыше прачечной, я почувствовал себя бодрым, смелым, это поскольку я не спал, кроме того, меня изнутри переполняла чистая радость, сладкое воспоминание о нашем разговоре, близости.)

И секстант, добавляю я. Правда, не знаю, окажется ли он полезен.

Секстант! – повторяет Оуна и улыбается. – Для измерения углов?

Я пожимаю плечами.

Женщины, кроме Саломеи, кажется, напуганы. Они смотрят на меня.

Грета поднимает руки. Аминь, говорит она.

Динамит? – спрашивает Мариша. – Ты о чем?

Чтобы взорвать сейф, отвечает Саломея. Достать наши деньги.

Оуна спрашивает: А что будет, когда мужчины вернутся и хватятся сейфа?

Можно свалить вину на братьев Кооп, говорит Саломея.

На нее никто не обращает внимания.

А если оставить из них десятину для церкви? – говорит Аутье.

Саломея шипит.

Я серьезно, говорит Аутье.

Где ты взял динамит? – спрашивает Мариша, косясь на меня поверх поврежденных мягких тканей лица.

С его помощью мужчины колонии отпугивают аллигаторов в северной лагуне, объясняю я. Я завернул его в свиную кожу, как колбасу, говорю я женщинам, так вряд ли найдут.

А динамит не разорвет в клочья заодно и деньги в сейфе? – спрашивает Мариша.

Об этом я не подумал, признаю я. Наверно, проще попросить кого-нибудь подобрать к нему код.

Да, говорит Саломея, но кого? Не забудьте, мы будем прятаться в сельской местности, а не гулять по городу, где на улицах выстроились бесчисленные конторы, вскрывающие сейфы.

Это правильно, говорит Агата. Вряд ли на какой-нибудь пустынной грунтовой дороге нам встретится человек, рекламирующий свой бизнес по разгадыванию кодов.

Верно, говорит Грета. В таком случае его нельзя будет назвать хорошим предпринимателем.

Хотя необязательно плохим мастером, добавляет Оуна.

Верно, говорит Агата. Далее. Она улыбается, раскачивается взад-вперед. Говорит: Мы знаем, что город, если быстро ехать на повозке, примерно в семи часах езды к югу от нас. Весной, по распутице, дольше.

Знаем? – спрашивает Оуна.

К такому выводу пришли мужчины, рассказывавшие о своих поездках, говорит Агата. (Саломея, еле слышно: Пришли они к выводу.) Но мы в город не ездим, продолжает Агата.

Да уж, город, говорит Грета и спонтанно угощает женщин историей о смывном городском туалете (Грета, к моему удивлению, ездила в город по крайней мере раз в жизни, догадываюсь я, хотя не знаю, при каких обстоятельствах): она нажала на ручку и из-за громкого отсоса воды отскочила от унитаза, как будто тот – граната, а она только что выдернула чеку.

Грета, говорит Агата, чего ты все тормозишь?

Не знаю, признается Грета и поправляется: Волнуюсь.

Все мы волнуемся, говорит Агата. От волнения не уйти.

(Я поднимаю взгляд на Оуну, которая убирает волосы в косынку. Из уголка рта торчит черная заколка-невидимка. Нижняя часть руки, когда она тянется к волосам, очень гладкая, белая, как киль нового каноэ.)

Агата продолжает: Нам придется найти водоем и, наверно, какое-нибудь пастбище для животных, а еще пересечь границы.

Какие? – спрашивает Мариша.

Женщины молчат.

Я опять говорю: Я завернул в карту большой кусок сыра и прикрыл обычной оберточной бумагой. Сейф в повозке Греты, под задним сиденьем, можно ехать. Еще я положил немного лука, мыла и доски, если колеса увязнут в грязи или нужно развести костер. (Я смотрю на Оуну. Кажется, она мной довольна.)

А динамит и карта? – спрашивает Оуна. – Колбаса, сыр?

Тоже там, говорю я. В шляпной коробке спереди.

А Рут и Черил уже вернули в конюшню Греты? – спрашивает Агата.

Да, говорит Нейтье, Коопы пригнали их сегодня утром…

Хорошо, да-да, перебивает Агата. Давайте больше не будем об этом.

Оуна выражает беспокойство, что у меня могут быть неприятности, меня могут счесть соучастником. Ведь Клаас теперь знает, ты был с женщинами на сеновале, якобы учился шить, говорит она. Когда женщины и сейф исчезнут, винить будут Августа. Кто еще мог знать, где ключ? Уж конечно, не женщины. Августа признают зачинщиком. Вдруг Петерс обвинит и накажет Августа? Или отлучит?

(Я тронут заботой Оуны обо мне. Меня не волнует, ни что меня признают виновным – я виновен, – ни что выгонят из колонии. Зачем мне оставаться, если здесь не будет Оуны?)

Но карта, говорит Саломея, к моему облегчению меняя тему. Мы не сможем ее прочесть.

Нейтье спрашивает у матери, слышала ли та новости.

Какие новости? – не понимает Саломея.

Север. Восток. Запад. Юг, говорит Нейтье.

Агата, снова раскачиваясь, улыбается и одобрительно кивает. Остальные поджимают губы и качают головами.

Я осмеливаюсь еще раз взять слово и говорю женщинам, что составил легенду.

Женщины вежливо улыбаются в ожидании объяснений.

Для карты, говорю я, я нарисовал на карте звездочки, соответствующие значкам легенды.

Тишина.

Звездочки нарисовал, глупо повторяю я.

Как Микеланджело, говорит Оуна, полуулыбаясь мне.

Вы знаете цифры? – спрашиваю я женщин. Мне очень стыдно задавать им такой вопрос.

Да, знаем, говорит Грета. Конечно, знаем.

Ой ли? – говорит Мариша.

Девочки знают, уточняет Грета.

Аутье и Нейтье кивают.

Агата объясняет: Август, говорит она, мы умеем писать свои имена. Больше ничего. И чтобы написать мое имя, мне нужно больше времени, чем высадить рапс.

Грета смеется. И собрать урожай следующей осенью, говорит она.

Мариша уточняет, что вообще не умеет писать свое имя, у нее не было времени учиться.

Я потом тебе помогу, предлагает Оуна. Когда у нас будет больше времени.

Мариша молчит, думает, затем царственно кивает.

Принимаю, говорит она.

А что со значками? – спрашивает меня Оуна. – Что они означают?

Реки, дороги, большие и маленькие, деревни, города, границы, железные дороги, отвечаю я. На карте только эта часть света, эта небесная сфера.

Это карта неба? – спрашивает Мариша.

Это карта Америк, говорю я.

Мариша, презрительно: Тогда почему ты говоришь «небесная сфера»?

Оуна спрашивает меня: Как ты думаешь, в каком направлении нам нужно идти?

Не успел я ответить, как на лестнице шум.

Мейал вернулась с продуктами, но она взволнована. Ей сказали, на севере колонии бушует огонь и мужчины пораньше вернутся из города спасать животных.

Должны ли мы предположить, что они и нас будут спасать? – спрашивает Оуна.

Старшие хрипло смеются, правда, коротко. Агата умолкает, чтобы перевести дыхание.

Тогда пошли, говорит Мариша. Надо идти. Она резко встает.

Остальные тоже поднимаются с ведер.

Мы собирались уйти, когда стемнеет, возражает Грета.

Нет времени ждать, говорит Мариша и спрашивает у Мейал: Кто тебе сказал про пожар?

Мейал отвечать не хочется.

Братья Кооп? – спрашивает Аутье.

Мейал кивает.

А что они делают в Молочне? – спрашивает Саломея.

Мейал пожимает плечами.

Знаете, я не верю про пожар, говорит