Джейлин отбросила телефон, сигнал которого здесь не проходил, снова схватила рацию, но, когда Чемпион сообщил ей, что половину расстояния до шахты они уже проехали, она оставила свои попытки связаться с остальными.

— Да, ближе всех к шахте находимся только мы. — Джейлин взглянула на Глена. — Если Линдси здесь, будем надеяться, что мы успеем.

— А вы думаете, она точно здесь?

— Люк уверен. Когда он впадает в такое состояние, это значит, что он не ошибается.

— Пристегнитесь, — приказал ей Глен и включил самую низкую передачу — перед ними начинался крутой, как показалось Джейлин, почти вертикальный подъем.

Пристегиваться Джейлин не стала и теперь болталась на заднем сиденье, вцепившись в дверные ручки, чтобы не укатиться на пол. Вездеход поднимался медленно, переваливаясь с боку на бок. Джейлин взглянула в окно и покачала головой — повсюду была сплошная грязь, В таком месиве другие машины давно застряли бы.

— Быстрее! — Лукас закашлялся. Внезапно он стал задыхаться.

— Вот же сволочь! — угрюмо произнесла Джейлин.

— Господи, помилуй! Он что, находится там, рядом с Линдси? — Глен выжимал последние силы из двигателя.

— Он улавливает и повторяет ее ощущения, — пояснила Джейлин. — Быстрее ехать можешь?

Стараясь не смотреть на Лукаса, вслушиваясь только в рев двигателя, несколько разряжающего цепенящий его страх, Глен упорно вел машину вперед, лавируя между канавами с плещущимся в них месивом из камней и грязи. Вездеход походил на громадного кота, цепляющегося когтями за вертикальную поверхность и упорно залезающего наверх. Руки Глена, сжимавшие руль, сильно дрожали.

Временами ему вдруг начинало казаться, что рядом с ним сидит Линдси. Он явственно чувствовал ее присутствие, слышал, как она задыхается. Не сводя взгляда с дороги, он мотнул головой, стряхивая наваждение.

«Ее не может здесь быть. Она в шахте, тонет», — мысленно повторял он раз за разом.

Внезапно, непонятно отчего, у него появилась уверенность, что они едут в правильном направлении.

Чемпион никак не мог понять, как федеральному агенту Лукасу удалось войти в контакт с Линдси, но сейчас это было совсем не важно.

Он увидел ее, и это главное. А что, если они опоздали и Линдси захлебнулась?

Глен решил об этом не думать.

Джейлин приподнялась и, балансируя, чтобы не упасть от дикой тряски, протиснулась между передними креслами.

— Люк, — позвала она напарника. — Что ты видишь?

— Кругом темнота, — сквозь кашель пробормотал он. Она повернулась к полицейскому:

— Черт подери! Глен, далеко еще?

— Минут пятнадцать, не меньше, — откликнулся тот. Вцепившись в руль, он с трудом удерживал вездеход в колее, не давая ему сползти в сторону, а затем — в овраг.

— Люк…

— Нет! Нет! — вдруг закричал он и, тяжело вздохнув, закончил дрожащим голосом: — Все…

Чемпион бросил на него косой взгляд и тут же понял, что связь Лукаса с Линдси оборвалась. Тот сидел неподвижно, распластавшись на кожаном сиденье, голова его безжизненно болталась.

— Люк? — Джейлин снова окликнула его.

— Он оставил ее одну. Одну. Все эти часы она была совершенно одна.

Джейлин не сказала ни слова. Лукас замолчал. Никто его больше ни о чем не спрашивал. Потому что ответ можно было прочитать на его бледном осунувшемся лице, в его ставших вдруг пустыми впавших глазах, устремленных вперед, на черную с проблесками застоявшейся воды дорогу. И без его слов Глен и Джейлин хорошо понимали, что им предстоит увидеть в давно заброшенной шахте, где когда-то добывали золото.

Преодолев подъем и оказавшись на вершине, они сразу увидели приземистое здание из крупного шлакоблочного кирпича, некогда служившее складом. Не доезжая до него, Глен остановил вездеход. Все трое выскочили из машины и бросились к дверям здания.

То, что предстало их глазам, заставило их содрогнуться.

До конца дней своих Глен не забудет этого кошмарного зрелища: в ослепительно-белом свете к самому потолку сатанинской выдумки преступника, закрытого аквариума, прижималось тело Линдси Грэм. Ее открытые невидящие глаза осуждающе смотрели прямо на них.

Понедельник, 1 октября

Детектива Линдси Грэм похоронили серым ненастным днем рядом с ее родителями. Те тоже умерли преждевременной смертью, погибли в автокатастрофе, виной которой стали гололед и пьяный водитель встречной машины. Но их погребение не сопровождалось салютом, их гробы не были обернуты звездно-полосатыми флагами, возле их могил не стояли одетые в мундиры полицейские, многие из которых не сдерживали слез, не выводили тягучие мелодии волынки.

Об их гибели не писали газеты — ни местные, ни тем более региональные, их соседей не атаковали журналисты, выискивающие любую достойную внимания новость Гибель Линдси сделала ее знаменитой, точнее — печально знаменитой, но скажи ей об этом кто-нибудь при жизни, она бы цинично рассмеялась. Потому что какая разница, в славе или бесславии тело опускают в землю? У края могилы стояла Кейтлин, крепко прижимая к груди небольшой треугольник флажка, сунутый ей кем-то из присутствующих. Когда почти все ушли, она продолжала стоять, размышляя и о жизни, и о похоронах Линдси, своей сестры. Так уж сложилось, что они не были очень близки, но они любили и уважали друг друга.

«Поздно сожалеть, что сложилось именно так, а не иначе», — думала Кейтлин.

Уайат Меткалф остановился рядом с ней.

— Давайте я подвезу вас до мотеля, — предложил он.

Традиционных поминок решили не устраивать, потому что она их не любила и никогда в них не участвовала. Ей претили приглушенные голоса за хорошо накрытым столом, высокопарные речи, вереницы машин и венки с черными лентами у входных дверей.

«Предайте мертвых земле и продолжайте жить», — говорила она с шокирующей полицейской прямотой. Или сиротской. Кейтлин вдруг страстно захотелось понять, откуда в Линдси появился этот цинизм.

Но и узнать об этом было тоже поздно.

Поздно было интересоваться, какой фильм ей больше нравится, какой роман произвел на нее самое сильное впечатление и продолжает ли она так же любить поп-корн. Слишком поздно извиняться за пропущенные дни ее рождения, сочувствовать ей в ее тяготах, которые испытывала она, одинокая женщина, сама пробивавшая себе дорогу в жизни, и выспрашивать, не ошиблась ли она в выборе мужчины.

Время безжалостно ушло. Поздно, все слишком поздно…

Подняв глаза на ожидавшего ее ответа шерифа, Кейтлин сказала:

— Спасибо, не нужно. Здесь недалеко, я дойду пешком, — и прибавила: — Здесь все слишком близко.

Шериф чувствовал себя неловко, хотя, сказать по правде, в последние дни это чувство ни на мгновение не покидало его.