Каждый раз, когда она появлялась и исчезала, атмосферное давление сжимало и всасывало воздух вокруг моей головы и плеч, как будто я поднималась и спускалась с очень высокой горы. Когда я потирала лоб, то чувствовала тепло вокруг моей шеи.

– Все в порядке? – спросил Соломон, нежно массируя мне плечи.

Несмотря на подавленное состояние, от его сильных и нежных прикосновений я расслабилась. Мое тело предавало меня: я наслаждалась массажем Соломона!

– Хирам был удивительным человеком, – сказал Соломон, и мои плечи снова напряглись при звуке этого имени.

Когда я обернулась, Соломон тут же убрал руки. Солнечный свет пробивался сквозь ветви ивы. Я тяжело вздохнула, почувствовав угрызения совести.

«Нет! – сказала я сама себе. – Я не могу разрешить себе чувствовать что-то в отношении Соломона!» – и поклялась подавлять свои чувства.

Глаза Соломона искали мои, он взял мою руку и поднес ее к губам, а потом нежно утер мои слезы своим вышитым носовым платком. Его тихая настойчивость отозвалась в моем теле. Я чувствовала его отчуждение, когда он сдерживал себя, чтобы не говорить об эмоциях, которые испытывали мы оба.

Когда мои слезы высохли, Соломон крепко сжал меня в объятиях. Он ничего не говорил, только легкий вдох изредка нарушал тишину. Он слегка покачивал меня, от чего я еще больше успокаивалась.

«Могла ли я разделить с ним свои чувства по поводу Хирама? Мог ли Соломон, мудрый и могущественный царь, спокойно принять мое горе, отодвинув в сторону собственные чувства?»

– Я выслушаю тебя, – сказал он.

Я с благодарностью взглянула на него, готовая рассказать ему все о моей недолгой, но очень глубокой любви к Хираму. Но вместо царя Соломона я столкнулась лицом к лицу с архангелом Михаилом. Я огляделась вокруг и издала крик, поняв, что парю вместе с ним в воздухе!

Нас окружали красочные цветы и птицы. Я чувствовала, как в моем сердце зарождается симпатия к Соломону.

«Каждый миг на Земле дает нам тысячи примеров любви, – сказал мне Михаил. – Ты наблюдаешь ее в действии прямо сейчас, а это является наиболее могущественной демонстрацией Божественных энергий. Чем больше ты отмечаешь и практикуешь любви в своей жизни, тем больше ты будешь наслаждаться динамичным течением твоей жизни. Так же, как существует невероятное разнообразие прекрасных цветов, так и у любви есть бесконечное число вариаций. Та любовь, что ты пережила с Хирамом, навсегда останется здесь, – Михаил указал на мою голову, – и здесь», – продолжив, он показал на мое сердце.

Красота того, что я наблюдала внизу, и нежные слова Михаила настолько потрясли меня, что я утратила контроль над собой, своими чувствами и эмоциями. Слезы градом покатились по моим щекам, и я закричала: «Но это несправедливо! Почему вы не защитили Хирама? Почему ему пришлось умереть?»

Михаил удерживал меня наверху, Соломон – внизу.

Когда мои слезы иссякли, Михаил положил свою правую ладонь на основание моей шеи, и его большая рука закрыла верхнюю часть моей груди. От его ладони распространялось тепло, оно щекотало кожу, и я беспокойно вздрагивала, когда перед моим взором появлялись видения.

Сначала я увидела своего отца на смертном одре, себя рядом с ним – я стояла на коленях, плакала и умоляла его не покидать меня. Эта картина поразила меня. Я уже успела забыть, как сильно я скучала по нему и как тогда началась эта, мучившая меня до сих пор, тоска одиночества.

«Папа!» – закричала я, ринувшись к нему, в это видение. Но вместо того, чтобы очутиться в нем, я увидела себя тремя годами раньше: тогда я отчаянно искала способ, чтобы сохранить жизнь отцу. Я пробовала травы, зелья, заклинания, молитвы и колдовство, но отец все-таки умер.

«В тот самый день умерла и твоя вера», – сказал Михаил.

Он был прав: моя наивная вера вытеснилась цинизмом и недоверием, я лишь продолжала ежедневно молиться, но делала это лишь по привычке и из чувства долга.

«Твое недоверие распространилось и на личные взаимоотношения», – отметил Михаил.

«Что?»

«Твой страх перед болью заставил тебя отвергать их», – произнес он убедительно.

На этот раз я разозлилась:

«Это неправда! У меня были прекрасные взаимоотношения с Хирамом».

«Неужели? – спросил Михаил. – Мне казалось, вы проводили время вместе, но не были соединены по-настоящему. Между вами, во-первых, существовал языковой барьер, и, во-вторых, это были запретные взаимоотношения, поэтому фактор вины довлел над вами все то короткое время, что вы были вместе».

«Я любила его!» – огрызнулась я.

«Ты любила идею любить без обязательств, без истинного вовлечения и без какой-либо эмоциональной близости».

«Почему ты так жесток со мной?» – воскликнула я.

«Я говорю людям правду, – сказал мне Михаил. – Многим не нравится моя прямота, однако я могу предложить решения проблем тем, кто готов к этому».

«Решения?»

«Да. Вы с Хирамом любили друг друга настолько, насколько были способны, в меру своей способности любить. Ваше влечение друг к другу было мгновенным и возбуждающим, потому что ваши сердца были настроены на одну частоту, основанную на сходном опыте и прошлом. Видишь ли, Хирам тоже тосковал по своей семье, которую он потерял, и, так же как и ты, он закрыл свое сердце плотным щитом, чтобы избежать возможной боли, скрывая свои эмоции».

«То есть нас влекло друг к другу потому, что мы чувствовали себя в безопасности только рядом друг с другом? Потому что чувствовали, что, когда мы вместе, нам не причинят боли? Что же пошло не так?» – Я была напряжена, не понимая, что хочет сказать мне Михаил и чего добивается.

«Ваше взаимное влечение было основано на схожести вашей боли, – мягко продолжал Михаил, – бывает, что два человека, переживших одинаковые эмоциональные травмы, могут исцелить друг друга. Однако есть альтернативное решение».

И опять это слово: решение.

«Хорошо, я слушаю», – сказала я, гадая, что же скажет мне Михаил.

«Любой человек может обратиться к Божественному источнику за помощью в исцелении эмоциональных ран, чтобы сердце снова обрело свое первоначальное состояние чистоты. Исцеленное сердце – это открытая река, которая несет максимум чистой эмоциональной энергии, не отфильтрованной и ничем не ограниченной. Исцеленное сердце в состоянии испытать высочайшую степень радости, благословения и любви. И что самое важное – оно привлекает любовь».

«Очень поэтично, однако совершенно невыполнимо, – заявила я, скрестив руки на груди. – Каждое сердце в той или иной степени травмировано! Мы живем здесь, на Земле, а не в раю!»

Казалось, Михаила не тронули мои слова. Живой и мерцающий фиолетовый свет полился из его ладоней, циркулируя в нескольких дюймах от моего тела, пока ноги и руки не стали ярко светиться, как звезды ясным вечером. Михаил продолжал заворачивать меня в кокон из фиолетового света, ощущение было таким приятным, что я и не думала его останавливать.