«Но для чего?» – спросил Тейт. Он больше не смотрел на экран. Вместо этого он стоял лицом к двери, будто хотел как можно дальше отодвинуться от компьютера.

«Причин может быть масса, – ответила Макензи. – Глядя на эти снимки, мне кажется, я начала лучше понимать, с кем именно мы имеем дело. Честно скажу, не думаю, что здесь речь идёт о страхе или восхищении высотой. Мне думается, дело в контроле или больном восхищении разрушением человеческого тела. Он пытается как можно сильнее их деформировать».

«И какие, чёрт их дери, выводы мы можем сделать?» – спросил шериф.

Это был хороший вопрос, который заставил Макензи отвлечься от жутких фотографий. «По какой-то причине его привлекает кровь, – сказала она. – Эпатажность. На всех фотографиях… тела находятся в ужасном состоянии. Мне кажется, большинство фотографий – это либо самоубийства, либо намеренные жестокие убийства. Однако мы не увидели ни одной сцены повешения или случая, когда кто-то задохнулся угарным газом в собственной машине».

«Получается, он не просто убивает своих жертв, а старается сделать это как можно кровавее?» – предположил Тейт.

«Похоже на то».

«Тогда как нам узнать, кто станет следующей жертвой? – спросил шериф. – Или где произойдёт следующее убийство?»

Макензи не успела ответить, потому что в дверь постучали. Эндрюс заглянув в кабинет: «Мы пробили родителей Джимми Гиббонса и нашли кое-что очень интересное».

«Выкладывай, – сказал Тейт. – Не тяни! У нас нет на это времени!»

«Брайан и Бет Гиббонс трагически погибли в автокатастрофе. Они переезжали небольшой мост где-то в южной части штата. Дорога обледенела, и их занесло. Оградительные перила были старыми и ветхими, поэтому машина сразу полетела с моста. Пролетев двадцать один метр, они упали в воду. Мать умерла в воде, а отец – по дороге в больницу».

«А где был Джимми, когда это случилось?»

«На заднем сиденье. Ему было три года, и он сидел в детском кресле. Согласно отчёту мать умерла, потому что пыталась его спасти. Отец смог выбраться сам и вытащить сына. Джимми чуть не умер, но смог выжить».

«Значит, вы говорите, – сказала Макензи, – что мы имеем дело с убийцей, который скидывает жертв с высотных сооружений, и его собственные родители умерли после подобного падения?»

«Видимо, да», – ответил Эндрюс.

Макензи крепко задумалась, и какие бы варианты она ни рассматривала, самое простое решение казалось наиболее логичным.

«Шериф, я понимаю, что ваш штат ограничен, но мы должны выставить охрану у всех сооружений в городе выше пятнадцати метров».

«Таких здесь немного. Есть старое здание аптеки Уэлдона и баптистская церковь Величия. Её колокольня, по-моему, где-то двадцать пять метров в высоту. Есть ещё несколько старых зерновых элеваторов, но все они настолько заброшенные и разрушенные, что вряд ли можно забраться по ним на самый верх».

«Начните с аптеки и церкви, – сказала Макензи. – Если понадобится помощь полиции штата, позвоните им».

«Думаете, он снова кого-нибудь убьёт?» – спросил Тейт.

«Думаю, да, – ответила Макензи, доставая флешку из компьютера и прокручивая в голове увиденные снимки. – И думаю, что это произойдёт очень скоро».

Пока Тейт занимался сбором команды, Макензи быстро вернулась в мотель, чтобы встретиться с Эллингтоном. Когда она вошла в номер, то нашла его послушно сидящим у компьютера и изучающим базу ФБР, как она и просила. Эллингтон казался уставшим и разочарованным, без слов давая Макензи понять, как продвигались поиски.

«Я так понимаю, ничего?» – спросила она.

«На самом деле, как раз наоборот, – ответил он, – но для того, чтобы всё изучить, нужна целая команда. И даже в этом случае процесс будет долгим и изматывающим. Как у тебя? Есть новости?»

«Похоже, у нас появилась реальная зацепка, – ответила Макензи. – Теперь главное – его найти, потому что, судя по всему, он уже несколько дней не появлялся дома».

«Есть мысли о том, где будет следующее убийство?» – спросил Эллингтон.

«Парочка, – сказала Макензи. – Мы как раз их проверяем».

«Я могу чем-то помочь, кроме как сидеть здесь и смотреть в экран?»

«Нет. Я не хочу создавать для тебя лишние проблемы. Если Макграт узнает о том, что ты приезжал сюда, ты должен придумать веское оправдание. Про обвинения в домогательствах все скоро забудут, а вот прямое неподчинение приказу об отстранении тебе забыть не дадут».

«Я знаю», – ответил Эллингтон со вздохом.

«Послушай… Я перешлю тебе несколько фотографий того, что мы нашли в доме у подозреваемого. Изучи их. Рассмотри все мельчайшие детали. Дай знать, если что-нибудь – хоть что-нибудь – найдёшь, что может указать нам на мотив. У меня пока не было возможности их как следует изучить».

«Хорошо. Это я могу сделать. Но послушай… Я не думаю, что есть смысл мне здесь оставаться. Я приехал вчера, движимый инстинктом тебя защитить. А так как ты до сих пор не ответила на моё вчерашнее предложение…»

«А я разве не ответила?» – игриво спросила Макензи.

«Нет, не ответила».

Она кивнула, поцеловала его в уголок рта и направилась к двери: «Я скину фотографии минут через пятнадцать».

Когда Макензи выходила за дверь, Эллингтон окликнул её по имени. Она ещё никогда не слышала в его голосе такую тревогу: «Макензи!»

«Да?»

«Будь осторожна».

«Буду», – ответила она.

Они с любовью посмотрели друг на друга, и Макензи вышла на улицу, вновь оставив Эллингтона наедине с ноутбуком. Осознавая, что, находясь в городе, Эллингтон не мог быть рядом, когда она надеялась завершить расследование, Макензи почувствовала себя невероятно одинокой. Ну, и, конечно, она не могла не думать с тревогой о его вчерашнем предложении.

«Замужество, – думала она, быстрым шагом идя к машине. – Вот так неожиданность».

Так оно и было. Предложение стало для неё неожиданным, но приятным сюрпризом. Она была практически уверена, что ответит «да», но сейчас не могла позволить этому важному событию, которое изменит всю её жизнь, помешать работе, особенно когда она была так близка к разгадке.

«Давай сначала закончи расследование», – подумала Макензи, садясь в машину и заводя двигатель. Она набрала номер Тейта, и когда в ухе раздались гудки, она вдруг почувствовала, что работа сдвинулась с мёртвой точки – гудки в телефоне были сигналом к началу обратного отсчёта. Она уже испытывала подобное ощущение прежде, и до этого оно никогда её не подводило. В любом расследовании наступал такой момент, когда она знала, что конец уже близок, неважно хороший или плохой. Макензи чувствовала это и сейчас, когда через секунду звонок перевели на голосовую почту.