— Вы это сами видели? — Варя нарочно вслух усомнилась в рассказе хозяйки. Живописание оргий ее не интересовало, но спрашивать в лоб о том, что в самом деле необходимо было узнать, не хотелось. — Вроде забор высокий.

— У нас лестница на второй этаж сбоку, — сказала та. — Я на площадочку стану и смотрю. Фонари повключают, иллюминация. Разве что слепой ничего не увидит…

— А нынешний хозяин — кто, не знаете?

— Люди разное болтают. Поди узнай, что правда, а что нет…

— И хозяин на этой даче постоянно живет?

— Нет, подолгу не бывает. Вроде как с проверкой ездит. Там у него живет какой-то родственник… Что-то они делают на даче этой. Какие-то женщины приходят…

— Может, у них тайный бордель?

Тетя Лиза знала истинное значение слова «бордель», потому что она лишь снисходительно улыбнулась.

— Нет, Варюша, женщины эти на путан не похожи. Обычные работницы. Утром приходят — вечером уходят.

— Может, они в этом доме шьют что-то?

— Навряд ли, — покачала головой женщина. — Скорее всего что-то расфасовывают. Машина к ним приезжает, небольшая, пикапчик, и в нее грузят какие-то ящики картонные, которые выносят из дома.

«А что, вполне может быть, что-то и расфасовывают, — подумала Варя. — И вовсе не значит, что какой-то криминал. Могут фасовать чай, например. Или лавровый лист. То, что можно купить оптом по дешевке, а расфасованное продать втридорога. У каждого свой бизнес…»

Они с хозяйкой накрыли на стол, а вскоре подошел и усталый Вадим.

— Хоть и техникой пользуетесь, а все равно работа эта не из легких, — сочувственно улыбнулась хозяйка.

— Это у меня с непривычки, — сказал Вадим. — Не каждый же день вот так приходится на хлеб зарабатывать.

— А вы давно женаты?

— Три года. Полтора года, — в один голос сказали Вадим и Варя и, переглянувшись, сконфуженно умолкли.

— Три года с того момента, как познакомились, и полтора года в законном браке, — поспешила исправить ошибку Варя.

— Понятно, не все же сразу в загс идут. Стараются присмотреться друг к другу, — согласилась хозяйка. — Зато теперь любому видно — пара спокойная, дружная. Далеко не каждая жена потащилась бы вот так, в холод, к кому-то на дачу, чтобы только посмотреть, как муж работает, да поддержать его добрым словом.

После сытного обеда все трое вышли во двор.

— Принимайте работу, хозяйка, — сказал Вадим.

Женщина вынула из кошелька две сотни и, подумав, добавила еще пятьдесят. Отдала Вадиму.

— Не спорь, сынок. Такого работника мне бы не найти. По-хорошему, надо бы больше дать, но и я не шибко богатая… Я вам очень благодарна. Приятно, что на свете не перевелись работящие порядочные мужчины.

Вадим смутился от такой откровенной похвалы и протянул деньги:

— Держи, жена!

Варя, помедлив, взяла. Она едва не вышла из образа. Даже от растерянности пробормотала:

— Спасибо!

Вадим взял ее за плечи и, незаметно подталкивая перед собой, усадил в машину. Потом вернулся за мотоблоком, и хозяйка вдруг спросила его:

— Скажите, Вадим, а вы, случайно, плотничать не умеете?

— Умею. Кое-что, — осторожно ответил он.

— Тогда, может, вы мне сколотите стол и парочку лавок, чтобы сидеть у дома, когда тепло станет? Я хорошо заплачу.

— Но у меня нет с собой инструментов, — попробовал отвертеться он. — К тому же я завтра заступаю на сутки.

— А послезавтра?

— Пока не знаю, как получится, — уклончиво ответил он, но женщина не отставала.

— Пойдемте, я покажу вам, где прячу ключи от дома. Если вы надумаете, приходите. В большой комнате, возле печки, есть кладовка, в ней сложены доски. Идет? Не поймите превратно мою настойчивость, но я измучилась без умелых мужских рук. Двенадцать соток мне одной не удается облагородить. Вон даже дом некому достроить.

— Но мне казалось, вы обмолвились, будто у вас есть муж…

— По документам он как бы есть, а в натуре его как бы и нету. — Она засмеялась. — Это моя дочка так говорит — «как бы», вот и я за ней повторяю.

Она не стала пояснять свои слова насчет мужа, но и Вадим не собирался тешить любопытство. За этой недоговоренностью чувствовалась житейская драма.

— Не хочу обнадеживать, но если ничего не помешает, послезавтра я приеду и мы обо всем договоримся… — проговорил Вадим и спросил о том, что давно вертелось у Него на языке. — Простите за глупый вопрос, но… может быть, вам лучше этот участок продать? И сами бы освободились, и деньги появились бы…

— Продать? — Она растерянно взглянула на него. — Говорят, сейчас невыгодно продавать землю.

— Просто продавать землю, возможно, и невыгодно, но дачный участок в этом районе котируется довольно дорого… Конечно, если вы материально не нуждаетесь, то пусть будет, — согласился Вадим.

— Как это не нуждаюсь, миленький, как не нуждаюсь? — затараторила женщина. — Уже и сама вся пообносилась, и дочь разведенная у нас живет с внуком — ничем ей помочь не могу… Может, и правда продать?

— Подумайте, — улыбнулся Вадим. — А если вы все же хотите иметь землю… Я видел вполне приличные дачки с участком шесть соток… и даже четыре. Там и домик поприличней, и соседи потише. И деньги у вас еще останутся. Четыре сотки и вы сами, наверное, могли бы обрабатывать, и внуку вашему было бы где побегать…

Он распрощался с ней и пошел к машине. Тетя Лиза поспешила вперед, чтобы открыть ворота.

— Если бы эта тетя Лиза была помоложе и покрасивее, я бы черт-те что подумала, — сказала Варя, выскакивая из машины, чтобы помочь Вадиму погрузить мотоблок в багажник.

Вадим медленно выкатился за ворота, и они оба, не сговариваясь, помахали тете Лизе, которая что-то крикнула им вслед.

— Ну что, поедем заработок пропивать или тебе надо на работу вернуться? — спросил Вадим.

— Надо бы вернуться, да мне не хочется, — призналась Варя.

— Кто ты вообще по специальности? — спросил он.

— Компьютерщик, я же тебе говорила. Я работаю в небольшом частном издательстве, делаю газетную верстку. А кроме того, мы выпускаем брошюры и даже сборники стихов…

— Сборники стихов? — оживился Вадим, и Варе был странен этот его интерес. — И дорого получается у вас такой сборник?

— Главный редактор говорила, будто у нас дешевле всех в городе, а что?

— Да это я так спрашиваю. У меня друг стихи пишет, а публикнуться в большом издательстве денег не хватает.

— Скажи ему, пусть немного поднакопит, и мы напечатаем. Бумагу возьмем попроще, ну там еще кое в чем сэкономим.

— Хорошо, я передам. На тебе только набор?