…Мы поднялись в квартиру, и Мэри, скинув шубку прямо на пол, стянула сапоги и шустрой мышкой пробежала в большую комнату, забралась с ногами на диван и обняла моего плюшевого медведя, валявшегося там:

– Господи, Марго, как же мне у тебя хорошо… Я чувствую себя здесь как дома – вот скажи, почему так?

Я рассмеялась, вешая ее шубку на плечики. Мне всегда было приятно, когда Мэри говорила что-то в этом роде – создавалось ощущение, что мы не просто подруги, а сестры, даже ближе.

– Кофе сварить?

– Да, если не сложно.

– Очень сложно. Но ради тебя я готова терпеть эти неудобства. – Я сунула ноги в тапочки и прошлепала в кухню, включила плиту и чайник, достала из шкафчика банку кофе и пакетик с корицей – Мэри пила только такой, с молоком и без сахара. Когда она села в любимом уголке с сигаретой и чашкой кофе, я вновь почувствовала себя совершенно цельным человеком: есть она – и у меня все в порядке, со мной ничего не случится, у меня хорошее настроение, ничего не болит и не беспокоит. Все дома.

Пока я занималась сооружением завтрака, Мэри успела принять душ и пришла в кухню с мокрыми волосами и завернутая в мой банный халат – это тоже традиция. Поджав под себя одну ногу, а вторую вытянув на стоящий рядом стул, она закурила и потянула к себе чашку.

– Ох, Марго…

– Что?

– Да так… ты знаешь, я вот думаю – а вправе ли я так нагружать тебя? Ведь Костя узнает, что я здесь…

– Мэри, ты невыносима. А куда еще ты могла поехать – в Сибирь?

– Туда мне вообще дорога заказана. Там до сих пор полно бывших Костиных подельников, меня могут перехватить еще у трапа, да, скорее всего, там и будут искать в первую очередь. – Она затушила сигарету и отхлебнула кофе.

– Мэри… – Я села напротив нее и вопросительно уставилась в лицо. – Рассказывай.

Она помолчала, потом вздохнула, встала и вышла из кухни, а через пару минут вернулась и положила передо мной книжку в мягком переплете:

– Вот.

– Что это? – Я взяла книгу в руки, повертела – черно-белая обложка, как негатив фотографии, мужское лицо, колода карт, пистолет и расстегнутые наручники.

– Ты сзади смотри.

Перевернув книгу, я с удивлением уставилась на фотографию – с нее на меня, чуть улыбаясь, смотрела Мэри. Я перевела взгляд на сидящую напротив подругу, словно сличая образ.

– Не поняла…

– Что – не похожа? – усмехнулась она, закуривая новую сигарету.

– Объясни по-человечески! – рявкнула я, выведенная из себя ее вечной манерой отвечать вопросами.

– Не ори. Это моя книга.

Я взглянула на фамилию автора – Мэри Кавалье. «Кавалье – это ж сокращение от Кавалерьянц!» – обожгла меня догадка, и тут все встало на свои места – колода карт на обложке, лицо мужчины в негативе и наручники. Это же о Косте… «Жена каталы» – это же автобиография Мэри… Господи, бедная моя девочка, что же ты натворила, что наделала… Да если Костя это видел – ничего мудреного в том, что ты теперь в бегах, ведь это же приговор тебе, приговор без обжалования, потому что твой муж не простит.

– Мэри… – выдохнула я. – Мэри, что ты наделала, зачем?..

– Затем! – зло проговорила она. – Это моя месть за Германа. Я вынашивала этот план долго, а реализовала всего за полгода.

– И что же Костя?..

– Ну а как ты думаешь? Разумеется, ему привезли – книга вышла здесь, в России, в небольшом издательстве, маленьким тиражом, но каждый экземпляр – это приговор Косте.

– Мэри! Да это не ему – тебе приговор! Я не сомневаюсь, что он уже приговорил тебя! Господи, зачем ты сделала это?! – простонала я, хватаясь за голову.

– Марго, хватит истерить. Я прекрасно понимала, на что иду. Просто не подрассчитала, что Костя начнет охоту на всех, кто так или иначе связан с этим. Он обанкротил издательство, изъял те небольшие остатки тиража, что были на складе, и уничтожил, его люди убили редактора и того журналиста, что дал мне рекомендацию и написал пару статей в поддержку книги. Теперь моя очередь. Я не могла умереть, не повидавшись с тобой.

Она сказала это так буднично, что мне стало больно и страшно. Нужно срочно что-то придумать, чтобы спасти ее, вывести из-под удара, сохранить ее – для себя, потому что вместе с ней умру и я.

– Мэри, тебе нужно уехать из Москвы – вообще из России, понимаешь? – заговорила я лихорадочно, схватив ее за руку. – Совсем – куда угодно, Косте в голову не придет тебя искать.

– Смешная ты, Марго, – улыбнулась Мэри, накрывая мою руку своей. – Мне некуда ехать – у меня нет никого, кроме тебя и отца, но домой нельзя… да и у тебя тоже нельзя, я только сейчас поняла.

И тут у меня мелькнула шальная мысль – а что, если… Да-да, как мне раньше не пришло это в голову?! Ведь это так просто…

Я сорвалась с места и побежала в спальню, прихватив со стола мобильник. Господи, только бы не было отключено, только бы найти, только бы найти – и уж тогда я уговорю, я умею убеждать, умею настаивать и могу даже приказать – потому что сейчас тот самый крайний случай.

– Что тебе надо, Марго?

– Алекс! – облегченно и радостно выдохнула я в трубку. – Алекс, ты меня слышишь?

– Слышу. Что надо?

– Алекс, где ты сейчас? Я имею в виду – территориально – где ты?

Он помолчал несколько секунд, показавшихся мне вечностью.

– В Москве.

– В Москве?! – ахнула я, не в силах поверить своей удаче. – О боже мой…

– Что тебе надо?

– Ты можешь приехать ко мне прямо сейчас?

– Что за спешка? – он спросил таким тоном, что я на миг увидела его лицо – удивленно-раздраженное.

– Я не могу по телефону… но ты должен, понимаешь, – ты должен приехать немедленно, я прошу тебя, для меня это очень важно! Я объясню все, но только лично – мне нужна помощь.

– Не сомневаюсь. Всякий раз тебе нужна помощь. Что сейчас?

– Алекс, я хочу познакомить тебя кое с кем.

– А я этого хочу?

– Ты – хочешь. Ты давно хочешь, ты даже был близок, всего в полушаге… Приезжай, пожалуйста.

– Марго, так не пойдет. Я жду ответа.

– У меня дома Мэри, Алекс…

Мне показалось, что зазвучавшие в трубке гудки оглушили меня. Я набрала номер еще раз, но автоматический голос сообщил, что аппарат абонента отключен. Черт! Ну почему он такой?! Я так редко сама просила его о чем-то – и в самый нужный момент он отказывается мне помочь… Дрянь, сволочь! Я бросила телефон на кровать и расплакалась. Надежды рухнули, как снесенное взрывом здание. Он отказался помочь…

В комнату неслышно вошла Мэри, скользнула на покрывало рядом со мной и попыталась заглянуть в лицо, но я отвернулась, вытирая слезы.