— А вы? — спохватилась в последний момент.

— Я поеду домой, Женя в надежных руках, — он улыбнулся и хитро прищурился, — в надежных ведь? — уточнил на всякий случай.

— Я… ну… угу, — выдавила я из себя несколько нечленораздельных звуков.

— Ну вот и хорошо, ступай.

Я кивнула, еще раз посмотрела на хирурга и вошла в палату. Женя лежал на кровати у окна. В комнате горел приглушенный свет ночника. Сделав несколько глубоких вдохов, я подошла к кровати. Волков казался непривычно бледным.

Еще бы!

В который раз за вечер захотелось разрыдаться, но я дала себе команду этого не делать. Никогда не была плаксой, нечего и начинать. А еще очень хотелось прикоснуться к Волкову, просто дотронуться до него, убедиться, что он здесь и с ним в самом деле все хорошо. Я уже было занесла руку, чтобы коснуться лица парня, как в дверь постучали. Руку я тут же отдернула, а уже в следующую секунду в палату зашел уже знакомый мне мужчина, по-видимому, санитар или медбрат. Он принес раскладушку, следом за ним вошла медсестра с постельным набором. Мне стало совсем неловко, у них наверняка куча своих дел, а они вынуждены со мной возиться.

— Спасибо, — робко произнесла я.

— Не за что, — улыбнувшись, ответила девушка, а потом они вместе с мужчиной исчезли из палаты так же внезапно, как и появились.

Стоило только взглянуть на подушку, как я тут же почувствовала усталость. Все же мне не мешало отдохнуть. Глубоко вздохнув, я скинула с себя плащ, бросила его на спинку неподалеку стоящего стула, подошла к раскладушке, осторожно ее разложила, и постелив сверху постельное белье, забралась под одеяло. Пару часов можно было поспать, Волков, как сказал хирург, проснется только под утро.

Только я закрыла глаза, как тут же провалилась в глубокий сон, а когда проснулась, поняла, что на дворе уже утро, и сквозь тонкие шторы пробиваются пока еще теплые, осенние лучи солнца.

А еще появилось стойкое ощущение, будто кто-то прожигает меня пристальным взглядом. Разомкнув веки и все еще не совсем понимая, где нахожусь, я вдруг наткнулась на взгляд Волкова. Мысли хаотично заметались в голове, вмиг проснувшись, я попыталась отбросить одеяло и встать. От резкой смены положения закружилась голова, перед глазами замелькали темные пятна. Встать я встала, но едва удержалась на ногах, путаясь в одеяле, от которого мне не сразу удалось избавиться.

— Симпатичные трусишки, — тихо, но в свойственной Волкову нахальной манере, заметил парень, а я только теперь обратила внимание на задранный правый край платья. Чувствуя, как наливаются румянцем щеки, поспешила исправить ситуацию. Получилось не сразу, руки дрожали и не слушались.

— Не ожидал, что, проснувшись увижу здесь тебя, — слегка улыбнувшись, серьезно произнес Жена. В его взгляде мелькнуло что-то незнакомое, какая-то необъяснимая нежность.

У меня внутри словно что-то оборвалось, будто натянутая струна вдруг не выдержала и лопнула.

— Прости, — едва слышно прошептала я, чувствуя, как по щекам текут слезы.

— За что ты извиняешься, Ангелочек? — казалось, Волкову было все ни по чем. Как ни в чем не бывало он посмотрел на меня с легкой улыбкой на губах и повторил: — так за что?

— За это, — взглядом я указала на его живот, прикрытый одеялом.

— А причем тут ты? — будто и в самом деле удивившись, он округлил глаза. — Я что-то пропустил? Подожди, так это ты мне нож в живот всадила? — не сумев более держать серьезное выражение лица, он вдруг рассмеялся, но тут же остановился и поморщился от боли.

Не думая, я рванула к нему, остановившись в нескольких миллиметрах от кровати.

— Больно?

Господи, какая дура! Ну конечно ему больно!

— Наклонись, — прохрипел он.

— З…зачем?

— Скажу что-то.

Без задней мысли я поспешила выполнить просьбу Жени, и лишь приблизившись лицом к его, заметила широченную улыбку.

— Что?

— А теперь целуй.

— Чего?

— Поцелуй меня, Ангелочек, и все пройдет…

Сказать, что своей фразой он ввел меня в ступор — значит ничего не сказать. Я так и застыла, нависая над его лицом, и глядя в глаза этому нахальному засранцу. А он наслаждался, несомненно, наслаждался моим смятением, во взгляде голубых глаз заплясали черти. Видно, с ним и в самом деле все было в порядке.

— Я жду, Ангелочек, а то, знаешь ли, больно, — он игриво подмигнул.

— Я медсестру попрошу, она тебе что-нибудь вколет, — я сделала многозначительную паузу и, улыбнувшись, добавила: — в задницу.

— Язва стервозная, — произнес он совершенно беззлобно и засмеялся, а я заслушалась, зачем-то отметив про себя, что у Волкова красивый смех.

— Индюк самовлюбленный, — не осталась в долгу, но улыбки сдержать не смогла.

Женя вдруг поднял правую руку и костяшками пальцев провел по моей щеке. Я все также нависала над парнем, почему-то даже не подумав отстраниться, отойти. Смотрела ему в глаза и тонула, просто тонула, не понимая, что со мной происходит.

А с ним?

— Ближе, Ангелочек, — низким, с легкой хрипотцой, голосом произнес Женя, а я, будто загипнотизированная поспешила выполнить его приказ.

Сердце заколотилось в груди с бешенной скоростью, в ушах шумел пульс, а я только и могла, что смотреть на слегка обветренные губы парня и думать о том, что и сама хотела бы его поцеловать.

Наше маленькое безумие резко прервал стук в дверь. После кто-то надавил на ручку и дверь открылась. Я тотчас же, будто ошпаренная, отпрянула от Волкова и бросила взгляд на дверь. На пороге палаты стояли Ромка и Мила.

— Что тут… —девушка запнулась, недоуменно переводя взгляд с меня на раскладушку, потом на Волкова. — Что ты здесь делаешь? — прошипела девушка.

Рома молчал, только наблюдал с интересом.

А мне вдруг захотелось провалиться сквозь землю. Прежнее помутнение рассудка как рукой сняло. Что я делаю? На девушку Жени я больше старалась не смотреть, пробурчав себе под нос что-то нечленораздельное, я сорвалась с места, схватила висевший на стуле плащ, сунула ноги в балетки и поспешила покинуть палату, потому что дышать становилось все сложнее, а на глаза наворачивались слезы.

У него есть девушка! Девушка, мать твою!

Я не помнила, как выскочила из палаты, бросив мимолетное «мне пора», плохо соображала, когда сбегала по лестнице, даже не поняла, как оказалась на улице. Прохладный утренний